Здоровье, власть и секрет Полишинеля

У власти — мертвая хватка. Сколько людей с прекрасными, казалось бы, задатками гнулись и ломались в ее железных объятиях, деформируясь под влиянием высоких кресел в пожизненных моральных уродов. А все равно хочется верить в то, что человек, даже взобравшись на самую-самую верхушку власти, останется на высоте, ибо будет дорожить доверием и любовью тех миллионов, которые внизу...

«Наш вождь — самый здоровый вождь в мире!»

Все советские лидеры от Ленина и Сталина до Черненко обладали в молодости отменным здоровьем. Сама борьба за власть требовала от них громадной энергии и усилий: больным и слабым места в этой борьбе не было. Ну а система, замыкавшаяся на одном человеке, предъявляла немалые требования к физическому и интеллектуальному здоровью лидера. С другой стороны, человек, поднявшийся на вершину, не только мог, но и должен был оставаться у власти до конца своей жизни, если не становился, подобно Хрущеву и Горбачеву, жертвой «особых обстоятельств». Однако к любому лидеру неизбежно приходят старость и болезни, но все равно надо наставлять партию и народ всегда, даже из больничной палаты, а то и со смертного одра. Но при этом пропагандистский аппарат убеждал, что со здоровьем у вождя все нормально, он бодр, много трудится и «окна его кремлевского кабинета всегда светятся за полночь — это он вдохновенно работает над тем, чтобы народ и страна жили лучше». Не хочешь думать — верь. И верили...

О болезни и смерти Ленина написано много. И официальная история его болезни, и материалы комиссии, созданной специальным постановлением секретариата ЦК КПСС в 1970 году (после появления на Западе книги Макса Фрейзера «Ленин — сифилитик») и поздние исследования единодушны: у Ленина был атеросклероз мозга.

Но изданные в Вене записки лечащего врача Ленина Франца Гетье сообщают, что уже в 1903 году у вождя мирового пролетариата были первые признаки страшной болезни. Вернувшись из Парижа (куда он съездил на неделю) в Лондон, Ленин обнаружил по всему телу сыпь, которую его семья приняла за опоясывающий лишай. В его сравнительно молодом возрасте опоясывающий лишай протекал бы иначе, повторялся бы... А тут от смазывания йодом сыпь стала болезненной и со временем совсем исчезла.

И вместе с тем, отмечают специалисты, точно диагностировать сифилис спустя сто лет весьма трудно, ибо его симптомы схожи с симптомами многих других болезней — не случайно, дескать, сифилис называют «великим имитатором».

Но... Коль скоро на протяжении длительного времени в 1913 и в 1918—1923 годах Ленин употреблял сальварсан (препарат, разработанный для лечения сифилиса), то сам этот факт, мол, полностью подтверждает диагноз. «Дело в том, что сальварсан имеет такие серьезные побочные эффекты, настолько разрушает печень и почки, что просто так назначать его господину Ульянову не могли бы. Лечили сифилис, вне всяких сомнений», — пишет в «Биографии Ленина» ученый-венеролог Роберт Каллагэн. Он же приводит еще один аргумент: знаменитый невролог и психиатр Владимир Бехтерев «в связи со специфическим характером болезни тов. Ленина» рекомендовал в январе 1922 года противосифилитические препараты.

Сторонники «венерического недуга» считают, что к 1915 году у Ленина уже был так называемый третичный сифилис, который протекает особенно: перед полной деградацией личности он неожиданно дает бурную вспышку активности, творческого подъема. У Ленина этот период пришелся как раз на 1917—1918 годы (неужели революция стала следствием его болезни?!). Ну а с 1921 года наступил спад, и личность стала стремительно деградировать.

9 марта 1923 года у Ленина случился удар, или, говоря сегодняшним языком, третий инсульт. Врачи констатировали паралич правых руки и ноги, затемненность сознания и полную потерю речи. Из Германии и Швеции были приглашены специалисты по неврологии и гематологии, которые совместно с известными русскими медиками провели лечение больного в несколько этапов. К осени состояние Ленина улучшилось, ему читали беллетристику, он выслушивал некоторых посетителей, заменяя слова жестикуляцией. «Володя выучил уже шесть простых слов и пытается с их помощью общаться с окружающим миром», — писала Надежда Крупская зампредсовнаркома Льву Каменеву 26 сентября 1923 года.

