«Я больше так не могу жить потому, что меня бьет отец»... написала на школьной доске девочка с Полтавщины. Трагедию удалось предотвратить. На этот раз...

На самом деле Иван Тургенев, когда начал писать первые предложения бессмертного романа «Отцы и дети», фактически положил начало вечной и вместе с тем беспроигрышной теме отношений поколений. Удивительно, но отчасти опыт сопротивления «взрослой экспансии», к которому нередко прибегают дети, страдающие от произвола и деспотизма родителей, со временем отнюдь не гарантирует их от ошибок в воспитании уже своих потомков. Вот так, спирально накручивая круги непонимания и насилия, человечество и добралось до третьего тысячелетия — прогрессивного в смысле технологий, но преисполненного детских слез из-за несправедливых обид и издевательства самых родных людей, как и сотни лет назад. За картинками «с натуры» столичным журналистам далеко ехать не пришлось — наши редакционные «оглобли» завернули на Полтавщину и убедились: оснований для «детского бунта» более чем достаточно.

Синдром жестокости родителей — «наследственная болезнь»?

…В одном из сел Глобинского района проживает семейство местных нищих. Покрытая соломой хата, с которой осыпается гли­на, словно возвращает ее владельцев к прадедовским временам. Чете средних лет достатки не светят: хозяйка, когда не прикладывается к бутылке, подрабатывает выпасом общественного ста­да, а хозяин вообще бездель­ничает. Но ведь хоть когда-нибудь, хоть на праздник, должно появиться и на их столе что-то вкусненькое.

В этом году на Троицу жена отправила благоверного за продуктами в Кременчуг. Тот взял с собой единственную дочь Алину — девчушку, которая только десять месяцев назад появилось на свет. Папаша, посадив дочурку в специальный наплечник-«кенгурушку», отправился на шопинг. Уже в городе встретил нескольких давних друзей и, раздавив с ними бутылочку, заглянул к род­ственнице — там тоже угостился. Почти случайно уже попал в продмаг, где купил макарон, после чего направился к автовокзалу. «На дорожку» решил сходить к общественный туалет. Как потом утверждал, там оступился, упал и потерял сознание. Когда пришел в себя, ребенка не увидел. Дыша перегаром, отправился в милицию — заявить об исчез­новении дочери. Оказывается, там уже знали об участи малышки...

…Пока горе-папаша отлеживался под жгучим солнцем, его чадо, спасибо Господу, уцелело пос­ле падения и выползло из наплечника в ближайшие кусты, где заходилось от плача. Вскоре ребенка нашла женщина, которая и отнесла малышку на станцию ско­рой помощи — благо, она была совсем рядом. Тамошние врачи, как и положено, сообщили о находке в правоохранительные органы. Когда же в дежурную часть отделения милиции пожаловал отец, там сопоставили обстоятельства двух событий, связанных с грудным ребенком, и поняли — речь идет об одной и той же девочке. Папашу задержали и оформили админдело.

Когда-то у этой четы уже был ребенок. В 2003-м, когда ему, по странному совпадению, тоже исполнилось десять месяцев, он умер от наследственной болезни. Медики, зная о потенциальной угрозе жизни следующего ребенка, часто наведывались в семью. Од­нако это не уберегло Алину от злой участи. Хорошо, что все закончилось благополучно. Конечно, случившееся можно списать на случайность, непреднамеренность ситуации, однако жизнь под­сказывает: никто не может гарантировать, что родительское равнодушие или, хуже, жестокость не закончится когда-то в этой семье чем-то подобным тому, о чем будет идти речь ниже.

«Цепное» воспитание

…Мужчина из Котельвы, который едва ли не с самого детства стоит на учете в психдиспансере как шизофреник и имеет судимость за сбыт наркотиков, недавно посадил 14-летнюю дочь Ната­шу на цепь и пытался водить по поселку. Таким образом он хотел привлечь ее к труду на приусадебном участке. Причем 37-летний Михаил свято верил, что поступает правильно, — мол, это его особый метод воспитания.

«Если не пойдешь работать на огород, буду водить тебя, как собаку», — заявил доморощенный «макаренко». Как обещал, так и сделал.

Очевидно, сказалась болезнь Михаила. В этом году Наташины родители развелись из-за деспотизма главы семейства. Мать с дочкой перебрались в свой отчий дом, но недалеко — на другой конец той же улицы.

