Если бы составить список артистов, расположив их фамилии по прихоти столь популярного сегодня Его Величества Рейтинга, первую строку занял бы Богдан Ступка. И против этого нечего возразить, даже если оставить за скобками его официальные регалии — народный артист Украины, народный артист СССР, академик Академии искусств Украины. Он просто Лицедей. И большая буква здесь вполне уместна. Бог был столь щедр, заложив в его актерскую природу дерзость и ум, стать и беспредельную смелость, что, кажется, нет образа, который он не смог бы воплотить. От Тевье (незабываемый звездный спектакль «Тевье Тевель») до шекспировского короля Лира, от брехтовского Артуро Уи до незабываемого Афанасия Ивановича («Старосветская любовь»). От недавно рожденного на франковских подмостках Зигмунда Фройда до пластичного царя Эдипа, решенного в неповторимой манере Роберта Стуруа. Количество ролей, сыгранных в театре Богданом Ступкой, перевалило за 100, а в кино актер перешел 50-й рубеж. Его мощная энергетика делает образы, создаваемые им, неповторимо запоминающимися. Кинорежиссеры — от Ежи Гоффмана до Павла Чухрая и Дмитрия Месхиева — почитают за честь работать с ним. Обладатель многочисленных премий, человек неуемной энергии и фантазии, попробовав себя в роли министра культуры, возглавил свой любимый театр имени Франко. И за короткое время не только успел его оборудовать современнейшей аппаратурой, но и, не слушая глухого хора недовольных, ищет и приглашает в театр для постановки лучших режиссеров. Благо, на имя Богдана Ступки «слетаются» и спонсоры, и звезды мирового театра.
При этом Богдан Сильвестрович умеет искренне радоваться успехам коллег, а попадая на фестиваль (я наблюдала это на «Кинотавре»), с интересом смотрит всю программу, стараясь ничего не пропустить. Продолжает учиться.
Он много работает и мало общается с прессой — хизнь расписана по минутам, а работа, как он считает, говорит сама за себя. Эксклюзивное интервью с ним — бесценный подарок.
— Богдан Сильвестрович, начнем не с вас, а с театра, вернее, с его будущего. Что, на ваш взгляд, происходит сейчас с украинской театральной школой?
— Не надо ее оплакивать, могу сказать, что актерская школа неплохая. Два года назад был замечательный педагог в Днепропетрповском театральном училище — Нелли Михайловна Пинская. Она выпускала очень сильные курсы, но они как-то не попадали в Киев. Я позволил себе рискнуть: взял четырех артистов из этого училища. Замечательные ребята. Три парня и одна девочка. Слежу за ними, думаю о них. Они постоянно в работе. Из нашего театрального института пригласил в этом году шесть человек. Школа неплохая. Выпускники этой школы работают и в Москве. Взять хотя бы режиссуру — Саша Ануров заканчивал Киевский театральный институт, потом работал у Анатолия Васильева, ставил спектакли в Европе, и у нас поставил «Букварь мира». Его родители работали в Русской драме. Сейчас он готовится ставить «Наталку Полтавку». Мы хотим, чтобы молодежь пошла на этот спектакль. Проект совместно с Олегом Скрипкой.
— Мюзикл?
— Да, это будет мюзикл. Музыка Лысенко, но в современной обработке. В центре сюжета любовь пожилого мужчины к молодой девушке… Ануров говорит, это украинский Набоков — «Лолита». И ведь тема какая актуальная! Со временем «Наталка Полтавка» обросла какими-то традициями, и мы уже имеем тот продукт, который имеем. А украинская театральная школа есть. С очень хорошими педагогами. Я взял у Зимней Вали Таню Шляхову. Из Харькова — Михину, Зубкову, Ребрика… Надо учитывать, к какому режиссеру артист попадает, как он видит все и т. д. Я заканчивал двухгодичную театральную студию при театре М.Заньковецкой. Руководителем курса был Борис Фомич Тягно — прямой ученик Курбаса. Ему 23 августа исполнилось бы 100 лет. Это великий педагог. Я был на его могиле во Львове, мы помянули его, потом обошли всех коллег. Вспомнился дипломный спектакль, который ставили великолепнейшие режиссеры Анатолий Аркадьевич Горчинский и Анатолий Александрович Ропинштейн. «Город на заре». Курс наш был просто замечательный.
— Мы сами часто виноваты в том, что понижена планка человеческого восприятия.
— Зритель получает то, что он хочет.
— Сегодня вырастает новое поколение театралов, вырастает на том, что ему «скармливает» коммерческий театр. Сами воспитываем такую публику. Каковы, в таком случае, перспективы развития театра?
— Театр должен уловить время. Это очень сложно. Некоторые режиссеры не понимают, что такое современность. Все, что происходит в жизни, люди уже проходили. Просто появились мобильные телефоны, космические корабли, видео… Но задача-то искусства, особенно театра, — человек. А если человек думает, что он имеет мобильный телефон и моральные качества ему не нужны, будет трагедия — везде необходима культура. В экономике, юриспруденции, милиции и строительстве — везде. Театр не решает проблемы, только ставит вопросы. Сейчас люди возвращаются в театр. Вот мы сделали «Букварь мира» Сковороды. Сковорода — великий философ. И самое интересное — на этот спектакль с удовольствием приходит молодежь. А ведь это философские сентенции. Это ли не решение проблемы — не упустить подростков?
