Зиновия Гердта его коллеги действительно называли актерской совестью. Это касалось и человеческих, и профессиональных качеств замечательного актера. Конечно, по нескольким встречам я не вправе считать, что мое восприятие этого человека в полной мере соответствует действительному положению вещей. Могу лишь позволить себе набросать некоторые штрихи к хорошо известному портрету.
Он несколько тяготился обрушившейся на него славой. Прожив достаточно сложную, я бы сказал, драматичную жизнь, ко многому относился философски. При внешней суровости и закрытости он был достаточно ранимым человеком. Сложно соглашался на интервью, особенно с малознакомыми ему журналистами. Страшно не любил банальных вопросов и опасался сам показаться банальным. При этом то, что он говорил, всегда было лаконично, умно и доходчиво. Беседовать с ним было необычайно интересно. Время в таких разговорах пролетало моментально. Он никогда никому не навязывал свое мнение, был необычайно требователен к себе, и казалось, что каждая мысль проходила серьезную внутреннюю цензуру, прежде чем быть высказанной.
При первом нашем знакомстве Зиновий Ефимович отказался от интервью, сославшись на занятость, при этом проговорив со мной минут сорок. И лишь спустя несколько дней, при очередной встрече, согласился на разговор о профессии с условием, что я из него возьму всего лишь несколько мыслей. А остальное, как говорится, не для печати.
Свое обещание я выполнил и полностью нашу беседу привожу лишь сейчас.
- Самое удивительное, - начал он, - то, что судьба актера, к сожалению, зависит не только от его собственных доблестей, актерских свойств. В огромной степени она зависит от целого ряда обстоятельств: от чуда, которое может что-то проявить в этом человеке, от того, с кем его сведет судьба, кто встретится на его пути.
- Однако это слабое утешение для любого актера. Вы же не призываете сидеть у моря и ждать погоды. Ждать, когда на тебя свалится это чудо.
- Ни в коем случае. Я убежден лишь в одном - актер обязан совершенствоваться всю свою жизнь. Он не имеет права быть довольным собой, тем, что он сделал. Не имеет права не только говорить, но даже думать о своих удачах. Об этом пусть говорят окружающие. Актер не должен впускать в себя весь этот елей. Собственный суд должен быть более строгий, нежели суд посторонних. Каждый раз, достигая какой-то вершины, мне кажется, следует думать, что это всего лишь подступы к чему-то более серьезному. Ведь очень легко себя уговорить в том, что ты талантлив, и все, что ты делаешь, действительно является событием в искусстве. Чем больше ты будешь себя уговаривать в своей гениальности и непогрешимости, тем дальше это будет от реальности. Работа на сцене необычайно тяжелый труд. Творить на сцене легко и свободно удается немногим.
- Как правило, зритель видит только верхушку айсберга актерского труда. Мы, находясь по другую сторону рампы, видим лишь блеск успеха, слышим гром оваций. Именно эта яркая витрина и привлекает многих в искусстве.
- Вот именно витрина. А тяжесть актерского труда, пот и кровь должны оставаться и остаются за кулисами, за кадром. Поэтому в этой профессии необычайно важно выдержать испытание славой. Ведь не зря говорят, что самое трудное испытание медными трубами.
- Вам приходилось выдерживать такое испытание?
- Вы знаете, могу признаться в том, в чем ни разу не признавался никому. Я об этом не люблю рассказывать. Однажды я с театром приехал на гастроли в Омск. В первый же день коллеги подсунули мне газету «Вечерний Омск». В этой газете была опубликована статья обо мне. В ней было множество превосходных оценок моего творчества. Причем эта похвала выглядела настолько нелепо, что мне просто физически стало плохо. Я заболел. Уехал с гастролей. Месяц я не мог прийти в себя. У меня было самое настоящее психическое расстройство. Вы знаете от чего? От того, что я вдруг увидел жутчайшую пропасть между тем, за что слыву, и тем, кем сам себя почитаю. Через какое-то время я пришел в себя и все стало на свои места. Однако с тех пор меня преследует ощущение глубочайшей пропасти. Эта пропасть то сужается, то расширяется, но ее присутствие я ощущаю постоянно. Возможно, именно это ощущение дает мне возможность заниматься профессией.
- Но ведь вас любит зритель, многие фильмы и спектакли невозможно себе представить без вашего участия. Неужели эта любовь не является гарантом того, что пропасть, о которой вы говорите, не столь велика?
- Это абсолютно ничего не значит. Я просто поставлен обстоятельствами в такое публичное положение. Да, меня узнают на улице, мне дарят цветы. Однако это абсолютно ничего не значит. Я сам хорошо знаю, чего я стою. И поверьте мне, что знаю я это лучше других. А стою я очень недорого. Возможно, я чего-то еще достигну в этой жизни, именно потому, что я знаю себе цену.
- Согласитесь, что не каждый актер или режиссер сможет установить для себя такие критерии, а уж тем более их придерживаться.
- Да, возможно, вы правы, но ведь каждый должен отвечать за себя. Для меня важны именно такие критерии. Мне необходимо ощущение того, что главная вершина впереди. А иначе неинтересно. Вообще отличительной чертой актера должна быть неуспокоенность и сумасшедшая преданность делу, которым он занимается.
- Очевидно, этими качествами должен обладать профессионал в любом деле.
- Да, но особенно в театральном. Слава и любовь зрителей эфемерны - сегодня есть, а завтра нет. Только одержимые люди могут посвятить себя искусству. Кстати, в первую очередь это касается таких театральных профессий, как театральный администратор и театральный критик. Об этом замечательно написал Булгаков. Быть театральным администратором - это просто божественный дар. А для театрального критика или рецензента, как говаривали в старину, первоосновой является любовь к театру, приверженность какому-то режиссеру или актеру. В такой приверженности ничего зазорного нет. Поступая в театральный вуз, необходимо знать, зачем ты туда идешь, и уметь добиваться, чего ты хочешь. Ну и, конечно же, наличие таланта.
- А как вы для себя определяете, что такое талант?
- Думаю, что исчерпывающий ответ нам не получить никогда. Талант - это как болезнь. И откуда эта болезнь появляется, объяснить невозможно. Единственное, что можно сказать точно - талант проявляется в работе. Как и вдохновение, которое не может предшествовать работе над ролью, - это завершающий этап работы и возникает он тогда, когда вы ощущаете полную власть над образом. Именно ощущение вдохновения всегда так желанно для любого актера.
Я хотел еще что-то спросить, но вдруг Зиновий Ефимович задумчиво произнес: «Что-то я тут не в меру расфилософствовался, пора заканчивать, а то я вам и так много наболтал». Мои возражения были бессмысленны. Он быстро засобирался, сказав, что об остальном договорим как-нибудь в другой раз. Я согласился, хотя сам понимал, что такого другого раза, возможно, и не будет...