Впервые отец встретил дочь еще в мае (она как раз возвращалась из школы), отобрал портфель, сказал: если не пойдет помогать работать на грядках, не отдаст. Интересно, что о факте «цеп­ного воспитания» в райотдел милиции не заявляли ни мать, работ­ница детсада, ни односельчане. К правоохранителям обратился отдел образования РГА. Мать не желала огласки, поскольку боялась мести бывшего мужа. А тот спосо­бен на все. Например, когда-то обнес забор колючей проволокой и подвел к ней электрический ток.

Видимо, злодей заблаговременно подготовился к показательной акции, поскольку к месту, где планировал перехватить дочь, сра­зу пришел с цепью и замком. Схватив ребенка, отец замкнул железное кольцо вокруг шеи так, что девочке стало трудно дышать. Она упала на колени, умоляя о пощаде. Вдобавок несчастная, стоя на коленях перед мучителем на глазах у одноклассников, получила еще и несколько пинков. В кон­це концов нашлись люди, положив­шие конец издевательствам. При отце не оказалось ключей, и трем спасателям пришлось искать мастерскую, чтобы там болгаркой просто на испуганной жертве «вос­питания» разрезать ярмо. Рабочий так боялся, что долго не мог решиться на опасную операцию.

Когда к «воспитателю» наконец-то пришли милиционеры, тот бросился бежать. Догнали мужика у здания райсуда, но преследуемый и не думал сдаваться без боя: он... бросился кусать блюстителей порядка. Все происходило на глазах судьи, поэтому когда возник вопрос об избрании меры пресечения, служитель Феми­ды выдал предписание взять палача под стражу.

ЭМОциональные становятся самоубийцами

«На самом деле — это поступок слабого мужчины, который не может наладить общения с собственным чадом, — заметила начальник ОКМДД ГУ МВД в Полтавской области капитан милиции Жанна Ахиджанян, комментируя это событие. — Допускаю, что ребенок может испугаться и не рассказать о надругательстве, которое он испытывает в семье. Но такой «нарыв», вызревая годами, может прорваться и закон­читься трагедией. В последнее вре­мя в регионе возросло количество фактов злостного невыполнения родителями обязанностей по воспитанию своих детей. Нагляд­ный пример этого имел место в одном из сел под Кременчугом. Глава семейства постоянно бил дочь и издевался над ней. Она молчала и никому не рассказывала о своей боли. Но однажды у нее не хватило сил больше терпеть, и в своем классе на доске она написала: «Я больше так не могу жить потому, что меня бьет отец». Шокированные учителя вызвали родителей. Правда, реакция рукоприкладчика оказалась вполне адекватной — он обратился к специалистам, чтобы те наш­ли психолога, который поработает с ребенком. Впрочем, на самом деле это было попыткой избежать ответственности за систематические издевательства над дочерью. Теперь против злодея возбуждено уголовное дело, его участь решит суд.

Что же касается воспитания вообще, то это понятие очень многогранно. Возьмем такой аспект. Мы, взрослые, не можем научить детей культуре пользования мобильным телефоном: в их руках он нередко превращается в опасные игрушки, провоцирующие проявления жестокости. А еще компьютерные игры — чтобы стать в них победителем, нужно «накосить» горы трупов. Кое-кто из молодежи переносит элементы виртуального мира в реальность. Например, в Кременчуге из-за ссоры две несовершеннолетние подруги избили третью, отвезли ее на дачу, где удерживали несколько суток — все по сценарию «крутого экшна». Прав­да, в финале этого «кино», дописанного уже не по их режиссуре, мучительницы оказались в отделении милиции.

Вообще-то родители должны более ответственно относиться к воспитательному процессу в семье — с такими вещами не шутят. Какие уж тут шутки, если последствием педагогической халатности становится человеческая трагедия. Кстати, больше всего самоубийств среди детей в Украине в прошлом году произошло именно в Полтавской области. Свое дело здесь сделало увлечение подростков неформальной субкультурой ЭМО (так сказать, «плаксивая» пародия на «готов», из-за чего их называют ЭМОциональными. — Авт.), адепты которой имеют склонность к суициду. Проблема для нашего региона возникла как-то внезапно. Поражает мотивация, высказываемая маленькими самоубийцами в предсмертных записках: большинству просто скучно жить. Другая причина — несчастная любовь. На днях исполнится год, как Полтаву всколыхнуло убийство местными неформалами (они себя называют «пофигисты») в так называемом каньоне 16-летней девушки в преддверии ее дня рождения...

Можно, конечно, все списать на неформалов, компьютерные клубы и игровые учреждения, но жизненная лоция, а значит, и безопасное курсирование по жизни наших отпрысков более всего зависит от воспитания в семье.