Мода на всевозможные хит-парады, опросы, рейтинги незаметно вошла в нашу жизнь. Стараются разложить по полочкам политиков, экономистов, естественно, «звезд» эстрады и только пока не добрались до художников. Если же все-таки попытаться мысленно составить рейтинг украинских живописцев, то, бесспорно, Феодосий Гуменюк окажется в лидерах. Правда, он из тех художников, которые не балуют своих почитателей «перекочевыванием» с выставки на выставку. Но это не значит, что у него творческий застой или кризис. Это его позиция: избегать чуждую для себя среду.
- Сейчас неблагоприятный для украинского искусства момент. Тот суррогат, с которым многие пытаются оказаться на гребне волны, - неинтересен и давно пережит другими странами. Обратите внимание, с экспозиций почти исчезла историческая картина, портрет, пейзаж, это последствия того, что художники элементарно не могут справиться с такими жанрами. Работы похожи друг на друга, - говорит Феодосий Максимович. - На выставках, как правило, не открываешь для себя нового. Поэтому и посетителей мало, а те, которые все-таки забредают в выставочные залы, уходят с голодными душами.
Многие говорят, это переходный период. Его нужно пережить. Но ведь дело в том, что такое состояние засасывает, и потом очень тяжело выбраться из него.
Лично я авангард пережил еще в 60-е годы, - продолжает пан Гуменюк. - Поэтому хотел бы, чтобы наши доморощенные «авангардисты» могли поехать на Запад и посмотреть, чем живет мир. Думаю, тогда бы они осознали, что плетутся сзади.
Если у французов есть традиция - у них была прекрасная академическая школа, затем - романтизм, импрессионизм и т.д. с постепенным переходом к беспредметным композициям, в которых ощущается утонченная культура и оригинальная мысль, то у нас сейчас - жалкое повторение пройденного. Это «искусство» без будущего.
Лично я к мнению мэтра прислушиваюсь, так как он, в отличие от многих творческих людей, говорит конкретно и по делу. Это, очевидно, свойство его характера. Он и по жизни человек очень конкретный, из тех, которые одновременно не подбрасывают десять мячей.
Вообще-то писать о художниках - дело неблагодарное. Их, как правило, или превозносят, или развенчивают. С Гуменюком, я думаю, разберется история. Мне он интересен как творческая личность. Общаясь с ним, чувствуешь себя, как с хорошей книгой-учебником. Мало того, что многое знает, у него еще все знания разложены по полочкам. Его живописные работы, привлекая своим мастерством и эмоциональностью, как шкатулки с секретом. У них лишь названия простые и знакомые («Гетман Дорошенко», «Маруся Чурай», «Мотря Кочубеевра». И.Мазепа», «Рождество», «Крещение», «Пасха», «Посвящение в гетманы», «Старые вербы»). На самом деле они полны символов, аллегорий, реминисценций, в которые проникаешь постепенно, осмысливая изображенное. Это не утомительная заумь или ребусы. Это - духовный мир человека, положенный на полотно.
Феодосию Гуменюку есть что сказать и своим студентам мастерской исторической живописи Украинской академии искусств, где он преподает, и любителям прекрасного. Он живет по принципу ледокола: постоянно прорубая дорогу и в жизни, и в творчестве. Он и сам похож на ледокол. Спрятавшись за его широкой спиной, можно без помех и напряжения многое увидеть и узнать. Кстати, благодаря его «ледоколистости» и Фонду содействия развитию искусств студенты мастерской исторической живописи провели целый месяц в залах Эрмитажа, копируя работы западноевропейских мастеров. Этот факт не случай, а понимание необходимости работы с раритетами мирового искусства.
Сам пан маэстро, начав жизненный путь в селе на Винниччине, а первое художественное образование получив в кузнице партийных вождей Днепропетровске, формировался как художник и личность с национальным самосознанием в Санкт-Петурбурге.
- В детстве первым сильным удивлением был сельский богомаз, который создал в церкви доселе невиданный мною мир. Позже, учась в Днепропетровском художественном училище у выпускника Рижской академии художеств Якова Калашника, я почувствовал жажду к творчеству и всепоглощающее желание получить хорошее образование, - вспоминает Феодосий Максимович. - Считалось, что лучшая школа в СССР - Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Репина. Особенно приятно было, что у истоков его (в прошлом Императорской академии художеств) стояли первый академик ИАХ Лосенко и Боровиковский.
В тот 1965 год 350 человек изъявило желание учиться на живописном факультете института Репина. Брали 28 человек. Среди поступивших счастливчиков оказался я и еще восемь человек с Украины.
Конечно же, Петербург нас покорил традициями, музеями. А меня еще и библиотекой имени Салтыкова-Щедрина, - продолжает художник. - В те годы глубокого застоя и жестокой цензуры именно там я не прочел, а изучил историю запорожского казачества Д. Яворницкого, все издания М. Грушевского, «Историю русов» Г. Конисского. Проштудировал «Киевскую старину» и массу другой периодики. В Музее этнографии народов СССР я увидел удивительные украинские древности. Особенно поразили две иконы, написанные на сушеной рыбе. Представляете это чудо! В Украине, к сожалению, не сохранилось ни одной аналогичной. История их такова.
