Недавно Эдуард фон Фальц-Фейн, предки которого основали известный во всем мире украинский заповедник «Аскания-Нова», - побывал с коротким визитом в Киеве. Надо сказать, что пробиться на разговор к нему было не просто. Убеленный сединами, но удивительно подтянутый и моложавый барон из Лихтенштейна живет, очевидно, наперегонки со временем - график его встреч и деловых переговоров расписан до минуты.
Однако, охота пуще неволи. Мне, историку балета, уж очень хотелось расспросить титулованного долгожителя о его близком друге - легендарном танцовщике дягилевской антрепризы, премьере парижской «Гранд-Опера», балетмейстере и педагоге, писателе и коллекционере Сергее Михайловиче Лифаре. Тем более, что 2 апреля несравненному Икару исполнилось бы 93 года...
Барон был очень любезен и согласился принять меня в своих апартаментах в одной из киевских гостиниц. Мой собеседник превосходно и по-хорошему высокопарно говорил на русском языке и подарил мне целый час незабываемого общения.
- Эдуард Александрович, вы неоднократно упоминали о большой и давней дружбе с Сержем Лифарем. Расскажите об этом подробнее
- Сережу Лифаря я знал давным-давно. Он, как и я, украинец, после революции решил покинуть родину (семья Фальц-Фейнов эмигрировала в 1917 году). Судьба его была уникальной. Для того, чтобы пересечь границу, нужно было получить специальное разрешение. У Лифаря его, конечно же, не было, поэтому ему пришлось прятаться под вагоном поезда, между колесами. Тогда еще никто не мог представить, что «зайцев» нужно искать в таком опасном месте. Лифарь пересек границу в Польше. Там он подружился с поляками, и они ему помогли попасть в Париж.
Сережа обладал уникальным дарованием - он был одновременно возвышенным и страстным в танце, и неудивительно, что его сразу заметил Дягилев, который очень скоро стал его большим другом. В то время труппа «Русский балет», которую возглавлял Дягилев, имела оглушительный успех. Труппа регулярно выступала в курортном городе Монте-Карло. Именно там впервые вспыхнула и засияла на долгие годы звезда Лифаря-танцовщика. Дягилев и Лифарь больше не расставались и были духовно очень близки. После своей смерти Дягилев оставил Лифарю все свое состояние: уникальную библиотеку, картины, раритеты. Позже, уже после смерти Дягилева, Лифарь был приглашен в Парижскую оперу, где танцевал настолько прекрасно, что стал ее премьером, звездой-«etoile». Он долго жил в Париже, работал в «Гранд-Опера», где имел невероятный успех, выступая в качестве солиста балета, балетмейстера и педагога труппы.
Так случилось, что я присутствовал на распродаже книг из знаменитой библиотеки Дягилева. Вскоре после смерти Дягилева Лифарь позвонил мне в Лихтенштейн и сказал: «Приезжай, Эдуард, в Монте-Карло. Я продаю наследство Дягилева. Если цены не слишком высоко поднимутся, я тебе дам знать, когда надо, а ты тут же покупай эту вещь!» На аукционе все сложилось, как предвидел Лифарь, и ко мне таким образом попали сто с лишним книг из уникальной коллекции.
Несколько лет назад благодаря ходатайству академика Патона я впервые попал в Украину (до этого меня сюда не пускали - считали врагом народа!). Так как не в моих правилах приезжать в гости с пустыми руками, я привез подарок - сто книг из дягилевской библиотеки, которые когда-то купил на распродаже, устроенной Лифарем в Монте-Карло.
С Сережей Лифарем мы были большими друзьми. Он часто у меня гостил, иногда даже жил месяцами, писал в моем доме мемуары. У него, как и у меня, была богатейшая коллекция русского антиквариата. Я помню, как он, бывая у меня, тщательно составлял списки вещей, которых я не имел, но не прочь был бы приобрести. Многое из своей (бывшей дягилевской) коллекции Лифарь хотел мне продать, так как у него не было средств к существованию после того, как перестал танцевать. Сережа стал по частям продавать свою коллекцию антиквариата: кое-что выставлял на аукционе «Sotheby's» в Лондоне, а также в Париже и Монте-Карло...
Могу рассказать один забавный случай. Я был знаком с одной молоденькой, хорошенькой шведкой, большущей интриганкой. Однажды мы с ней повстречали на улице Лифаря. Я представил их друг другу. Девушку звали Лиллан Алефельдт. Не могу сказать, что она была дамой моего сердца. В один прекрасный день я узнал, что Лифарь решил связать с ней жизнь. Сергей и Лиллан решили жить вместе и (несмотря на то, что сексуальных контактов между ними никогда не было) быть друзьями.
