- Где ты их находишь? - спрашивают меня разные люди, посмотрев эти картинки.
- У вас под ногами, - хочется ответить мне, но я говорю: - Они сейчас везде, всегда рядом, оглянитесь.
Когда бы наши шоры были материальны, шорники по профессиональной популярности шли бы сразу за бандитами. Если я думаю о том, чего еще долго не будет, например придет реальное благополучие в эту затравленную вечной нищетой, но одиозно, мифически «сытую» страну, то хочу знать, сколько шор сгорит в огне подобревших сердец. Сгорит ли хоть что-нибудь?
- Дядя Саша, сколько тебе лет?
Две девчонки и трое мальчишек стоят передо мной полукругом во мраке позднего осеннего вечера, а я сижу, прислонившись спиной к витрине одного из шикарных магазинов Пассажа. Девчонки периодически сбегают из Мотовиловки и побираются в центре Киева. Мальчишки давно живут на улице: десятилетний Дима и братья-погодки (девять и десять лет) Саша и Сережа. Юра - третий брат - ищет сейчас ночлег где-то в другом месте. Братья больше двух лет как ушли от жестоко их избивавших родителей-алкоголиков. Дима не говорит, отчего ушел.
- Сорок.
Сережа, задавший вопрос, о чем-то задумался, подняв глаза кверху. Затем опустил их снова на меня.
- Вы уже тридцать лет были в этом мире, когда я появился.
- Ну и как он вам? - спросил я севшим вдруг голосом.
- Плохой, - выдохнули хором все пятеро.
Я подбирал слова.
- Так может, лучше не жить, не быть, вообще в него не являться?
- Все-таки лучше жить, - после коротких раздумий честно сказал Сережа и кивнул головой.
Все согласились.
- Бывает иногда интересно, - пояснил мне Саша и сплюнул.
Все согласились снова.
- Но чем так, как сейчас, почему тогда хотя бы не в интернате?
- Бьют! - ответили хором, как придурку.
К тротуару припарковался сверкающий лимузин, из него выбралась семейная пара.
- Это что тут такое? - спросила женщина. - Что это вы делаете? Что они тут... - повернулась она к супругу.
- Иди! - оборвал он ее, и они направились к подъезду, таща за собой на цепочке рычащего пса какой-то бойцовской породы.
- Был бы тут наш Дружок, он бы ему сейчас показал, - буркнул Димка, опасливо посторонившись.
- Такой сильный?
- Такой смелый, - засмеялись все, - всегда нас защищает. Недавно по всему Пассажу боксера гонял.
Может, и гонял. А может, просто так хочется. Мальчишек в этот день приодела «тетя, которая ездит на БМВ и живет в том доме», в одежду «секонд хэнд». Они сдержанно радовались и периодически спорили о достоинствах обновок. У них еще были какие-то дела. Я ушел и вернулся через час, чтобы снять их ночлег. Меня встретили Сережа и Саша. Сережа был без куртки.
- Ты почему уже раздет?
Он не хотел отвечать, хмуро передернул плечами.
- Они с Димой спорили, кому что достанется. Дима взял померять куртку и убежал. Он мерзнет, - сообщил скороговоркой Саша.
Шли последние дни октября.
- А мне не холодно, - как бы ответил на мой вопрос Сережа и поддернул пиджачок. - Пусть ходит в этой куртке, если так хочет. Только он сейчас боится к нам вернуться и где-то тут прячется. Димка! - крикнул он в подворотню, - пошли спать.
Мы проникли в подъезд и тихонько поднялись на площадку у выхода на чердак. Подстилка из упаковочного картона была сожжена. Мальчишки угрюмо смотрели на закопченные стены.
- Это охранник. Тут есть офис одной фирмы. Он вчера обещал нам переломать спины, если еще раз придем.
- Что теперь?
- Есть другая «нычка». Пошли...
P.S. За серию снимков «Брошенные дети» Александр Гляделов удостоен высшей награды профессионального конкурса «Укрпрессфото-96». Мы поздравляем фотомастера с этим свидетельством высокого признания его таланта и желаем больших творческих удач в его благородном творчестве.