Чумаки, отправляясь в Крым за солью, возили с собой изображения Богоматери и Спасителя, написанные на сушеной рыбе, так как это был «подручный» и хорошо сохраняемый материал. Меня эти рыбы так поразили, что я не раз уже значительно позже вводил эти образы в свои композиции, - говорит Феодосий Максимович.
В Петербурге художник впервые «живьем» увидел в квартире у родственников работы К. Малевича и П. Филонова. Естественно, стал писать акварели «под Филонова». Одним словом - ударился в авангард. А по вечерам со своими земляками, которые сходились из других вузов города, чтобы заглушить ностальгию по родине, устраивали всевозможные вечера. Так постепенно сложилось братство. Тогда же было создано и первое программное полотно «Верность Украине».
Успешно закончив институт, Феодосий Гуменюк остался жить и работать в Петровой колыбели, именно тогда началось его возвращение на родину. Для Переяслав-Хмельницкого музея он написал полотна на историческую тематику, показал обряды и обычаи надднепрянцев. Определенным романтизмом пронизана и композиция «Первое восстание Переяславского полка». Замечу, увлечение романтизмом породило в нем любовь к гетманщине и украинскому барокко, что в свою очередь воплотилось в галерее портретов гетманов
(Г. Дорошенко, И. Выговский, С. Наливайко). В это же время Гуменюк создал «Покрову», «Перед праздниками», «Ряженные». К сожалению, вряд ли мы их когда-нибудь увидим - все картины находятся в Канаде. Если помните, в те годы такие работы лучше было подарить за океан, чем держать у себя дома, подвергаясь опасности быть обвиненным в национализме.
Кстати, это Гуменюка не спасло. Его казачество и украинское барокко обратили на себя внимание в 1975 году на выставке нонконформистов не только любителей прекрасного. К этому добавилось и участие в квартирных выставках в Москве с другом Володей Макаренко и талантливыми одесситами В. Стрельниковым, А. Сазоновым, Л. Яструб. Все они стали личностями в искусстве. К сожалению, только Стрельников в Мюнхене, Макаренко в Париже, а двое последних ушли из жизни.
Из-за любви к правде и нетрадиционному искусству молодой художник лишился петербургской прописки, а значит, и права на жизнь в городе. Таким образом с женой и маленькой дочерью он вновь очутился у отчего порога в Днепропетровске.
По всему видно: не ждала в 1977 году Украина такого сына. Ни к чему были его «ковыряния» в прошлом, стремление сказать свое и настоять на этом. Его непокорство и упрямство были замечены и отмечены. «Этому художнику нужно работать в коллективе», - стояла резолюция Худфонда на заявлении дать мастерскую.
Пробыв шесть лет в Днепропетровске и проработав в основном над эскизами витражей, Феодосий Гуменюк оформил не одно общественное здание в городе. «Не было бы счастья, так несчастье помогло», - считает художник. Так возник «византийский» период в творчестве, характеризующийся ограниченной палитрой, где преобладают основные цвета - синий, белый, желтый, красный, плоскостные решения. Параллельно подготовил «Украинский календарь» на 1977 и 1978 годы для одного из издательств в Варшаве.
Однако внимание и «любовь» к прекрасному со стороны власть предержащих сделали свое дело: в 1983 году Гуменюки снова оказались в Питере, где Феодосия тепло встретили художники и сразу пригласили принять участие в выставке «Группы четырнадцати».
В это время у него наметился отход от Византии и обращение к парсуне. Его Полуботок в роскошных одеяниях, с барочными элементами, написанный в теплом, золотистом колорите, - яркое тому свидетельство. Но художник не забыл и о своих формалистических увлечениях. Как дань им - «Крещение», «Рождество», «Пасха». По всему видно: у художника подъем и значительные наработки. Перечислять созданное пришлось бы довольно долго. Скажу только, что 1988 год открыл ему путь успеха не только в Украину, но и в Канаду, США.
Тогда впервые Львов, а потом и Киев увидели сложную, древнюю и прекрасную Украину, рожденную в туманах Петербурга. Все обратили внимание на «Верность Украине», где женщина с петухом, которая, невзирая на довольно прозаическое название, служила символом пробуждения народа. Экспозицию увидели канадцы и попросили привезти ее на симпозиум в Торонто. Так впервые Гуменюк попал за океан. Надо сказать, надолго. Его выставку экспонировали в залах Национального архива Канады в Оттаве, в Украинском музее в Нью-Йорке. Там же, познакомившись с местной украинской интеллигенцией, художник смог ближе увидеть жизнь диаспоры и запечатлеть ее на холсте. «Пасха в Торонто» - одна из композиций «канадского» периода.
Позже было участие в выставке работ украинских художников в Париже в Гранд-Пале, персональная выставка в Национальном художественном музее в Киеве, где была представлена целая галерея гетманов, и в 1993 году присуждение Государственной премии имени
Т. Шевченко в области изобразительного искусства.
Ну, скажите, мог ли Феодосий Гуменюк после всего этого, да еще после того, как Украина обрела независимость, оставаться в Петербурге? Конечно, не мог. Тем более, что правительство нового государства оценило значимость мастера, выделило квартиру и предложило вести мастерскую исторической живописи в Украинской академии искусств. Отмечу, что это пока первый и единственный случай внимания к своей интеллектуальной элите. Дождемся ли следующего? А пока в выигрыше ученики маэстро Гуменюка и наше искусство. Уверена, этот «ледокол» даст им многое, да, собственно, и всем, кто по-настоящему любит Украину.