...Когда после «Славянского базара» мной стали интересоваться журналисты, я стал замечать в их вопросах четкую направленность. Им, по-моему, хотелось скрестить интервью со сценарием типового музыкального фильма: мальчик или девочка умирают - хотят стать звездами эстрады, а им не дают. Вокруг враги, соперники, интриганы, но, несмотря на это, герой все преодолевает и к концу фильма, плача от счастья, поет на фоне массовки. Так вот, я герой другого фильма. Помните, «упал-очнулся-гипс»? В смысле - поехал два года назад на «Червону руту», стал победителем, а потом все пошло-поехало само собой...
Ну, были, конечно, моменты. Один из них, вернее, сразу два, на «Славянском базаре». Во-первых, когда простудился, а во-вторых, когда интриги вокруг первого места начались. Но, с другой стороны, интриг бояться - на «Базар» не ездить, а простуда, она и есть простуда. Да и сам я - тот еще фрукт: завалил отборочный тур «Червоной руты» в Хмельницком и по наглому, без всякого приглашения, приехал в Киев. Там во всеобщей неразберихе никто ничего не понял, и, в результате, я даже испугаться не успел, как стал победителем. Только удивился очень: как так - сто двадцать финалистов участие принимало, а первым стал я? Но потом быстро успокоился и привык.
И вообще, все фестивали и конкурсы я проходил спокойно, без интриганства, «блатных услуг» и «засылки бабок», хотя отрицать, что все это у нас существует, не могу. Опять же, может быть, мне помогает хулиганский характер. Я ведь из хулиганов.
Ну, а если по порядку, родился я 21 год назад в Хмельницком, как любили писать раньше, «в простой рабочей семье». Отец, правда, из семьи ушел, и воспитывала меня мама. Она у меня молодец! Работает начальником цеха на мясокомбинате. Я обычно об этом не рассказываю. «Мясокомбинат» - так прикольно звучит!..
Ну, поскольку был хулиганом, поступил в спортшколу, стал заниматься боксом, в пятнадцать лет был уже кандидатом в мастера, и если бы мне кто-нибудь сказал тогда, что буду петь, я бы его послал куда подальше. Но вдруг у меня стало портиться зрение, и врачи категорически запретили боксировать. Куда деваться? В девятый класс средней школы не берут, значит, надо поступать в училище. А училищ в Хмельницком - три. Медицинское, педагогическое и музыкальное. Из трех зол выбрал меньшее и решил поступать в музыкальное. Без всякой подготовки пришел на экзамены, и, что удивительно, приняли на хормейстерское отделение. Закончил училище с двумя дипломами - хормейстера и теоретика - и сразу же поступил во Львове в консерваторию по классу вокала. А потом пошли победы на фестивалях: «Червона рута», «Вiтер зi сходу», фестиваль в Днепропетровске (тот, который с Ладой Дэнс и «Браво»). На фестивале «Старi зiрки нового року» взял сразу два приза по номинациям «Лучший певец года» и «Открытие года». Потом был «Базар», потом - турне по Европе с лауреатами «Руты», потом сольное турне по Франции...
В результате, само по себе, все так сложилось, что я, не прилагая к этому никаких усилий, стал обрастать «командой». Моими творческими директорами стали известный аранжировщик и режиссер звукозаписи Олег Ступка и его сын Женя. А раз такой расклад - значит, надо переезжать в Киев. Думаю, перевестись из львовской консерватории в киевскую, и тогда станет полегче... Вообще, консерватория - это моя головная боль. Посещаемость, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Выручают только два диплома музучилища. По подготовке я на своем вокальном отделении нахожусь где-то на уровне выпускника по теории.
В общем, перееду в Киев только потому, что хочу стать по-настоящему популярным исполнителем. А это можно сделать только через... Москву. Хорошо это или плохо, но это реальность. Нет, в Москву я переезжать не собираюсь, хотя предложения были. Просто материал (аудио и видео) мы будем делать здесь, и по уровню повыше, чем делают в Москве, а крутить уже будем через «Останкино»...
