СТРАННЫЕ ИСТОРИИ СЛУЧАЮТСЯ В ИСТОРИИ РАЗГОВОР С УЧЕНЫМ НА «СКОЛЬЗКУЮ» ТЕМУ

«Гораций, в мире много кой-чего,

Что вашей философии не снилось»

Чуть больше года назад ушел из жизни Василий Бидзиля — талантливый ученый, внесший большой вклад в украинскую скифологию. «Василий Иванович сделал выдающееся открытие. С его именем навсегда связана знаменитая чаша из кургана Гайманова могила, — говорил один из коллег умершего археолога. — А скифские цари таких вещей не прощают». Сначала мне показалось, что мой собеседник шутит, но он утверждал это вполне серьезно. «Так считаю не только я, — объяснил он, заметив выражение недоверия, промелькнувшее на моем лице, — в институте то же самое скажут многие. Ведь несколько лет назад от «тяжелой и продолжительной болезни» умер и Борис Мозолевский, открывший всемирно известную пектораль. Скифолога, которому при раскопках кургана улыбнулось счастье, у нас многие считают обреченным. Поверьте, это не чепуха и не вздорные суеверия. Вспомните о проклятии египетских фараонов и гибели ученых, открывших гробницу Тутанхамона. Конечно, на официальном уровне никто такие вещи обсуждать с вами не станет, о них говорят только шепотом…»

Лет двадцать назад, за крамольные идеи и всяческий идеализм у советского человека могли быть крупные неприятности. Но сегодня времена, к счастью, другие. Мы можем открыто обсуждать самые еретические предположения. Действительно, в нашей истории немало непонятного, не поддающегося логическому осмыслению. Побеседовать на эту тему я предложил известному украинскому ученому, директору Института археологии НАН, академику Петру Толочко, и он, не без некоторого колебания, согласился. Итак, тема сегодняшнего разговора — иррациональное в истории и археологии.

Поскольку, когда речь заходит о мести скифских царей, часто ссылаются на «проклятие фараонов», напомню коротко о некоторых обстоятельствах, связанных с открытием в 20-х годах уходящего столетия гробницы египетского владыки Тутанхамона. История самой выдающейся археологической находки, по словам сестры инициатора поиска знаменитой усыпальницы лорда Карнарвона, «вначале напоминает сказку о волшебной лампе Аладдина, а заканчивается, как греческая легенда о Немезиде». Археолог Говард Картер, руководивший раскопками, обнаружил здесь огромные, несметные богатства. Но в удивительной сокровищнице находилось нечто более важное, чем материальные ценности. Тут были собраны бесчисленные предметы материальной и духовной культуры древних египтян, изучение которых привело к перевороту во всех прежних воззрениях и теориях.

За два с половиной столетия существования археологии как науки ни одно открытие не получило такой широкой известности, как находка гробницы Тутанхамона. И во многом этому способствовала таинственная смерть чуть ли не 20 человек, участвовавших в раскопках усыпальницы. Первым «от укуса москита» скончался лорд Карнарвон. Затем журналисты заговорили о «второй», «третьей»… «седьмой»… «девятнадцатой» жертве.

«Смерть быстрыми шагами настигнет того, кто нарушит покой фараона», — так звучит один из многих вариантов надписи, якобы найденной в гробнице Тутанхамона и получившей название «проклятия фараона». Конечно, может быть, это лишь досужие вымыслы, но… К 1930 году из числа непосредственных участников раскопок остался в живых только Говард Картер. Что бы там ни говорили, согласитесь, подобный факт впечатляет и заставляет задуматься…

Месть скифских царей?

— Петр Петрович, предвижу, что вопрос, с которого я хочу начать наш разговор, не вызовет у вас особого энтузиазма. Услышав его, вы, пожалуй, можете лишь улыбнуться, но в институте о таких вещах говорят, хоть и шепотом, но вполне серьезно. Что вы думаете о «мести» скифских царей? Конечно, от подобной темы легко отмахнуться: мол, о чем тут рассуждать. Но ведь и «проклятие фараонов» у многих ученых вызывало только улыбку. А поди ж ты…

— Я не отношусь к таким вещам мистически и не думаю, что за этим действительно что-то есть.

