Искусство - зеркало, отражающее того, кто в него смотрится, а вовсе не жизнь.
О.Уайльд
На премьере спектакля «Блоха в ухе» (режиссер А.Виднянский, художник С.Маслобойщиков) по пьесе, написанной в начале века французским драматургом Жоржем Фейдо, в Национальном академическом театре русской драмы им.Леси Украинки были овации, превосходный прием большей части публики. Казалось бы, успех спектакля налицо и все замечательно, но некоторое недоумение по этому поводу заставило меня поразмыслить о природе этого успеха.
Театр им.Леси Украинки - творческий коллектив с высочайшими культурными традициями. Это театр, который всегда был «духовной Меккой» интеллигенции, на сцене которого можно было увидеть лучшие образцы отечественной и зарубежной драматургии. Но ветры перемен, как оказалось, способны раскачивать и такие стабильные флагманы театрального искусства, как русская драма, и дух массовой культуры властно приникает в задраенные прежде отсеки Корабля, и приборы, прокладывающие дальнейший маршрут, начинают барахлить. Вот уж, воистину трудно бороться с вездесущим воздействием кича. Он коварен, в его силе приспособить все к среднечеловеческой мерке, низвести высокое искусство приемлемого для всех уровня. Вот тут-то, особенно важно стремление удерживаться в координатах настоящего искусства, кстати, присущего русской драме во все времена, а не торопиться присоединиться к творцам произведений, почитатели которых - любители «мыльных опер».
На мой взгляд, спектаклем «Блоха в ухе» театр не смог удержаться на позициях высокого искусства. Им он присоединил еще одно «кольцо» в цепи предыдущих спектаклей, не способствующих закреплению у зрителей высоких критериев эстетических оценок. Имею в виду спектакли: «Дайте мужа Зине и Нине», «Двери хлопают», «Банковские служащие ужасно темпераментны». Присутствие в репертуаре спектаклей облегченных, развлекательных, таких, где зрителю не нужно напрягаться и особенно раздумывать, можно объяснить борьбой за кассовые сборы, имевшие место всегда и особенно обострившиеся сейчас. Мне могут возразить, что на этих спектаклях зрительный зал не пустует. Но не стоит обольщаться овациями. Всегда найдется огромное количество людей, смакующих скабрезности. Вкус - дело тонкое! Его воспитывать надо.
Но вернемся к комедии «Блоха в ухе». О чем она? Интрига закручивается с предельной скоростью, присущей французским водевилям. Разыгрывается актуальная во все времена тема супружеской измены. Мсье Шандебиз (Д.Бабаев) заподозрен в ней своей женой Раймондой (Т.Назарова). Поводом к этому печальному заключению послужило прекращение исполнения Шандебизом супружеских обязанностей. Решив проверить мужа, жена со своей подругой Люсьеной (Н.Доля) пишут Шандебизу любовное письмо якобы от заинтересовавшейся им женщины, приглашая прийти на свидание в отель «Шаловливый котенок». Смешав все планы, Шандебиз поручает выполнить эту приятную миссию своему другу Ромену (Д.Лаленков). Неожиданность сюжетного поворота заключается в том, что в «Шаловливом котенке» швейцаром работает некий Пош, как две капли воды похожий на Шандебиза. В сеансе «одновременной игры», естественно, выступает Д.Бабаев. Отправившись в «Шаловливый котенок» убедиться в измене мужа, Раймонда принимает Поша за Шандебиза. Это и становится предметом дальнейшей неразберихи, вплоть до выяснения, кто же есть кто на самом деле. В финале радостная Раймонда изгоняет «блоху из уха». Примененная французская идиома означает крайнее беспокойство по поводу чего-либо. Шандебиз обещает успокоить жену в спальне, смело берясь доказать ей, насколько отныне все будет хорошо в их интимной жизни. Все, счастливый «хеппи энд» во французском варианте!
Но тут крайнее беспокойство охватило меня! Неужели безвозвратно ушли те времена, когда интеллигентный, художественный, интеллектуальный театр был необходим? Смотря спектакль, я мучилась вопросом, с какой целью нужно превратить сцену знаменитого драматического театра, недаром получившего академическое звание, в место, где в откровенно двусмысленных костюмах отплясывают канкан, показывают клоунаду и акробатические трюки? Право же, для этого есть театры оперетты и цирки, где все это делают профессиональнее, и выглядит оно там естественнее и уместнее. Драматическая сцена - для другого. Для проникновенного слова, для психологических исследований, для поисков ответов на вечные вопросы. И не обязательно предметы этих исследований должны быть серьезными и занудными. Не сомневаюсь, всегда найдутся люди, радующиеся беззастенчивому виду оголенных плеч, коленок, ягодиц актрис, хохочущие над «подзатыльниками», приходящие в восторг от фраз «Идите в задницу!», «Сюда приходят не для того, чтобы сойтись характерами» (это о цели прихода в бордель «Шаловливый котенок»). Можно только грустить, что кулисам этого театра пришлось подобное услышать. Наверное, все с той же целью рассмешить и создать соответствующее приподнятое настроение у зрителей режиссер сотворил на сцене суматоху, беготню, суетливое возбуждение, предполагающие выявить в актерах присущую французам легкомысленность. Мизансцены решаются главным образом так, чтобы при выходе на сцену актеры не столкнулись друг с другом, а наибольшая режиссерская изобретательность заключается в умении отвлечь зрителей в сценах, когда Д.Бабаеву, играющему две роли одновременно, приходится мгновенно переодеваться и перевоплощаться. Сценографический образ спектакля - огромная роскошная люстра, установленная на полу и трансформирующаяся по ходу действия, поддерживает режиссерское решение по созданию состояния, когда все ощущается поставленным с ног на голову. Костюм каждого персонажа красив, своеобразен и странен. В этой странности безусловно есть некая закономерность, но, боюсь, понятная только ее автору.
Непросто разобраться в природе успеха, она многогранна. Спектакль «Блоха в ухе» будет иметь успех, но только у тех, кто использует свой досуг не для самообогащения и активного развития, а преимущественно для одного лишь отвлечения и развлечения с тем, чтобы «забыться», отрешиться от жизни, от всех проблем. Люди на разных культурных уровнях обречены обретать духовное удовлетворение, радость от искусства. Несомненно, театр должен учитывать разные отметки уровня зрительского восприятия. Но корабль не может опускаться ниже ватерлинии, это чревато катастрофой. Большой Корабль-Театр должен сопротивляться штормам, у него есть силы противостоять различным течениям. Очень хочется видеть, как этот Корабль, разбрызгивая волны обыденности, пошлости, дурного вкуса, продолжает плыть в море подлинного искусства.