ЗАКАРПАТЕЦ ИЗ СВАЛЯВЫ ЗАПРОСТО РАЗГОВАРИВАЕТ С КОРОЛЕМ ИОРДАНИИ

Поделиться
Преодолевая житейские трудности, мы уже как-то разучились замечать интересное, иногда даже удивительное в окружающем мире...

Преодолевая житейские трудности, мы уже как-то разучились замечать интересное, иногда даже удивительное в окружающем мире. Но, оказывается, есть еще рядом с нами чудаки (в хорошем понимании этого слова), которые живут не только «хлебом единым», а ищут то, что наполняет их жизнь особым смыслом.

Именно к таким относится и пенсионер из райцентра Свалява Закарпатской области Ярослав Манько, радиолюбитель, кандидат в мастера спорта СССР по коротковолновому радиоспорту; человек, собственными руками собравший большинство своего оборудования, проведший свыше 60 000 радиосвязей с 282 странами мира, завоевавший чемпионский титул международного масштаба в номинации коротковолновиков-международников, самостоятельно выучивший пять иностранных языков, чтобы свободно общаться с коллегами-радиоспортсменами...

Наш диалог состоялся в радиолаборатории Ярослава Васильевича. Под нее отведена одна из трех комнат его «хрущевки».

— Увлекся радиолюбительством я еще в старших классах школы, читал об этом много книг, журналов. Учась в техникуме, вел радиокружок. В 1959 году построил свою первую радиостанцию. С того времени выхожу в мир на коротких волнах. Общаюсь со своими коллегами-радиолюбителями в режиме телеграфии (азбука Морзе) и однополосной телефонии SSB (single side band — голосовой режим). В 1969 году в Украинской ССР любителей, работавших в этом режиме, было всего десять.

— Как вам удавалось преодолевать бюрократические преграды при регистрации радиостанции, брать разрешение на выходы в эфир и тому подобное? Ведь в те годы это было непросто.

— Мы работали под эгидой ДОСААФа, чтобы получить позывной, подавали заявления в областное отделение Государственной инспекции связи. Для этого необходимо было предоставить характеристику с места работы, детальную автобиографию, в которой указать даже место, где захоронены родители, сведения о братьях, сестрах и т.д., ходатайство от районного ДОСААФа, фотографии, заявления. Я лично ждал разрешения на начало работы полтора года. Случалось и дольше.

Мы, радиолюбители, когда впервые выходим с кем-то на связь, для подтверждения участия в этом эфире обеих сторон обмениваемся специальными открытками. Так вот, послать подобную открытку за границу я мог лишь через Московский радиоклуб. А для того чтобы напечатать свою карточку, каждый радиолюбитель был обязан собрать печати минимум от четырех учреждений и получить разрешение десяти организаций. Нужна была и характеристика с места работы. В 1989 году я отправил три таких карточки без соблюдения формальностей, и меня наказали трехмесячным запретом на радиосвязь с заграницей. Писал объяснения (состоящие из 21 пункта) в Центральный радиоклуб в Москве, общался с местными «искусствоведами в гражданском».

Суровые инструкции определяли и возможную тематику разговоров в эфире. Позволялось разговаривать одну-две минуты, называя свое имя, город, вид техники, на которой работаешь. Разрешалось поздравить собеседника с чем-то, рассказать о погоде — и все!.. Боже сохрани говорить о политике, даже о семье, называть свой точный адрес.

— Какова была цель этих эфиров?

— Прежде всего реализация собственного хобби. По правилам нашего спорта, количество связей и стран-«собеседниц» определяло рейтинг радиолюбителя в международных и внутригосударственных соревнованиях. В Закарпатье тогда было 40 радиоспортсменов «под крылом» ДОСААФа, из них активных — 10. В Сваляве нас было двое.

Нынче этот спорт довольно дорог, ведь нужна специальная аппаратура. Как тогда вам удалось раздобыть все оборудование?

Тогда можно было довольно легко достать старую аппаратуру, дешево приобрести радиозапчасти. Кое-что из старой списанной техники я брал у военных (среди них тоже имелись радиолюбители, так что была и поддержка). Так постепенно у меня появились приемо-передающий комплекс, антенны.

Нужно ли было платить за членство в клубе?

Плата эта была символической, около 20 руб. в год. Мы принимали участие в конференциях, собраниях Совета федерации радиолюбителей. Регулярно на наши встречи приходил и представитель КГБ, читавший лекции о соблюдении требований безопасности государства во время эфиров.

— Как вы начали изучать иностранные языки?

— Вообще международные связи проводятся на английском, поэтому первоочередное внимание я уделял ему. Но со временем взялся и за другие языки. Выучил испанский (им я владею свободно, очень его люблю), итальянский и португальский (они несколько схожи с испанским), польский, учил когда-то и эсперанто (сейчас уже немного подзабыл), в школе изучал немецкий (также еще немного помню). Тяга к испанскому возникла, пожалуй, из-за того, что там у меня больше всего друзей-радиолюбителей. Я настолько полюбил этот язык, что нынче легче читаю художественные произведения на нем, чем на русском.

