СССР так и не распался окончательно – NYT

22 августа в России праздник – День национального флага. Но в иерархии государственных особых дней оно стоит очень низко. Парада, как на День победы, не будет. У россиян не будет выходного, как 1 мая, 8 марта, в День защитника отечества или еще с десяток других праздников.

Гости страны, скорее всего, даже не заметят, что Россия отмечает 25 годовщину важных изменений в своей истории. Об этом на страницах New York Times пишет Маша Гессен.

Что же такого произошло четверть века тому назад? 18 августа 1991 года четыре высокопоставленных чиновника СССР улетели в Крым, где президент огромной страны Михаил Горбачев проводил отпуск и где его взяли под домашний арест. В течение следующих дней граждане Советского Союза проснулись и узнали в новостях, что комитет КГБ и лидеры компартии объявили чрезвычайное положение. Тогда через три дня переворот провалился.

21 августа это стало очевидно, а власти в Москве повалили огромный памятник основателю тайной полиции Феликсу Дзержинскому, который стоял в центре города. Российский бело-сине-красный флаг подняли над Верховным советом России.

За два года до этого молодые продемократические демонстранты свергли коммунистические правительства в нескольких странах Восточной Европы. Эти события стали известными как революции 1989 года. Большинство из них были мирными. В Чехословакии их называли "бархатными". Правящие партии просто капитулировали. Во многих книгах, опубликованных на Западе, и в мыслях российских интеллектуалов эти три дня в августе 1991 года были российской версией "бархатной революции". Они запомнились как конец СССР.

"Однако они не были ни концом Советского Союза, ни "бархатной революцией". Через 25 лет это четко видно, как никогда ранее", - пишет Гессен.

После лета 1991 года советская империя провела несколько лет в агонии. В каждой из ее 15 республик включая Россию были народные движения за независимость. Этнические конфликты и территориальные претензии вспыхивали почти везде, пролилась кровь. Советское государство применило силу в Азербайджане, Грузии, Литве, убив много людей и горько разочаровав всех, кто хотел изменений. Однако "ястребы", к которым принадлежали большинство советских лидеров, считали Горбачева очень мягким. Как и любого лидера, который пытался угодить всем, его многие не любили и даже ненавидели. Но его самое ожесточенное противостояние было с Борисом Ельциным – бывшим партийцем, который в июне 1991 года стал избранным лидером российской республики в составе СССР.

Поражение переворота "ястребов" создало возможность для Ельцина. Пока Горбачев был заложником в Крыму, президент РСФСР был в Москве. Он говорил с демонстрантами, которые выступали против переворота, прямо с танка. После, когда все волнения закончилось, Ельцин считался безоговорочным лидером противостояния. Теперь он был в состоянии говорить Горбачеву, что делать.

Когда 22 августа первый президент СССР вернулся в Москву, он начал чистки среди мятежников, а Ельцин аннулировал несколько его кадровых назначений и поставил своих людей взамен. Он также лишил влиятельности лидеров компартии, которая официально все еще функционировала. Другими словами, Ельцин захватил все ключевые советские институты: от КГБ и командного центра до плановой экономики.

До конца осени 1991 года все республики СССР провозгласили свою независимость от коммунистической империи, хотя Горбачев все еще был советским президентом и пытался сохранить целостность союза. В декабре Ельцин вместе с лидерами Беларуси и Украины утвердил роспуск Советского Союза. Горбачева на эту встречу не пригласили. Он даже узнал об этом не первый. Его оповестил беларуский лидер после того, как Ельцин позвонил президенту США Джорджу Бушу и сообщил о том, что СССР больше не существует. Во всех международных организациях появилась новая страна под названием Российская Федерация.

Ельцин и его союзники верили, что события в России были лучше чем любые "бархатные революции". Они были убеждены, что взятие под контроль всех старых институтов поможет быстро привести в Россию демократию, в то время как их уничтожение и создание новых будет длительным и болезненным процессом. Они не обращали внимания на то, что это были институты многолетнего тоталитарного режима. Однако новые лидеры даже не сомневались, что смогут их трансформировать.

Но все эти тоталитарные ведомства оказались сильнее, чем люди, которые решили их реформировать. Они десятилетиями сопротивлялись переменам, пока Владимир Путин не стал президентом.

"Сегодня жизнь в России, где все политизировано, народ мобилизован вокруг лидера, а цензура и однопартийная система фактически восстановлены, больше похожа на жизнь в СССР, чем когда-либо за последние 25 лет", - пишет обозреватель.

Гессен напоминает, что во время событий 1991 года погибли трое россиян. Однако памятник им, который бы почтил их самопожертвование, так и не был установлен. А вот статую Дзержинского уже установили в парке неподалеку от Кремля. Продолжается даже обсуждение возможности вернуть его на место, где он стоял во времена СССР.

Ранее издание Washington post писало, что власти Украины совершают те же ошибки, что и Ельцин после падения СССР. Популизм не подкрепляется решительными действиями. Чрезмерные обещания и недостаточные результаты порождают другой более опасный популизм. Если люди решат, что либерализм служит только привилегированным, что народное беспокойство никогда не учитывается, что реформы продуцируют новых негодяев, они выльют свою ярость в нечто иное.

Ранее автор польских реформ Лешек Бальцерович скардився, что встретил в украинской власти очень много популистов и демагогов. По его мнению, чтобы победить демагогов, Украине нужны профессиональные "антидемагоги".