Самое интересное, что большие деньги из сферы шоу-бизнеса крутятся у нас в Украине, но вкладываются в московскую тусовку, которая из Москвы к нам наезжает на заработки. Думаю, одна из основных причин - русский язык, потому что большинство из этих московских звезд «сделано»: в них вложили деньги и «раскрутили». На 95% - это, как метко выразился один мой друг, «парад неликвидов». И все-таки шоу-боссы понимают, что публика, которая в бывшем СССР слушала русскоязычную эстраду, за несколько лет не поменяет ориентацию.
Вообще, с языком ситуация сложная. Я, например, родился в русскоязычном городе и всю жизнь разговаривал по-русски. И кто, в конце концов, виноват в том, что была такая установка - если говоришь по-украински, значит, «село». Ну, хорошо, ситуация изменилась, я молод и быстро перестроился, хотя в быту все равно остался русскоговорящим. А люди старшего поколения? Для них это просто катастрофа. И если наши реформаторы от культуры этого не хотят понимать, то те, кто умеет считать деньги, все понимают четко.
Состояние украинской эстрады сейчас, по общему мнению, такое, какое было в Москве в начале перестройки. Для меня, например, одно выступление вместе с Пугачевой дало больше, чем все предыдущие годы. Алле Борисовне я понравился, и сразу же мне открылась дорога в «Хит-парад «Останкино», мною заинтересовались оба ее директора и обещают свою помощь. Хотя отношение у них ко мне, как, скажем, у козырного дяди к бедному племяннику. Но я не обижаюсь: все правильно, чего трепыхаться? Вот пример: после первого дня выступлений на «Базаре» прибегает директор Пугачевой: «Что ты, как босяк, выступаешь в гольфе? Ты с ума сошел! Филя из Испании привез рубашечку, завтра будешь петь в ней!» На следующий день приходит: «Ладно. Алла сказала, что можно и в гольфе».
...Музыку я стал писать после «Червоной руты». Занялся этим от бедности, потому что денег на композиторов и аранжировщиков не было. Чего только от бедности не сделаешь! Раньше, когда видел, как музыканты работают с компьютером и секвенсором, думал: «Ну это уж точно не мое. Этому мне никогда не научиться». Когда приперло, освоил все за неделю... Вообще, если согласиться, что композитор - это человек, пропускающий музыку через себя, то пишу я так: слушаю Габриэл, Стинга, Коллинза, потом «пропускаю через себя» и в результате получается музыка а-ля Габриэл, Стинг, Коллинз плюс Пономарев.
В украинской эстраде у меня примеров для подражания нет, но очень нравится Тарас Петриненко, как мелодист...
Часто спрашивают, как меняют человека деньги, известность. Что до денег, это, слава Богу, не мои вопросы, пусть этим занимается директор, но я, в принципе, не чувствую себя таким козырным, чтобы где-нибудь не выступить «на шару». Особенно для детей или на благотворительных мероприятиях. А если я начну вести себя с апломбом, значит, заболел. Вообще, главное, что изменилось в моей жизни, это обилие информации. Иногда чувствую, что в мозгу, как в компьютере, загорается надпись: «Перегрузка». Тогда я еду в Хмельницкий. В свою двухкомнатную. Там покой. Там мама. Там собака. Хотя, конечно, не без того, чтоб не позвонили какие-нибудь фанатки. Но у меня для них есть автоответчик, на который они наговаривают всякую чепуху. Даже стихи: «Прошу я, Александр, меня не мучай. Ведь ты такой красивый и везучий» или «О, как хочу я стать твоею и верю я, что буду ею». Прикольно, да?..
P.S. Жизнь продолжается. И, хотя хит-парады «Останкино» пока проходят без него, хочется верить, что нарождающийся на наших глазах украинский шоу-бизнес успеет созреть и окрепнуть в нужные для этого незаурядного исполнителя сроки, ну, по крайней мере, вместе с ним, чтобы совместными усилиями помочь друг другу выйти на достойную орбиту.