Мой сын Василий принимал участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Со временем возникла угроза его здоровью. Именно тогда мне очень помогли коллеги — радиолюбители из Испании. В 1995 году за их деньги мы с женой и сыном поехали в Испанию в мединститут на обследование. Сыну помогли и диагностикой, и медикаментами, безвозмездно помогают и сейчас.

Я печатаюсь в испанских специализированных журналах, изучаю обычаи этого народа, культуру, историю. Кстати, испанцы уже хорошо знают Сваляву: я стараюсь пропагандировать на Западе свое государство и город при каждом удобном случае.

— А где сейчас больше радиолюбителей: у нас или за границей?

— На Западе их, может, и больше, поскольку живут беззаботно, но там радиолюбительство не имеет такой ценности, как здесь. Мы — одержимые люди, работаем на самоделках. Вот у меня оборудование 11-летней давности, преимущественно самодельное, но я этим живу. А за границей это так — от случая к случаю. У них нет того наслаждения, которое дарует преодоление трудностей. Им доступны все виды связи. Радиопередающую аппаратуру покупает нередко даже крестьянин, поскольку имеет деньги, а поговорить с ним не о чем. А наши любители, как правило, просвещенные люди.

— Извините, не считают ли подобных вам людей чудаками? Не отбила ли у вас желание продолжать любимое дело кризисная проза жизни?

— В своем окружении я не встречаю пренебрежения, насмешек. У меня замечательная семья — жена, дети, четверо внуков. Они меня всегда понимали. Живу на 75 гривен пенсии, не роскошествую, разумеется. Есть люди, которые жалуются. Но я счастлив, так как свободно могу сказать все, что хочу и где хочу; не гол, не голоден. С кем хочу, могу встретиться, куда хочу — поехать. Экономлю, на чем могу. Мое оборудование, к примеру, потребляет электричества не намного больше, чем обычная электрическая лампочка. Нынче я уже не гоняюсь за количеством связей, а шлифую языки. Не отказываю себе в том, чтобы в традиционно определенное время поговорить со своими давними друзьями из Испании, иных государств. Кстати, и сейчас, когда драконовских ограничений уже не существует, говорить невесть что в эфире не принято. По мировым правилам, радиолюбители говорят обо всем, что не связано с материальной выгодой.

Бывает разное прохождение волн, не всегда хорошо слышно собеседника — тогда перехожу на азбуку Морзе. Для тех, кто считает этот тип связи анахронизмом, заявляю: азбука Морзе — это музыка в эфире. Это так же, как сравнить документальное фото и художественную картину.

Случаются и неожиданности: направил я когда-то антенну на запад и вышел на связь с... Винницей. То есть волны «пришли» туда вокруг света.

— Каковы ваши титулы в радиоспорте?

— Я бы это титулами не называл. Я — член Испанского радиоклуба в Наварре, почетный член Валенсийского клуба, призер соревнований города Кадис, кандидат в мастера спорта бывшего СССР. Имею сотни дипломов, тысячи открыток — свидетельств связи (60 000 связей). Жаль только, что в радиоспорте за призовые места не дают денежных вознаграждений, как в шахматных, футбольных, теннисных и некоторых других соревнованиях.

— Что было самым интересным в вашей радиодеяльности?

— Все это относительно. Любопытно, когда связываешься с полярниками, морскими экспедициями, далекими государствами Океании, разговариваешь в эфире с королем Иордании Хусейном, находишь знакомого из Украины в радиоэфере с Гвинеей-Биссау; быстрее, чем передают информационные агентства, получаешь сообщения о природных катаклизмах (например, о землетрясении в Румынии). Сигнала «SOS», не буду врать, слышать не приходилось. Думаю, в будущем интересным будет и радиоразговор с королем Испании Хуаном Карлосом. Он тоже радиолюбитель.

— Есть ли у вас ученики? Кто из закарпатцев так же интенсивно работает в эфире, как и вы?

— Учеников имею. К сожалению, пока не могу назвать среди них сына или внуков, но это, полагаю, временно. Среди лучших радиолюбителей Закарпатья вспомнил бы Александра Ковача, работающего на Замковой горе, и ужгородца, председателя федерации радиолюбителей Закарпатья Вячеслава Баранова.

Вообще радиолюбители — народ дружный. Если бы вы знали, сколько приезжих у меня побывало. Приехали люди в санаторий, идут по Сваляве, увидели мои антенны. А, значит, свой, радиоспортсмен. Заходят, знакомимся, помогаю, чем могу, а они — мне. Радиолюбители есть среди медиков, адвокатов, ветеранов войны... Одним словом, это отнюдь не узкое увлечение лишь определенной категории профессионалов.

Поделиться
Заметили ошибку?

Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter или Отправить ошибку

Добавить комментарий
Всего комментариев: 0
Текст содержит недопустимые символы
Осталось символов: 2000
Пожалуйста выберите один или несколько пунктов (до 3 шт.) которые по Вашему мнению определяет этот комментарий.
Пожалуйста выберите один или больше пунктов
Нецензурная лексика, ругань Флуд Нарушение действующего законодательства Украины Оскорбление участников дискуссии Реклама Разжигание розни Признаки троллинга и провокации Другая причина Отмена Отправить жалобу ОК
Оставайтесь в курсе последних событий!
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Следить в Телеграмме