— Но ведь о болезнях и гибели людей, осквернивших царские курганы, говорят не обыватели — сами ученые, и в частности, скифологи.

— Тем не менее они не прекращают исследования и раскопки этих «страшных» объектов. Что же касается двух упомянутых вами археологов, то ведь они ушли из жизни не в юном возрасте — оба были людьми немолодыми.

— Но и не старыми. Особенно Б.Мозолевский.

— И все же не думаю, что их смерть каким-то образом связана с открытиями, сделанными при раскопках курганов. Конечно, тревожить прах мертвых, если даже они жили несколько тысячелетий назад, кощунственно. Однако учтите, что мы не просто кладоискатели, а ученые. И зачастую исследуем лишь те памятники, которые и без нас так либо иначе были бы разрушены — в связи со строительством ирригационных систем, каналов, дорог или рудников. Скажем, к Чертомлыцкому кургану подошел карьер. А вот находящуюся поблизости 18-метровую Нечаеву могилу — наверное, самый высокий курган, оставшийся в Украине, — никто трогать не собирается. Пусть себе стоит на радость потомкам. Если бы месть скифских царей существовала на самом деле, то разве справедливо было бы наказывать археологов, которые просто выполняют свой долг? К слову сказать, курганы степных владык исследовал и другой наш известный ученый — доктор исторических наук, профессор Алексей Тереножкин, но дожил до глубокой старости.

— Возможно, его открытия были менее значительными?

— Не скажите. Во-первых, он тоже имел отношение к Гаймановой могиле, где какое-то время работал вместе со своим учеником В.Бидзилей. Во-вторых, еще в 1949 году руководил раскопками знаменитого Мелитопольского кургана, где был найден уникальный золотой горит (обкладка колчана), который сейчас считается одним из самых знаменитых экспонатов Музея исторических драгоценностей Украины.

— Насколько мне известно, в результате тяжелых болезней и несчастных случаев нередко погибали и так называемые гробокопатели, грабившие погребения скифов еще до революции. В народе считали, что их смерть — наказание за святотатство.

— Не спорю, с точки зрения человеческой этики, тревожить покой мертвых — тяжкий грех. Но изучение материальной и духовной культуры предков и осквернение их могил — разные вещи. Если нет оправданной необходимости, уважающий себя ученый раскапывать древние захоронения никогда не станет. Хотя, справедливости ради, должен признать, что до революции скифские курганы вскрывали порой и без особой надобности — скорее просто из любознательности. Однако и египетским пирамидам, а также погребениям инков и майя, в которые проникали ученые, ничего, кроме времени, тоже, как будто, не угрожало. Приходится признать, что часто нами движет элементарное человеческое любопытство.

Загадочный или мистический?

Впрочем, многих влекут к могилам скифских царей легенды о несметных сокровищах, якобы хранящихся в таких степных пирамидах, — продолжает академик Толочко. — До сих пор чуть ли не в каждой области бытуют свои легенды о сокровищах, спрятанных в скифских курганах. В Запорожской рассказывают о золотой лодке, в Полтавской — о коне из благородного металла, в других — о золотых диадемах и даже целых каретах. В общем, пищи для ума предприимчивых людей хоть отбавляй. Жаль только, что почти нигде не вспоминают о законах, запрещающих разрушать памятники истории и присваивать достояние государства. Как бы там ни было, большинство курганов давным-давно разграблено. То, что находят ученые, лишь жалкие крохи легендарных сокровищ.

Когда умирал скифский царь, писал древнегреческий историк Геродот, его тело бальзамировали и возили по всей стране. Так продолжалось 40 дней. Потом прах доставляли в местность Геррос и там хоронили. Через год после смерти царя скифы расставляли вокруг кургана, под которым он был погребен, почетную стражу — умерщвленных воинов и коней. Рассказ Геродота многим казался лишь легендой. Но когда несколько лет назад участники украинско-немецкой археологической экспедиции, раскапывающей знаменитый Чертомлыцкий курган, начали расчищать землю вокруг крепиды, они действительно увидели кучки, где человеческие и лошадиные кости были перемешаны с фрагментами конской сбруи. Если не считать воинов-сторожей, в кургане вместе с царем похоронено около двух десятков людей: царица, слуги, оруженосцы, конюхи при конях. Все они были убиты, чтобы сопровождать своего повелителя в загробной жизни.