— Вы задали очень высокую планку, приглашаете сильных режиссеров, в репертуарной политике очень последовательны, идете от классики. Пример тому последние работы — Эдип, Фройд…
— Для меня Зигмунд Фройд — белое пятно. Он был запрещен. Потом стали появляться какие-то книги. И мы уже начали самостоятельно читать и ориентироваться. Когда Гриша Гладий предложил эту тему, я ухватился. Потом узнал, что Фройд родился в Украине, что его друг Иуда тоже родился в Украине. Кто такой Фройд? Что такое психоанализ? Может ли человек быть откровенен до конца? Кроме того, меня всегда интересовал путь к Богу. Фройд был атеистом. Но все равно пришел к Богу. Это очень важная штука. Столько всего еще хочется сделать. У меня, например, нет «Оскара». Хочу «Оскара» получить!
— За что?
— За что-нибудь.
— Не представляю вас вне работы.
— Мечтал всегда быть рантье. Чтоб у меня было поместье, а мне присылали бы деньги. Люблю путешествовать. А всю жизнь работаю.
— Всегда ли вы были избирательны по отношению к ролям?
— Данченко часто говорил: «Ну, надо там тебе выйти, для театра надо». И я шел на это. Потому что был при нем. Но он нас не баловал. Всегда была конкуренция. Это сейчас популярный артист считает, что он должен быть одним-единственным. И ходят, упрашивают его: может, вы это хотите сыграть?
— Насколько сейчас серьезен коммерческий фактор в театре и в кино?
— Если сравнить с другими театрами, то у нас статус «национального» и какие-то зарплаты платят. В коммерческом театре можно больше заработать. Я не против, чтобы артист зарабатывал в кино, в других театрах, но не в ущерб нашему театру. Жизнь сложная и тяжелая. Раньше все были одинаково бедные, стояли в очередях. Тот, кто хочет сниматься в кино, в рекламах, играть в антрепризах, — пожалуйста.
— Как сказывается на внутренних отношениях в коллективе то, что вы с сыном задействованы во всех спектаклях?
— Я играю в двух спектаклях — «Царь Эдип» и во Фройде. Дали собирался играть сам Гладий. Потом Остап набрал обороты, и Гладий его выбрал.
Не знаю, что говорят в театре. Меня это не интересует. Главное, Остап доказал, что он хороший артист. И я его не тяну за уши.
— Вы живете работой?
— Я ненавижу работу.
— Это правда?
— Ленив (смеется), работаю через силу всю жизнь.
— Зачем же так много брать на себя? Вот вы играете в театре, у вас много успешных ролей в кино, работаете на телевидении…
— Ну, на телевидении меня, наверное, не будет. Сейчас очень много снимаюсь в кино.
— При такой нелюбви к работе, зачем вам нужно еще и ТВ, «Миллион» этот?
— Интересно. Когда играет кто-то, я тоже играю, и тоже не знаю, каков результат будет. Я игрок, не ведущий. Но у меня очень большая загрузка. Сейчас снимаюсь у Дениса Евстигнеева в комедийном детективе на «Мосфильме». Играю преподавателя ВГИКа. Сыграл две психологические роли в «Водителе для Веры» и в «Своих», сразу начали предлагать роли генералов, министров. Не подходит — там нет судьбы. Отказываюсь. А за эту роль взялся. Она совсем другая. Моей партнершей будет Людмила Гурченко. Очень интересная работа.
— В «Водителе для Веры» вы судьбу сыграли большую, чем было написано в сценарии. Во всех характерах, судьбах, о которых говорилось выше, все замешано на политике. Вам это интересно?
— Играю ли я гетманов, президентов, генералов — это в первую очередь человек. А политика — антураж, который интересует меня постольку поскольку… Это сюжетная линия.
— Зачем вам, человеку, который может повелевать людьми в силу своей органики, позволять себя использовать— в качестве министра, в качестве «группы поддержки» на выборах?
— Так ведь живу в этом обществе. Замечательно работал с Ющенко в правительстве. Потом пришел Янукович. Мы тесно работаем с премьер-министрами. Не хочу заниматься политикой, но здесь — вынужден. Защищаю интересы театра.
— Поработав в правительстве, считаете, один человек может что-то изменить?
— Может. Если успеет. Думал, буду создавать образ творческого чиновника. Были интересные планы. Украина при мене попала на бьеннале. Я выбил деньги. Сразу же слетелись коршуны.
— Что предполагается в этом юбилейном сезоне в театре?
— «Братья Карамазовы» Достоевского. Ставит Юра Одинокий. Ступка не задействован. Нашел во Франции одну эмигрантку, которая написала «Сентиментальный круиз». Еще ставим сказочку о Монтекки и Капулетти. О Соломии Крушельницкой будет спектакль. Индийский эпос. «Наталка Полтавка». Приедет Някрошюс. Если договоримся, будем ставить «Пер Гюнта» — в память Данченко. И с Гришей Гладием хотим попробовать поставить«Тени забытых предков», которые никакого отношения, кроме первоосновы, к одноименному фильму Сергея Параджанова иметь не будут. Могут еще спонтанно возникнуть какие-то идеи.
— В свое время вы отказались уехать в Москву. Что вас здесь держит?
— Меня туда не зовут. Уже не зовут. Привыкли. Только езжу сниматься. А держат корни, которые питают. Я не могу переехать в Голливуд, допустим. Чувствую: если перережешь корни, может быть катастрофа. Мама моя здесь, природа, язык. Сниматься же, работать — готов ездить.