Уже второй год кряду ноябрьская программа столичного Дома кино финиширует под знаком Аргентины. Очередной фестиваль национального кино открыла г-жа Сусанна Беатрис Мэрги, советник и глава отдела культуры Посольства Аргентинской Республики в Украине. Затем сам посол, г-н Мигель Анхель Кунео, вручил дипломы победителям конкурса на лучшую работу на испанском языке о генерале Хосе де Сан-Мартине. Оказывается, в связи со 150-летием со дня смерти этого героя Латинской Америки в вузовских кругах Киева прошел конкурс на лучшую испаноязычную статью о нем. А потом слово взял экран, и картины далекой заокеанской жизни вступили в шипучую реакцию с украинским восприятием и его ассоциативными ресурсами.
«Гараж Олимп» (1999) Марка Бечиса — это пытке подобное и пыткам же par excellence посвященное путешествие внутрь конвейера смерти, без которого не обходится ни одна тирания, как бы прилично внешне она ни старалась выглядеть. Как раз стремлением «сохранить лицо» и отличалась аргентинская военная диктатура 70-х гг. от, скажем, чилийской. За невинными вывесками типа «гараж» в Буэнос-Айресе денно и нощно действовали мясорубки, перемалывавшие всех недовольных режимом. Симпатичные «хлопчики» в штатском брали инакомыслящих где попало — на работе, дома, на стадионе. В спецбоксах «гаража» арестованных точно по науке пытали электротоком (не более 150 вольт на 40 кг еще живого веса). Не чурались, правда, и мордобоя, изнасилований и т. п. Выяснив круг связей, очередной партии несчастных делали под видом прививки смертоносную инъекцию. И регулярно из «гаража» курсом на военный аэродром выезжала колонна грузовиков: мертвый человеческий материал с самолета рассеивали в океане. На таком фоне в фильме вызревает специфическое чувство Феликса, одного из палачей, к Марии, одной из жертв: немножко поистязает, немножко «полюбит». Прозрачная метафора любви к отечеству всех вождей подобных режимов. Буэнос-айресский «гараж», конечно же, не может не генерировать болезненных ассоциаций с киевским маршрутом НКВД — ул. Институтская — Быковня. Правда, ни с того ни с сего приходит на ум и нынешний мор на строптивых журналистов.
В картине «Легкие деньги» (1984) Фернандо Аяла — следующая страница новейшей истории Аргентины. Это период постдиктатурного первобытно-авантюрного свободного рынка с его девизом — деньги делают деньги, и производство тут ни при чем. Все здесь родное и близкое: банковские «пирамиды», кредиты под липовые гарантии, эпидемия продажности, толпы обманутых лохов- вкладчиков, хапнувшие миллионы и рванувшие в страны развитых демократий боссы и их подставные лица, «шестерки», оставленные в одиночестве перед гневным ликом Фемиды. Показанная в фильме история зиц-председателя дутого финансового траста, убери некоторые бытовые нюансы, выглядит дотошной зарисовкой с натуры украинской экономической ситуации 90-х годов.
Наконец, еще две ленты по сюжетному времени локализованы, как говорится, в наших днях. «Пицца, пиво, сигареты» (1997) Адриано Каэтано и Бруно Стагнаро — социальная драма о потерянной молодежи из городских низов. В них едва заметишь слабые отблески естественной человечности в виде солидарности с приятелем или заботы о беременной подружке. Примитивные, тупые, бездушные, они прежде всего нуждаются в том, что вынесено в название ленты, и промышляют карманными кражами и вооруженными налетами. Полицейская пуля — единственное, на что они могут твердо рассчитывать в своем ближайшем будущем. «Пепел рая» (1997) Марсело Пинейру имеет почти романную структуру и повествует, напротив, о процессах распада в верхах общества. Дочь мафиозного олигарха Анна невестою вошла в семейство известного судьи, где так или иначе полюбила буквально всех — трех сыновей- красавцев и кристальной честности их батюшку, который аккурат расследует преступления отца Анны. «Если обниму, задушу, а если отпущу, упадешь», — таково кредо олигарха, и он провоцирует кровавую развязку. Падает с крыши Дворца правосудия упрямый судья-законник, сброшенный киллерами, а неповинная Анна становится жертвой отмщения. Господи, что же это за жизнь такая! В финале дама- прокурор, которая распутала вопреки давлению правительственных(!) кругов всю эту интригу, открывает окно в своем кабинете, видит под ним стайку бездомных пацанов, роющихся на помойке, и произносит со значением: «Душно-то как! Совсем нечем дышать...» Кому-кому, а украинскому зрителю легко понять и разделить этакое горькое социальное самочувствие персонажа.
Итак, на этот раз, в отличие от предыдущего, знаменитое аргентинское танго ни единожды не прозвучало с экрана.
Программа фильмов оказалась подобранной исключительно по критерию остросоциальной проблематики. Мы познакомились с киноавторами, которые предельно честно, не заботясь о дешевой «зрелищности», пытаются разобраться в своем жестоком времени и в непростых судьбах отечества. Такого направления в кино у нас практически не было никогда. Зато все остальные прелести банановой демократии уже налицо. Оказывается, Аргентина без танго на удивление схожа с Украиной без гопака.