— И все же, наверное, существуют причины, в силу которых многое, связанное с этим народом, до сих пор окутано неким мифическим флером?

— Сказать, что скифы были каким-то особым, мистическим народом, я не могу. Но некоторые вещи, связанные с ними, нам до сих пор непонятны. Возможно, подобные факты и стали причиной рождения легенды о мести безжалостных степных владык. Например, я много думал о скифском погребальном обряде. Он явно не вяжется с тем обстоятельством, что это общество уже по существу стояло на пороге образования классов и государственности. Ведь, спрятав золото в могилу, его на многие столетия изымали из обращения. Перед нами явный анахронизм. А что значит враз, одним махом убить 250 коней, бывших тогда огромным богатством. Здесь мне как раз и видится тот самый элемент иррациональности, о котором вы говорите.

— Но кроме лошадей, скифы, отправляя в последний путь своего вождя, убивали десятки ни в чем неповинных (и в основном молодых!) людей. Такая жестокость просто необъяснима…

— Ну, в те далекие времена человеческая жизнь часто стоила меньше, чем лошадиная. Наложниц и рабов у скифских царей было много. Что же касается их мести, то здесь наша беседа может сделать совершенно неожиданный поворот…

Все мы живем на гигантском кладбище…

Человек никогда не знает, от чего ему суждено умереть, — говорит Петр Петрович. — Вспомните пушкинскую историю о смерти вещего Олега. Кстати, некоторые специалисты утверждают, что исследователей гробницы Тутанхамона погубило не «проклятие фараонов», а болезнетворный вирус, содержавшийся в помете летучих мышей. Выходит, ученых убили зверьки, гнездившиеся в подземелье. По-моему, такая версия выглядит довольно правдоподобной.

Теперь обратите внимание на следующее обстоятельство. Археологи, копаясь в земле, имеют дело с останками многих людей, живших и несколько тысячелетий, и несколько столетий назад. Но кто знает, от чего они ушли в мир иной, чем болели. Может, их свела в могилу оспа, чума, холера или, скажем, столбняк? Сейчас известно, что некоторые вирусы представляют опасность и через два-три столетия. А вообще, если говорить честно, сколько живут патогенные микроорганизмы, оставшиеся в курганах, катакомбах и обычных захоронениях, мы просто не знаем. Вот вам и «месть» тех, чей покой мы потревожили. К тому же известно, что в скифские курганы в XVIII—XIX веках закапывали людей, умерших от чумы и оспы. Фортуна же, как известно, слепа.

— И все-таки, хотите вы того или нет, главными осквернителями древних могил являются следопыты истории.

— А вот тут-то вы ошибаетесь. Я легко могу доказать, что этим мало почтенным делом занимаетесь и лично вы.

— ?!

— Если бы каждый покойник, чей вечный сон был потревожен, стал мстить, всем нам пришлось бы плохо. Древние города, к числу которых относится и Киев, стоят на костях. Кто может поручиться, что под зданием президиума НАН, в котором мы с вами сейчас беседуем, в свое время никого не хоронили или что нет старых могил под нашими домами? Во времена Древней Руси большие кладбища находились в районе Софии и Десятинной церкви, между нынешними улицами Прорезной и Богдана Хмельницкого, вокруг Михайловского монастыря, на Кирилловском взгорье, там, где сейчас раскинулись приднепровские парки, и во многих других местах. В нашей столице где ни копни — везде наткнетесь на кости. На территории, которую занимает сегодняшний Киев, покоятся останки миллионов людей. Если продолжить разговор на эту не особенно приятную тему, то нужно отметить, что лет через 70—80 более двух миллионов человек, населяющих город сегодня, переместятся на «нижние этажи». Такова жизнь. И через столетие никто не отличит останки больших начальников от праха скромных обывателей…

Подобная ситуация характерна и для других древних городов Европы — Рима, Парижа, Лондона. Конечно, строить дома и целые кварталы на бывших кладбищах — большой грех. Но, скажите, какой у нас выход? Киев не может растянуться до Житомира или Чернигова. Все хорошие места на матушке-земле постоянно кем-то заняты. И, уходя из жизни, одни ее обитатели освобождают пространство другим.

