Вудро Вильсон: от профеcсора до президента*

Государство существует для общества, а не общество для государства. Источником Свободы никогда не было правительство. История Свободы - это история ограничений, а не расширение правительственной власти.

Вудро Вильсон

Радикальные реформы, внедренные президентом Вудро Вильсоном четыре поколения назад, - это не покрытый пылью исторический архив. Они актуальны и сегодня не только для Америки. 28-й президент США был убежден, что время, в которое он жил, - «время реформ, а не революций». Явив государственную мудрость и дальновидность, он предотвратил потрясения в американском обществе - подобные тем, которые бурлили в период Первой мировой войны в Европе, а в России в результате большевист­с­кого переворота привели к установлению тоталитарного коммунистического режима.

Капитализм в Америке начала ХХ века был несравненно более цивилизованным и гуманным, чем дикий капитализм, утвердившийся у нас в начале ХХI века и перерастающий сейчас в авторитарный неофеодальный режим.

Способен ли господствующий в нынешней Украине и других странах СНГ олигархический клан, который «прихватизировал» большую часть национального богатства, выдвинуть государственного дея­теля, который убедил бы его в необходимости - хотя бы ради своего спасения - унять аппетиты и проникнуться интересами общества? Ведь самоуверенная убежденность нуворишей в том, что они всесильны, а их господство вечно, - на самом деле иллюзия. Если этот клан, который Збигнев Бжезинский наз­вал паразитическим и антипатриотическим, не сделает выводов, это приведет, по прогнозу всемирно известного политолога, к масштабным социальным катаклизмам в обществе.

Под таким углом зрения личность 28-го президента США (1913-1921 гг.) становится знаковой, заслуживающей внимания и в наше время. Другое дело - что либерал Вудро Вильсон, который в своих прог­раммных 14 пунктах провозгласил право народов на самоопределение, не признал независимости УНР. Но справедливо ли возлагать главную вину за невозможность Украины отстоять свою независимость в начале ХХ века на лидеров других государств?

Личность

«Сын Божий» из Вирджинии: каким он был

«Пусть он получит доверие страны, которая будет восхищаться им. Никакая отдельная сила не устоит против него, и какие бы силы ни объединились, одолеть его им будет нелегко. Он будет покорять воображение страны самим президентским достоинст­вом». Так патетически высказывал свое государственное кредо Вудро Вильсон в книге «Конс­титуционное правление в Соеди­ненных Штатах», вышедшей из печати за несколько лет до того, как он стал хозяином Белого дома. Эти и другие высказывания о том, каким должен быть президент, отражают представление Вильсона о личной миссии перед Богом, перед самим собой, перед нациями и перед миром, которую он мечтал взять на себя с 16-летнего возраста. Мессианская страсть была определяющей чертой одного из наиболее противоречивых и интеллектуальных президентов в истории США, в натуре которого объединялись идеализм и прагматизм. Уже президентом, во время встречи с журналистами в Национальном клубе печати в Вашингтоне, он поделится сокровенным: «Можете верить или не верить мне, но я пылаю словно пламя в вулкане. С большого расстояния вам не видно, как оттуда изрыгается лава, потому что вы не в состоянии заглянуть в кратер и увидеть, как там все кипит».

Глядя на фотографии бывшего хозяина Белого дома, трудно представить, что он был эмоциональным человеком. Без какого-либо внешнего проявления чувств, сосредоточенный и углубленный в себя, он скорее похож на сдержанного, рационально мыслящего человека. Вильсон производит впечатление холодного, равнодушного, отчужденного от внешнего мира. На самом же деле он был проповедником в ипостаси президента и как прирожденный интроверт не мог стать популистом в современном значении слова. Вероятно, этим можно объяснить, что ни при жизни, ни после смерти он не принадлежал к кумирам нации, хотя всегда стремился к этому и даже большему.

Тем временем, по экспертным оценкам историков и политологов либерального и консервативного направлений, Вудро Вильсон неизменно фигурирует среди десяти величайших президентов США. Во внутренней политике он проявил себя одним из самых эффективных реформаторов в национальной истории. Он обратился к методам государственного регулирования раньше, чем Франк­лин Д.Рузвельт в период Большой депрессии 30-х годов. Принятые по его инициативе законы расширили юридическую основу американской демократии, а созданные им финансовые институты функционируют и сегодня. Его наследие в социальной сфере, которое базируется на том, что федеральное правительство и государство должны охранять социально незащищенные слои общества, до сих пор остается одним из главных козырей Демократической партии. С другой стороны, втянув страну под давлением событий в Первую мировую войну, Вильсон вырвался из традиционного для США круга изоляционизма, выведя их на орбиту европейской и мировой политики. На Парижской мирной конференции 1919-1920 годов вместе с другими двумя лидерами Совета трех - премьер-министром Великобритании Дэвидом Ллойдом Джорджем и премьер-министром Франции Жоржем Клемансо - он определял послевоенное глобальное устройство. Но во внешнеполитической сфере Вильсон в конечном итоге не добился своей главной цели, столкнувшись с непреодолимой оппозицией в самих Соединенных Штатах.

Его считают величайшим представителем «идеалистического интернационализма», а его доктрина получила название «вильсонианство». Она предусматривала выход США на мировую арену ради распространения демократии. Однако моральные соображения нередко оборачивались вмешательством во внутренние дела других стран с применением военной силы в Латинской Америке и Карибском бассейне. После октябрьского переворота 1917 года в России и ее фактического выхода из войны американский президент присоединился к военной интервенции Антанты. Он прикомандировал туда войс­ка, чтобы предотвратить захват большевиками или немцами оружия и амуниции, которые государства Антанты поставляли царс­кому правительству, помочь вывезти чешских и словацких военнопленных по Транссибирской магистрали и удерживать конт­роль над ключевыми портами - Архангельском, Мурманском и Владивостоком. Следствием этого стало продолжение кровавой гражданской войны.

