30 июля «Книжник-Ревю» проводил экспертный опрос по итогам книгоиздательской деятельности Украины первого полугодия 2004 года. Неслучайно употребляю слово «итоги», поскольку результатами эту деятельность назвать все-таки действительно трудно. Ведь в течение первых шести месяцев украинский издатель в большинстве своем молчал, точнее, — стоял, а еще точнее, — просто медленно умирал. Основные фигуранты и активисты на рынке художественной литературы (прежде всего, украинской и переводной) вместо издания книг боролись с налоговым бременем, сжигая книги на площади перед Кабмином. Или же сокрушенно молчали. Потому, как ни обидно это звучит, экспертам действительно почти не было из чего выбирать.
Никто не ведет статистику, сколько наименований художественной литературы издали «Кальварія», «Факт», «Піраміда», «Критика» «А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА» или «Лілея-НВ»? Однако эта статистика, пожалуй, существует. И она — трагическая. Стоит посмотреть лишь на полки книжных магазинов. Например, «А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА» за полгода издала аж (!) два наименования, «Піраміда» порадовала сборником сербской постмодернистской фантастики под редакцией Саввы Дамьянова, «Кальварія» сподобилась на две тетради журнала «Четвер», роман «Замість крові» Светланы Поваляевой и нескольких шведских и финских писателей (за шведские же и финские средства). Это отнюдь не статистические данные, а только небольшой штрих к тому, как шли дела у лидеров рейтингов и номинаций минувших лет в первом полугодии текущего года. Первого июля, как известно, этот ненавистный НДС милостью Кабинета министров был отменен. Другое дело, сколько вреда за минувшее полугодие было нанесено тому, что, с легкой руки Лины Васильевны Костенко, патетически называется духовной аурой нации. И, главное, неизвестно, в каких единицах измеряется этот вред и кто его будет измерять. И еще: какая террористическая организация возьмет на себя ответственность за целенаправленное уничтожение украинской книги?
«Белой вороной» в ситуации издательского коллапса оказалось харьковское «Фолио», чуть ли не единственное в Украине, по словам его директора Александра Красовицкого, «принципиально не платившее НДС». Неизвестно, как отразится на деятельности издательства такой «правовой нигилизм» (или просто «принципиальная позиция»?), однако количество изданных «Фолио» книг на 60% превышает прошлогодние показатели. Возможно, не стоит в этой стране слишком придерживаться законов и постановлений? Такой вот парадокс получается: когда, как писал Лесь Подервьянский, «артиллерия бьет по своим», небось, дабы выжить, следует рисковать и нарушать — жить же как-то надо.
Бескомпромиссный директор издательства «Факт» Леонид Финкельштейн, как всегда, точен: «...если все же когда-нибудь как-нибудь отменят этот проклятый НДС, и если останется хотя бы несколько книжных магазинов, в которых, несмотря на все, будет продаваться украинская книга, и если хотя бы несколько издательств каким-то образом выживут, лишь тогда будет необходимо что-то делать» («Книжник-Ревю», №11—12, 2004). Кстати, о книжных магазинах. Уже несколько месяцев украинские издатели жалуются на то, что киевский книжный супермаркет «Буква» отказался брать на реализацию книги украинских издательств на украинском языке. Нам, конечно, не привыкать к подобным вещам, однако это, мягко говоря, ошеломляет. С чем мы здесь имеем дело — с дискриминацией по языково-культурным признакам или просто коммерческим расчетом крупного игрока на книжном рынке — неизвестно. Сейчас лето, в скором времени выборы — поэтому пока не до книг и тем более не до скандалов. Однако представьте себе ситуацию: польская сеть книжных магазинов EMPiK отказывается брать на реализацию польские книги... Это просто невозможно себе представить, поскольку это невозможно в принципе. А у нас возможно — мы же не Польша, у нас иные ориентиры. Точнее, их отсутствие.
А что с нашими успехами? Немецкий издательский концерт Suhrkamp выкупил права на произведения молодого и перспективного украинского прозаика Любка Дереша. Это второй украинский автор (после Юрия Андруховича), на которого обратили внимание немцы. И это пока все наши успехи. Очень бы не хотелось, чтобы наши победы ограничивались удачными контрактами с Западом и полным коллапсом здесь, дома. Чтобы не быть той хрестоматийной героиней шевченковского стихотворения «На Великдень, на соломі»: — А я в попа обідала, — сирітка сказала.