— Несколько лет назад в одном из дворов на Десятинной улице я собственными глазами видел корыто, заполненное человеческими черепами. Очевидно, их извлекли при раскопках, но очень сомневаюсь, что после окончания работ останки наших предшественников перезахоронили. В связи с вышесказанным хочу задать вам «неудобный» вопрос. Если за многие десятилетия в районе Старокиевской горы раскопано, скажем, две сотни погребений, относящихся к древнерусскому периоду, то зачем вскрывать ничем не отличающееся от них двести первое? Лишь для того, чтобы чем-то занять сотрудников Киевской экспедиции Института археологии?

— Вопрос, и впрямь, едкий, но ответить на него совсем не трудно. Здесь налицо вечное противоречие между абстрактной нравственностью и конкретной необходимостью. Если вы раскопали даже 200 древних могил, то в 201-й можно столкнуться с тем, о чем вы и слышать не слыхивали. Учтите еще то обстоятельство, что на территории Киева встречаются различные погребения — и собственно славян-русичей, и представителей пришлых племен — чуди и мери, и норманов, и хазар, и многих других. Да, мы, действительно, раскапываем похожие друг на друга древние жилища (например, деревянные срубы на Подоле). Но ведь в каждом из них обитала какая-то семья — со своими особенностями, собственными вещами. Изучая их, всегда можно узнать что-то новое. Кроме того, количество, как известно, способно переходить в качество. Особенно сейчас, при компьютерной обработке археологических материалов. Мы получаем ценнейшие сведения об этнографии, антропологии, демографической ситуации и даже об экономическом положении жителей древнего Киева.

Тайны покинутых городов

— Несколько лет назад на раскопках, ведущихся в районе Львовской площади, мне довелось увидеть жутковатую картину: сквозь скелет и остатки гроба проходил ржавый железный костыль — словно умершего прибили к его последнему прибежищу. Как сие объяснить?

— Очень просто. Тут была похоронена ведьма (или мужчина-упырь). Ее прибили к гробу, чтобы не вставала из могилы и не тревожила своих соплеменников, не пила кровь живых. Такие погребения встречаются довольно часто.

— Выходит, наши предки в части суеверий могли бы дать нам сто очков вперед?

— Ну, сто не сто — мы тоже хороши. Но, конечно, в старину люди знали об окружающем мире куда меньше, чем сейчас. На полях древних миниатюр и рукописей часто изображены черти и существа с собачьими мордами и диким оскалом…

— А бывают ли случаи, когда факты и явления, о которых стало известно в результате раскопок, с точки зрения здравого смысла и материалистических представлений, объяснить невозможно?

— Не буду с вами лукавить: случается и такое. Неожиданные открытия в истории происходят сейчас, пожалуй, не реже, чем в физике или биологии. В последние годы большой интерес ученых вызывают своеобразные «города», относящиеся к Трипольской культуре. Такие поселения медно- каменного века (V—III тысячелетия до нашей эры) поражают своими размерами. В них по 2—3 тысячи домов, в каждом из которых жили 5—6 человек. Перемножим и получим количество для времен энеолита совершенно ошеломляющее — 12—15 тысяч. Зачем древним хлебопашцам нужны были столь внушительные поселения? Ответить на этот вопрос наука сегодня не может. Но с трипольскими «мегаполисами» связана еще одна тайна, возможно, даже более волнующая.

В начале III тысячелетия до нашей эры они вдруг прекратили свое существование. Дома были сожжены, их обитатели куда-то исчезли. Почему? По какой причине? Эти вопросы, что называется, повисли в воздухе. Все 15 тысяч жителей враз умерли? Но тогда должны быть огромные могильники. А их нет. Остается допустить, что люди могли неожиданно мигрировать. Однако жилища брошены со всем скарбом. При раскопках в них находят горшки, зернотерки, различные каменные и костяные орудия труда. А ведь каждое представляло в те далекие времена огромную ценность. Создается впечатление, что все подобные вещи брошены их владельцами внезапно. С точки зрения здравого смысла, приемлемого объяснения трипольской загадки пока, к сожалению, не существует.