А «Правда» в это самое время писала: «Ильич бодр, как всегда много шутит. Хотя врачи запретили ему говорить о политике, он все равно в курсе всех дел, долго беседует с приезжающими к нему соратниками и всегда горячо с ними спорит».

К ноябрю Ленин смог уже двигаться («Наконец-то В.И. сказал первую фразу из трех слов. Какое счастье!!!»). Побывал в Горках на детской елке, даже в Москве — в Кремле. Близкие надеялись на дальнейшее улучшение, и смерть Ленина вечером 21 января 1924 года была для них неожиданной.

Окончательный вердикт о причине смерти Ленина медицина так и не вынесла. Это могло быть кровоизлияние в мозг, инсульт, истощение, сифилис или наследственный церебральный атеросклероз, от которого умер его отец Илья Николаевич.

Сталин в детстве и юности перенес оспу и туберкулез, но годы лишений и ссылки укрепили его здоровье, что и позволило ему без особых проблем с врачами напряженно работать до шестидесятилетнего возраста. Годы войны надломили его. Начал развиваться склероз сосудов мозга, болела голова, часто повышалось кровяное давление. В 1949 году Сталин перенес инсульт, сопровождавшийся частичной потерей речи. Около семи месяцев Сталин не появлялся в Кремле. Даже на праздновании своего семидесятилетия он сидел молча и не поднялся, чтобы поблагодарить тех, кто произносил речи в его честь.

Кровоизлияние в мозг, случившееся у него в ночь на 2 марта 1953 года, застало всех врасплох. Смерть Сталина 5 марта казалась и для партии, и для народа неожиданной, как смерть бессмертного Бога. Люди привыкли любить Сталина. Но никто не знал, любил ли он их...

Известнейший терапевт, член АМН СССР, профессор Александр Мясников писал впоследствии: «Долгие годы в поведении Сталина проявлялась потеря ориентации — что хорошо, что дурно, что полезно, а что вредно, что допустимо, что недопустимо, кто друг, а кто враг... Он таил свою болезнь, избегал медицины, он боялся разоблачений. У Сталина во время вскрытия были найдены очаги размягчения мозга очень давнего происхождения. Что касается диагноза, то он поставлен большой группой наших светил и доложен лично Н.С. Хрущеву устно — никаких подобных бумаг мы тогда не решились подписывать. Диагноз таков: гипертоническая болезнь, атеросклеротический кардиосклероз, нефросклероз, а также хроническая посттравматическая болезнь головного мозга, особенно его лобно-теменной области справа. Посттравматическая субатрия левой верхней конечности (сухорукость) вследствие нейротрофических нарушений правой теменной доли головного мозга. Посттравматический психоподобный синдром на фоне физически и психически ущербной личности с постепенным переходом в эпилептовидную асоциальную форму психопатии. Короче, мы сказали Н.С., что 31 год половиной мира правил психически неполноценный и очень больной человек». Как говорится, Минздрав предупреждает: медицина бессильна.

Хрущев правил страной десять лет, и все это время демонстрировал миру удивительную энергию и железное здоровье. Работал по четырнадцать-шестнадцать часов в сутки и почти не отдыхал, а расслаблялся лишь на охоте, где, впрочем, тоже был неутомим. Восемь месяцев в году проводил в поездках по стране и миру. Его доклады на пленумах и съездах партии продолжались по три-четыре часа, и он лишь иногда заглядывал в лежавшие перед ним бумаги. На одном из съездов он прочитал два доклада подряд, отстояв на трибуне с сорокаминутным перерывом более восьми часов...

Никогда не лежал в больнице. Когда-то, в молодости, в шахте он попал под обвал и после этого случая в плече всю жизнь сидел осколок угольной породы, который врачи хотели вытащить. Но Хрущев не разрешил.

Он был единственным из лидеров, который и в семьдесят лет не знал проблем со здоровьем. Но он стал единственным из советских вождей, который был отправлен на пенсию «в связи с преклонным возрастом и состоянием здоровья».