Дело в том, что Сережа, этот уникальный, милейший человек, был жутким неряхой. Он не мог, да и не хотел убирать, готовить еду, содержать в чистоте и порядке свой дом и т. д. Ему нужен был кто-то, кто бы постоянно был при нем, ухаживал за ним, подавал кофе, чистил перед выходом на улицу его туфли... Иными словами, Лифарь принадлежал к категории людей, которые не в состоянии жить одни и очень нуждаются в чьей-то постоянной опеке и помощи.
Я, например, совсем другой человек, обожаю жить один, так как все умею делать сам. Пусть подтвердят те, кто у меня гостили! Единственное, что я ненавижу, - это мыть посуду, и мои гости всегда ее моют сами.
Так вот, Лиллан ухаживала за Лифарем просто замечательно. И он был в восторге - нашел в ее лице человека, который ему помогал в жизни. Я не сердился и не ревновал, а дипломатично принял все изменения к сведению и поэтому мог спокойно приезжать к ним в гости, оставался ночевать у них. Да, мы продолжали дружить - и еще как!
Лифарь обожал свою работу, с утра до вечера только о ней и думал. Практически все время он посвящал делу своей жизни - танцам, хореографии и лишь процентов десять из ста отдавал светским знакомствам, общению, тому, что на французском языке называют одним словом - «amitie»...
Он боготворил Лиллан, был бесконечно благодарен ей как человеку, который всегда рядом, называл ее своим ангелом и не мог без нее жить - она ухаживала за ним, как за маленьким ребенком, всегда была ласкова и внимательна. Она была его няней - вот наконец я нашел правильное определение места этой женщины в жизни Лифаря.
- Почему вы, ближайший друг Лифаря, не приезжаете в Киев на конкурс, посвященный его имени?
- Я знаю о том, что в Киеве проходит конкурс артистов балета имени Лифаря. Думаю, что он был бы счастлив, если бы это произошло при его жизни... А почему меня не было в Киеве, сейчас расскажу. Это весьма печальная история.
Когда в 1981 году Лифарь с женой переехали из Парижа в Лозанну, в Швейцарию, там он начал часто хворать. Вскоре у него возникли серьезные проблемы со здоровьем. У него обнаружили рак....
За две недели до смерти Лифаря я был у него. Он уже почти не двигался. Когда Сергей умер, Лиллан Алефельдт позвонила мне, и я помчался снова в Лозанну, умоляя ее до моего приезда не закрывать гроб. Лиллан украсила гроб чудесными белыми лилиями - цветами, которые Сережа обожал при жизни. Я, как всегда, был с фотоаппаратом - и раньше часто снимал Лифаря, во время различных визитов и светских раутов, а потом дарил ему снимки. Я сфотографировал Лифаря, лежащего в гробу... И вдруг Лиллан, как фурия, набросилась на меня, выхватила из рук фотоаппарат, открыла его и, вырвав оттуда пленку, закричала: «Как ты смеешь? Мертвых не снимают!» Я был в шоке. Мне казалось, что я как близкий друг имею право сделать уникальные снимки усопшего. Но я забыл испросить ее разрешения, из-за чего и поплатился... Впрочем, поплатился не только я: мир никогда не сможет увидеть Сергея Лифаря, лежащего в гробу среди белых лилий. Я до сих пор не могу понять, почему она тогда так поступила, и после того случая никогда с ней больше не встречался и не хочу ее видеть. Поэтому на конкурс в Киев я не приехал.
- Как вы думаете, сохранилось ли у графини Алефельдт что-нибудь из архивов Лифаря?
- Конечно. У нее от Лифаря осталось очень много интересных вещей. Правда, при жизни Лифарь кое-что успел передать в музей города Лозанны. Там сейчас можно увидеть подарки, которые он получал в течение всей своей жизни, его театральные костюмы, книги, записи, фотографии - словом, все то, что касалось танца, он подарил музею города, в котором прожил много лет.
- Есть ли в вашем архивном собрании раздел под названием «Сергей Лифарь»?
- А как же! Огромная папка документов посвящена Лифарю.
- Не думаете ли вы опубликовать свои воспоминания о киевском парижанине, звезде мирового балета, вашем близком друге Сергее Михайловиче Лифаре?
- Мои архивы всегда готовы служить людям, которые заинтересованы в них. Милости просим в Лихтенштейн!