Другой пример — Бельское городище на Полтавщине. Валы этого гигантского скифского укрепления протянулись по периметру на целых 36 километров, а их высота до сих пор достигает девяти метров. Спрашивается, как две с половиной тысячи лет назад их насыпали? При тех примитивных орудиях труда на подобное строительство потребовалось, возможно, несколько десятилетий. Но коль у вас в запасе 20—30 и больше относительно безопасных лет, зачем вам оборонительные валы? Согласитесь, перед нами загадка не хуже предыдущей.

— Не допускаете ли вы, что к циклопическому «городу» скифов имеют отношение представители внеземной цивилизации, на которых мы сейчас склонны списывать все, что не поддается логическому осмыслению?

— Если вы интересуетесь этим серьезно, то отвечу коротко: не допускаю. Ведь культурный слой там точно такой же, как и на других аналогичных, но менее масштабных объектах. И почему мы с вами, когда чего-то не можем понять, сразу прибегаем к столь экзотическим объяснениям? Мы привыкли к мысли, что древний мир был замкнутым и самодостаточным, что в ту пору жизнь людей столетиями не изменялась. И вдруг на палеолитических стоянках, открытых на севере Украины, археологи обнаружили раковины каури, попавшие сюда с берегов Средиземного моря или даже далекого южного океана. Спрашивается, как 20 тысяч лет назад подобные вещи могли переместиться на такое огромное расстояние? Так же трудно объяснить, каким образом в памятники более позднего, скифского времени, попали алебастровые чаши, изготовленные в Сирии или Египте.

Кстати, некоторые исследователи считают, что мы не до конца понимаем даже назначение скифских курганов. По их мнению, это не просто погребальные насыпи, а еще и своеобразные астрономические площадки — своего рода обсерватории, где древние звездочеты осуществляли связь с Космосом.

Когда трус становится героем…

— До сих пор мы говорили о труднообъяснимых находках и явлениях, так сказать, материального плана. Однако столь же иррациональными, не поддающимися осмыслению могут быть, очевидно, и поступки конкретных исторических лиц?

— Вы правы. В качестве примера приведу странную судьбу, а главное, смерть самого храброго труса в истории Киевской Руси — черниговского князя Михаила. Всю жизнь этот непонятный человек провел в поисках лучшей доли. Из Чернигова он ушел в Новгород, затем снова вернулся и опять отправился на север. Потом ходил в Киев и Галич. Мне кажется, в основе большинства его «нелогичных» поступков был панический, просто животный страх перед татарами. Их боялись и другие князья, но чтобы так, как он… Татары подошли к Киеву, и Михаил тотчас ушел на Волынь. Они приблизились к Владимиру, и он тут же переметнулся в Польшу и еще дальше — в Германию. Затем, когда орды завоевателей ушли, черниговский князь возвратился в Киев и какое-то время жил на острове в районе Выдубичей.

И вдруг в 1246 году Михаил решает идти в ставку Батыя за ярлыком на черниговское княжество. В то время на поклон к татарскому хану ходили и другие князья. Например, Данило Галицкий совершенно спокойно выполнил все довольно унизительные для православных требования языческой обрядности: поклонился идолам и кустам, прошел очищение огнем, испил чашу кумыса. Точно так же поступил новгородский князь Ярослав Всеволодович. Конечно, русские люди были обижены, что их князья преклоняют колени перед Батыем, но не осуждали их. Ведь таким способом князья старались сберечь от татар свою землю.

А тут патологический трус Михаил неожиданно заявил, что в ставку он пойдет, но выполнять языческие обряды не станет (может быть, под влиянием священника, который, снаряжая его в дорогу, предупреждал: если ты это сделаешь, погубишь свою душу). Практически Михаил шел на заклание, понимая, что из ставки татарского хана ему живым не вернуться. Батый, узнав о таком решении, оценил его смелость и попросил своего воеводу уговорить Михаила, чтобы тот все-таки выполнил языческие обряды. Но черниговский князь стоял на своем. И в результате был обезглавлен.

Само собой разумеется, потом русская православная церковь провозгласила его святым. По- моему, как это ни кажется странным, он пошел на смерть из-за любви к себе одному — боясь загубить душу. А нужно было в первую очередь, как говорили в старину, «спасать други своя».