С октября 1964 год Хрущев жил на даче под Москвой, занимался огородничеством, диктовал мемуары и... перенес три инфаркта. Четвертый его доконал.

Мое поколение еще лет тридцать назад сделало для себя удивительное открытие — нами правят живые люди. Да-да, именно так. Вовсе не небожители, лучшие из лучших, а такие же, что и мы, грешные, — с пробелами в образовании, воспитании, а порой и дикции. И уж конечно, в разном здравии. Вся же мощь пропагандистского аппарата партии была, в сущности, направлена на поддержание иллюзии о вечности и незыблемости очередного верного ленинца.

Если в 1966 году Брежнев считался самым здоровым членом Политбюро (ему исполнилось шестьдесят), то с февраля 1975 года, после перенесенных инсульта и инфаркта, в Кремль вернулся уже инвалид (он два месяца не мог произнести ни слова, а паралич мышц лица ничего не оставил от былой красоты). Стал подозрителен и мнителен, постоянно мучился бессонницей, и в течение многих лет вынужден был ежевечерне принимать двойную дозу снотворного. К началу 80-х Брежнев уже не мог передвигаться без помощи охраны, тексты его речей становились все короче, из них исключались длинные и сложные слова. Он уже плохо ориентировался в событиях и проблемах.

Дэвид Логан, один из секретарей президента США Джимми Картера, написал осенью 1980 года: «Брежнев на встрече с нашим президентом в течение часа сидел, судорожно держась руками за подлокотники кресла, молчал, лицо было неподвижно, взгляд устремлен в никуда. Было понятно, что причина кроется в серьезных нарушениях мозгового кровообращения. Брежнев молчал, а его помощник говорил от его имени, убеждал, предлагал, спорил».

Летом 1981 года у Брежнева случились еще один инсульт и инфаркт, но опытные реаниматоры снова вернули его к жизни. В «кремлевке», по свидетельству академика Евгения Чазова, шутили по этому поводу: «Брежнев доказал, что самое дорогое для человека — не сама жизнь, а ее сохранение».

7 ноября 1982 года Брежнев принимал парад на Красной площади, приветствовал демонстрантов. Умер во сне через три дня — от остановки сердца.

Андропов имел множество проблем со здоровьем еще задолго до того, как возглавил страну. С тридцати лет болел диабетом, в пятьдесят два года перенес инфаркт, в пятьдесят пять (после поездки с Алексеем Косыгиным в Ханой для участия в похоронах Хо Ши Мина) заболел сальмонеллезом, который дал осложнение на почки, а в шестьдесят три года (после поездки в Афганистан) перенес тяжелую форму «азиатского гриппа». Виктор Чебриков вспоминает: «Когда мы провожали его в Москве в аэропорту, он легко взбежал по трапу в самолет. Вернувшись через несколько дней обратно, он не мог даже самостоятельно сойти вниз. Его спускали на носилках, он бредил, был без сознания... Меня к нему врачи пустили только через две недели. Если бы не знал, что передо мной Юрий Владимирович, я бы его не узнал: все лицо было покрыто ужасной коростой. Передвигался он с трудом».

В начале 1982 года консилиум врачей диагностировал у Андропова тяжелое поражение обеих почек. Кроме того, в сентябре 1982 года на отдыхе в Крыму он простудился, и на спине образовался большой гнойник, который никак не заживал. Операции тоже не давали результата. Начался сепсис — заражение крови. Врачи делали все возможное, даже два раза приезжал Майкл Рубин — самый лучший в США специалист по болезням крови.

На этом несчастья, преследовавшие Андропова, не закончились — добавился инфекционный миокардит. Вот уж воистину: чем длиннее диагноз — тем короче оставшаяся жизнь. В марте 1983 года перестали работать почки, и Андропова подключили к аппарату «искусственная почка». Десять месяцев он управлял страной из больничной палаты с помощью писем и записок, по телефону и через помощников. Он умело создавал впечатление скорого выздоровления, и, кроме врачей, никто в стране не знал истинного положения вещей. В середине января 1984 года он потерял сознание, а 9 февраля умер.