Не менее алогичная история произошла в Киеве после известного Любечского съезда, на котором русские князья провозгласили мир и согласие. Сразу же вслед за этим волынский князь Давид Игоревич и киевский Святополк Изяславович совершили невиданное даже по меркам того сурового времени злодеяние — ослепили теребовльского князя Василька. Он ехал из Чернигова к себе домой и по дороге остановился в Выдубецком монастыре. Отсюда его обманом заманили на Старокиевскую гору — во дворец великого князя, а потом скрутили, закатали в ковер, отвезли в городок Звенигород поблизости от Киева и там выкололи глаза.

По версии Давида Игоревича, он вроде бы хотел занять «стол» — и в Киеве, и во Владимире- Волынском. Но, во-первых, это было явной ложью. Во-вторых, даже став слепым, Василько оставался князем и, следовательно, все равно мог претендовать на «стол». Получается какой-то абсурд…

Остановлюсь еще на одном труднообъяснимом психологическом феномене. Накануне монголо- татарского нашествия (в 30-е годы XIII столетия) древнерусские летописи были переполнены сообщениями о землетрясениях, страшном море, напавшем на многие города, нашествии саранчи. Люди как бы предчувствовали беду и замерли в ожидании чего-то страшного, неотвратимого. Правда, с татарами русские князья познакомились еще в 1223 году на реке Калке, после чего ордынцы ушли. Но вряд ли только этим можно объяснить ожидание грядущей катастрофы. Очевидно, в такие периоды истории действует какой-то другой, не известный нам, биологический механизм. Люди не могут объяснить, отчего их преследует ужас, откуда появляется предчувствие неотвратимой беды.

— Как вы полагаете, в самой исторической науке существуют «проклятые» темы, не доставляющие ученым ничего, кроме неприятностей?

— Это прежде всего «вечная» проблема этногенеза — происхождения народа. В советский период считалось само собой разумеющимся, что хотя русские, украинцы и белорусы происходят от одного корня, но первые — старшие братья. А они, как известно, и умнее, и опытнее младших. Иными словами, с позиций официальной советской идеологии выходило, что народы мы родственные, однако не равноценные. Но парадокс в том, что сейчас данная тема столь же «скользкая», какой она была в минувшие годы. То, что у нас в Украине русских не признают старшими братьями, это понятно. Но многие не считают их теперь даже дальними родственниками, доказывая, что общих корней у нас вообще не существует. Мы, мол, происходим от полян, древлян и северян, а они совсем от других племен. К тому же русские «обугрофинились», а украинцы сохранили свою истинную природу.

Как видите, тема самая что ни есть «проклятая». Однако здесь, понятное дело, никакая не чертовщина, а чистой воды политика. В прошлом это был ложный патриотизм великорусского толка. Сегодня маятник качнулся в другую сторону. Да что там говорить, проблема этногенеза была не свободной от политики даже в начале XIX века. Известный русский историк Михаил Погодин утверждал, что украинцы не имеют никакого отношения к Киевской Руси, поскольку являются потомками племен, пришедших на свою нынешнюю территорию из-под Карпат в послемонгольское время…

— Петр Петрович, имеет ли место иррациональное начало в вашей собственной жизни? Или вы считаете диалектический материализм непогрешимым и универсальным — эдакой палочкой-выручалочкой на все случаи?

— Честно говоря, не считаю, хотя вообще-то я человек рациональный и отношу себя к убежденным материалистам. Если ваш вопрос подразумевает, верю ли я в высшую силу (Бога, Космический Разум), которая управляет миром, сразу отвечу: не верю. К слову, — улыбается академик Толочко, — коль все поступки предопределены свыше, то ничего иррационального вообще не существует, а значит наша беседа не стоит и выеденного яйца.

Однако, если говорить серьезно, то мне кажется, что далеко не все можно объяснить с позиции здравого смысла. Сплошь и рядом именно неожиданный, иррациональный поступок оказывается единственно правильным. Может, такая целесообразная алогичность запрограммирована в подкорке всей предыдущей жизнью. Замечено, что необъяснимые вещи чаще происходят в моменты каких-то личностных потрясений либо общественных катаклизмов. Но, как бы там ни было, убежден, что причины иррационального следует искать не на небесах либо в преисподней — они в нас самих. Человеческая психика — вот самое замечательное и загадочное из всего, что создала природа.