Став лидером партии и страны в 72 года, Черненко был не только тяжелобольным человеком, но практически — неработоспособным. Склеротические изменения легких, эмфизема и астма, сердечная слабость в связи с перенесенными тремя инфарктами — все это не давало возможности полноценно трудиться. Он не мог жить без кислородного аппарата, обогащенный кислородом воздух постоянно поступал в его кабинет и спальню. Всю весну 1984 года Черненко провел в больнице. Летом врачи отправили его в Кисловодск, но ему не повезло — заболел пневмонией. Лишь поздней осенью Черненко вернулся в Кремль.

В январе 1985 года он снова лег в больницу. А в это время в стране и за рубежом распространился слух о смерти генсека. На заседании Политбюро было решено показать его по телевидению. Одна из палат клинической больницы приняла вид избирательного участка, и Черненко с трудом бросил в урну бюллетень по выборам в Верховный Совет РСФСР. 7 марта при новых декорациях Виктор Гришин вручил Черненко документ об избрании его народным депутатом. Это было тягостное зрелище, и никто не удивился, что через три дня, то есть 10 марта 1985 года, Черненко умер.

Любая власть порочна. Но компартийная — особенно. Тут же был собран пленум ЦК, на котором генсеком единогласно избран Горбачев. Интересно, что из девятнадцати выступивших на пленуме и говоривших замечательные слова о Горбачеве, ни у кого не нашлось (даже ради формальных приличий) теплого слова о несчастном больном старце. Как будто того никогда и не было. А ведь прошло лишь двадцать часов после его кончины!

Руководители прошлых лет вызывают двойственные чувства. С одной стороны, все они были людьми, обремененными недугами. С другой, когда в печати публиковалось медицинское заключение о смерти, занимавшее добрую половину газетной полосы, оставалось лишь восхищаться мужеством человека, руководившего страной, несмотря на многочисленные болячки.

Страшные снаружи — добрые внутри?

Мой коллега Юрий Рост рассказал, как интеллигентный парижанин привел его на старинную улочку своего прекрасного города, показал рукой на неказистый дом, который берегли два полицейских, и сказал негромко: «А здесь живет наш президент». После этого он возвысил голос и громко спросил охранника: «Месье президент дома?» Полицейский ответил вежливо: «Нет, сегодня месье ужинает у друзей».

У нас же... Мы как будто до сих пор смотрим тот знаменитый фильм, в котором на явочной квартире звучит вопрос: «У вас продается славянский шкаф?» И ответ, уже из анекдота: «Нет, шпион живет этажом выше». Народная мудрость! У нас все облекается в покров тайны, на всем лежит флер секретности. А потом эти гостайны и суперсекреты тотчас же становятся известны всем. Евгений Шварц говаривал: «У нас такие тайны — обхохочешься». Кстати, пьеса, из которой взята эта цитата, называется «Голый король». Иногда пытаются скрыть даже безобидное и очевидное. А затем вдруг кидаются к журналистам и что-то опровергают, доказывают, утверждают... А народ все равно хочет знать (а главное — знает!!!), чем живут его избранники, что делают вне трибун и микрофонов, кого (кроме политиков) любят и кого (кроме политиков) ненавидят, что едят дома и что пьют...

Советская пропаганда всегда доказывала, что Ленин был стойким трезвенником. Крупская писала: «Бывало в Париже сядет с рабочими, закажет маленькую кружку темного пива и весь вечер проговорит о насущных задачах с.-дем. движения». Но теперь оказалось, что в это самое время Ленин любил и красное вино. «Владимир Ильич совсем испортился, — жаловалась в письме матери его сестра Анна. — Вместо молока пьет кьянти». Более того, он пил вино и потом. Когда в 1994 году квартиру-музей Владимира Ильича перевозили из Кремля в Горки, среди экспонатов обнаружили десять «мемориальных»... бутылок из-под хорошего кагора.

Сталин предпочитал грузинский коньяк, а также сухое домашнее вино, причем, любил разбавлять его холодной водой. В последние годы жизни вождь пил очень слабое, крепостью не более четырех градусов молодое вино «Маджари», которое называл соком.

Хрущев любил выпить. Это при нем в меню всех кремлевских застолий непременно включалась горилка с перцем. Причем выпить Никита Сергеевич мог много, но как истинный воспитанник сталинской школы контроля над собой не терял. Любил Никита Сергеевич во время своих поездок по стране посидеть за столом и с простыми людьми, достигая во хмелю небывалого равенства и неведомого трезвенникам братства.

Брежнев любил «зубровку», а также молдавские вина, к которым пристрастился еще в Кишиневе. Застолья Леонид Ильич начинал неизменной фразой: «Жизнь прекрасна и удивительна, если выпить предварительно».

Черненко в последние годы жизни капли в рот не брал, но раньше, по воспоминаниям Владимира Долгих, «мог запросто хлопнуть стакан спирта и очень любил это делать».

Андропов еще за два года до смерти мог выпить небольшой бокал вина «Молоко любимой женщины». Но легенда гласит, что в 1956 году Андропов, в то время посол в Венгрии, на спор с венгерским руководителем Яношем Кадаром «принял на грудь» четыре стакана водки без закуски. А в 1983 году, когда Андропов начал «борьбу за трудовую дисциплину», на советских прилавках появились бутылки с незатейливым названием «ВОДКА» (народ расшифровал это слово так: Вот Он Добрый КАкой). Действительно, эта водка стоила дешевле, чем во времена Брежнева.

Горбачев до сих пор употребляет алкоголь крайне редко и в мизерных количествах, но, в отличие от Егора Лигачева, никогда не был маниакальным трезвенником.

Путин пьет мало и, судя по всему, это россиянам весьма по душе. Что касается Ельцина и Кучмы, то они как люди старой номенклатурной закалки пить любят и умеют. Правда, российская пресса всякий раз с вдохновением и неподдельной радостью приводила примеры того, как «чужой» президент пить не умел, но тем не менее пил. Очень уж хотелось, чтобы «свой» выглядел молодцом и во всем своем таланте, понятном простому человеку. Ну что тут поделать, если душа просит ананасов в шампанском, а организм все равно требует водки и только водки! Люди же снисходительны к подобной слабости лидера и даже считают ее проявлением истинно народного духа.

Перейдем к питанию. Судя по трехтомнику «Воспоминания о В.И. Ленине», вождь пролетарской революции, видимо, питался святым духом, ибо ни один из соратников не вспоминает о любимых блюдах Ильича и даже о том, что он вообще что-нибудь ел.

Сталин любил щи, жаркое и некоторые блюда кавказской кухни.

Хрущев любил борщи (все, кто пишет о своих встречах с Никитой Сергеевичем, воспоминают наваристые борщи, которыми всегда угощали в хрущевском доме).

Брежнев обожал вяленую ряпушку (это рыба такая).

Андропов и Черненко придерживались строгой бессолевой диеты, причем Константину Устиновичу в последние годы врачи запретили есть еще и мясо, и рыбу, и яйца, и творог.

Горбачев любит кашу. В своих книгах и интервью он непременно сообщает: «И на завтрак, а то и на обед ем каши. Я сам их и готовлю. Правда, с «Геркулесом» возни больше — надо замачивать, дать ему часа два набухнуть. С гречкой проще — двадцать минут и готово. Ел каши и когда был генсеком. И до того. Я и тогда не любил всяких разносолов».

Ельцин, по словам Наины Иосифовны, «любит абсолютно все и к еде равнодушен, но если на столе есть пельмени, всегда ими начинает и заканчивает обед».

Кучма, судя по его интервью, как настоящий украинец любит сало с «проростью».

Имиджмейкера вызывали?

А что мы вообще знаем о своем Президенте, кроме этой его привязанности? Ведь Леонид Данилович десять лет был не просто главой нашего государства, но, благодаря настырному телевидению, стал буквально членом каждой украинской семьи, ибо ежедневно входил, что называется, в каждый дом. Сколько речей, сколько встреч и поездок, сколько нужной и ненужной информации... А сколько «ценных указаний» всякий раз давал Президент во время поездок по городам и весям! А сколько к каждому его «хождению в народ» вымыто улиц, укатано асфальта, покрашено заборов, оштукатурено стен и вывешено флагов, чтобы он смог убедиться, что жизнь меняется к лучшему, а благосостояние неуклонно растет (говорят, что к визиту Президента в одну из днепропетровских больниц даже завезли здоровых больных)!

А сколько слов проговорено о самом Леониде Даниловиче за это время! Да и сам он — далеко не молчун. И мы даже сочувствовали ему, видя, как «привселюдно» он мучительно учился разговаривать на украинском, не смея перейти на русский. И хотя само по себе обучение языку, безусловно, похвально, как похвален вообще всякий труд, однако Президент, который на глазах электората учится разговаривать, производит все же несколько странное впечатление: будто все другие проблемы, кроме филологических, в Украине решены. Сегодня филологические успехи налицо, а вот остальное... (Стыдно перед потомками. Им уже нечего будет разворовывать.)

Кучма называет себя демократом. А демократ, как известно, — это не тот, кто приходит к власти демократическим путем, а тот, кто этим путем уходит. Тем не менее до того самого дня, когда ЦИК закончил регистрацию кандидатов в президенты, многие люди были уверены, что Кучма, вопреки всем своим заверениям, пойдет-таки на третий срок. Теперь, уже не участвуя в выборах, он все равно хочет их выиграть...

Он капризен и непредсказуем, умеет виртуозно перекладывать ответственность на других и объяснять собственные промахи кознями врагов. Когда Кучма был премьером, все неудачи объяснялись противодействием Кравчука. Когда вступил в борьбу за президентское кресло, врагами стали националисты. Когда стал Президентом, в противодействии реформам обвинил коммунистов, а последние годы во всех бедах по ненаполнению бюджета, инфляции, безработице и проч., и проч., и проч. виновата оппозиция, и только она.

Он издал две свои книги. Они, разумеется, написаны профессионально, живо и много рассказывают о Кучме-ракетчике, Кучме-политике, но, как заметил английский философ Дэвид Юм, «даже когда начинаешь писать свою краткую автобиографию, то все равно очень трудно говорить о себе без тщеславия».

Да, мы несколько однобоко знаем человека, который в течение десяти лет был как бы членом нашей семьи. Может, в этом виноват не только он?

Сегодня можно с полным правом констатировать, что окружение Президента даже не пыталось бороться с Кучмой-человеком (со всеми его недостатками) за Кучму-Президента и Гражданина. Собственно, такое окружение и не могло работать по-настоящему. Оно не способно показывать истинное время, а просто суетливо угадывает, какой момент суток хочет увидеть Президент на циферблате. Видимо, исповедует принцип всех угодников и льстецов: «Не поднимай рюмку выше головы шефа»...

Именно эти люди обставляли его поездки по стране пафосно и по-купечески напыщенно — ковер у трапа самолета, хлеб-соль, девушки-красавицы в национальных костюмах... Неужели устроители всей этой якобы всенародной любви не понимали, что из нашей телезрительской памяти еще не выветрился, например, торжественный приезд Брежнева в Баку или поездки четы Горбачевых по беднеющей на глазах стране?..

Это благодаря стараниям своего окружения Президент часто выглядел так, будто надел костюм, побывавший в химчистке (вкус, как и ум, — чем тоньше, тем заметней). Телекамеры тоже старались вовсю, и мы постоянно видели Президента насупившимся, раздражительным и сварливым. Он улыбался крайне редко, а все время только «керував» в своих старых традициях. А ведь даже 30 лет назад, даже при всей кондовости тогдашней пропаганды, имиджем главы государства занимались серьезно. К примеру, книги Брежнева были изданы на 60 языках, но каждая имела свои фотографии, в том числе и на обложке. На французском экземпляре Брежнев с сигаретой в руке пил кофе, на шведском — был в рубашке без галстука, на японском — стоял на берегу моря с удочками, в сапогах...

Хорошо выглядите, господин Президент!

Оказывается, и в новейшей истории независимых государств здоровье их президентов — одна из самых страшных тайн власти. Хранят эту тайну свято, крепче, чем все военные секреты вместе взятые. Отсюда слухи и сплетни... А ведь президент не принадлежит только себе. От его здоровья зависит, возможно, жизнь всей страны.

В Штатах проще. Кандидаты в президенты проходят строжайший медконтроль. Результаты публикуются в прессе. Происходи в России нечто подобное, Борис Николаевич, к примеру, никогда не стал бы отцом нации... Ведь до известной операции, которую уже нельзя было скрыть или сделать тайно, Ельцин перенес пять (!) инфарктов.

А как повела себя власть? Она потребовала от редактора газеты уволить карикатуриста, нарисовавшего лежащего на операционном столе Ельцина, который спрашивает врачей: «Что-то странные у вас фамилии, товарищи Добейко и Окочурин». Хотя потом оказалось, что и самому Ельцину, и оперировавшему его Акчурину карикатура понравилась (американский профессор Дебейки ее, видимо, не видел). Ну а Сергей Ястржембский постоянно оттачивал свое пресс-секретарское мастерство в условиях бесконечных президентских болезней. От брифинга к брифингу он повторял слова о крепком президентском рукопожатии с такой невозмутимостью, что оно (рукопожатие) и вправду стало чем-то вроде символа, так или иначе скрывавшего истинное положение дел. Врал ли Ястржембский? Конечно. При этом превращая ложь в игру. «Я знаю, что вы знаете, что я лгу. Но попробуйте поймать меня хотя бы на слове», — как бы говорил он всем своим видом, с присущим ему остроумием выдавая очередную порцию «официальной информации».

Если спросить сегодня на пресс-конференции о здоровье президента России, то, скорее всего, ответят: Путин здоров на 120%, а может, и больше. Все очень просто: народ по-прежнему любит рабство и кумиров, и с этим, видимо, ничего не поделаешь. Так что скоро уже не только окружение президента, но и вся Россия начнет носить часы на правой руке...

Когда сплетни и пересуды стареют, они становятся мифами. Например, все 10 лет существует миф о том, что у Леонида Даниловича были серьезнейшие проблемы со щитовидкой (после Чернобыля эта беда у многих), и он ее лечит до сих пор. Говорят также, что у него давняя язва желудка, которая, мол, возникла не от того, что он ест, а от того, что съедает его. Известно, что в 1997 году народный депутат, доктор меднаук, психиатр Нина Марковская заявила, что наш Президент требует серьезного медобследования, дескать, у него «что-то похожее на нарушение памяти. Не может же просто так человек в один день говорить одно, а на следующий день — совершенно другое». Ясно, что «эти политические нападки» были оставлены без внимания...

Все эти годы не было ни одного официального сообщения, подтверждающего или отрицающего эти слухи и сплетни. И вот 17 ноября прошлого года Кучма был госпитализирован в «Феофанию», и впервые во всеуслышание на пресс-конференции сообщили, что в результате клинического обследования был поставлен диагноз: острая кишечная непроходимость на фоне спаечной болезни, требовавшая срочного оперативного вмешательства. Что и было сделано. «Сейчас состояние больного хорошее, он бодр и рвется к работе. Ничего не поделаешь, такой характер!»

Но видя по телевизору эту пресс-конференцию, сведущие в медицине люди недоумевали: почему главный специалист по подобным операциям молчит, а главный уролог (еще больший спец, но уже в другой области!) отвечает на все вопросы, более того, он-то, оказывается, и делал операцию...

Спустя месяц Президент уехал в Германию на курорт Баден-Баден, и снова поползли слухи, в которых приняла участие уже и зарубежная пресса. Теперь многие утверждают, что в Германии Леониду Даниловичу была произведена новая операция, мол, на этот раз в самом деле урологическая, но чувствует он себя действительно хорошо. Интересно, сколько же врачебных ошибок покрыто врачебной тайной?

А творение мифов не прекращается. Уже говорят о том, что один из кандидатов в президенты перенес операцию в связи с варикозным расширением вен, у другого — проблемы с позвоночником, третий еще недавно лежал с инфарктом...

...Эх, хорошо было раньше! Можно было возить Черненко по Кремлю в специальной коляске (сам ходить он уже не мог), но при этом убеждать страну, что лидер здоров, активен и сутками работает на коммунизм. Нынче времена другие. Источников информации поприбавилось, телекартинка стала четче, микрофоны все яснее передают речевые нюансы, а Интернет, гадюка такая, просто всемогущ и вездесущ... Вот и пора кончать дурить людям головы и начать говорить им правду, лишь поднимая этим авторитет и доверие к власти.