Выдающийся американский исследователь и современник 28-го президента США Сэмюэл Элиот Морисон так охарактеризовал его фигуру в фундаментальной «Оксфордской истории американского народа»: «Вудро Вильсона трудно оценить как президента. Особенно тому, кто следил за его лидерством во времена войны и мира, был свидетелем его деятельности в Париже и с течением времени начал терпимо относиться к его ошибкам. Вильсон был великим лидером, потому что чувствовал стремления простых людей, его высказывания звучали словно отлитый из бронзы колокол. Как государственный деятель он проявил гибкость, перейдя от пацифистс­кой к воинствующей политике, и во время переговоров в Париже. Неуступчивым он стал лишь в конце, и тогда его усилия оказались напрасными. Но он предвидел: если Америка вернется к политике изоляционизма, она неизбежно будет втянута в новую, еще более ужасную войну. И все же американцы, наверное, никогда не будут уважать его так, как Авра­ама Линкольна, Джорджа Ва­шингтона или даже Франклина Д.Рузвельта из-за чрезмерной гордости и нежелания налаживать человеческие контакты. Это были недостатки его благородного ума».

По образованности и совершенному знанию английского языка Вильсона ставят рядом с Томасом Джефферсоном, которого он, воспитанный на англо-американской культуре, недолюбливал из-за франкофильства. Он - единственный американский президент, который имел степень Ph.D, хорошо знал историю, право и возглавлял Американскую ассоциацию политологии. Свиде­тельством уважения к нему и неослабевающего интереса к его наследию стали издание в Принс­тоне 69-томника его произведений и создание в американской столице одного из самых влиятельных в США мозговых центров - Центра Вудро Вильсона. С 1998 года Кеннановский институт Международного центра подготовки ученых Вудро Вильсона осуществляет Киевский проект.

Томас Вудро Вильсон (от первого имени он отказался в студенческие годы), потомок ирландских и шотландских переселенцев, прибывших в Новый свет в начале ХIХ века, символизирует взаимосвязь между двумя драматическими эпохами американской и мировой истории. Первый президент от Демократической партии в ХХ веке был вместе с тем последним президентом - свидетелем гражданской войны 1861-1865 годов.

Дед Вудро Вильсона был сторонником отмены рабства и пропагандировал идею аболиционизма. Отец, рабовладелец, служил капелланом в армии конфедератов, а после религиозного раскола основал пресвитерианскую церковь Юга. Малышом Томми видел сожженные войной земли Джорджии и Южной Каролины. Свою концепцию Юга и Севера как единого государства он сформулирует в книге «Раскол и воссоединение» и первым среди президентов в знак национального примирения положит венок к мемориалу погибшим воинам Кон­федерации на Арлингтонском кладбище. С того времени эту традицию будут соблюдать все его преемники вплоть до темнокожего хозяина Белого дома Барака Обамы. Вместе с тем как убежденный приверженец англосаксонского превосходства он терпимо относился к расовой сегрегации в федеральных учреждениях.

Противоречивая личность Вильсона интересна прежде всего с человеческой точки зрения. То, что ему удалось подняться на государственный олимп Америки, стать одним из творцов мировой истории начала ХХ века, - уникальное явление. Это убедительный пример того, каких вершин, вопреки непреодолимым - по обычным меркам - трудностям, способна достичь волевая, целенаправленная личность. Трудно даже представить, сколько усилий ему пришлось приложить ради этого!

Будущий хозяин Белого дома родился в просвещенной духовной семье в штате Вирджиния, щедром не только на живописные ландшафты, но и на президентов. Четверо из пяти руководителей США были тамошними уроженцами. Так что брать пример было с кого. Похоже, он с рождения был обречен на роль аутсайдера в обществе. Томми овладел чтением, когда ему минуло уже десять лет: сказались симптомы дислексии. Дважды из-за болезни он вынужден был бросать колледж, но вопреки этому достиг блестящих успехов в обучении. В немощном теле пульсировал сильный дух. Унаследовал от матери букет болезней: был нервозным, постоянно мучился головными болями, имел плохое зрение, страдал атеросклерозом, гипертонией, нев­растенией и гипохондрией.

Что же помогло Вудро Виль­сону утвердиться в жизни и добиться феноменального успеха? Богоизбранность, в которую он глубоко верил. Это, собственно, ответ на вопрос, что было движущей силой его поступков. И именно на этом психологическом фоне вырисовываются штрихи биографии Вудро Вильсона…

Президент-реформатор

Прелюдия к большой игре и курс «Новой свободы»

Прежде чем стать хозяином Белого дома, Вильсон изучал право в Вирджинском университете, получил научное звание Ph.D по истории и политологии в университете Джонса Хопкинса, преподавал в нескольких вузах, был президентом Принстонского университета, имея репутацию выдающегося реформатора в области образования. Из-за этого между ним и консервативно настроенными членами совета опекунов, от которых зависело финансирование, возник острый конфликт. Вильсон отказался от каких-либо компромиссов, поскольку считал, что это было бы равнозначно «приспособлению к злу», и подал в отставку.

Вынужденная отставка с должности президента университета ускорила его путь в большую политику, о которой он давно мечтал. Боссам Демократической партии нужен был интеллектуальный, честный, не запятнанный скандалами деятель. Вильсон сог­ласился баллотироваться на долж­ность губернатора штата Нью-Джерси при условии, что будет полностью независимым, хотя партийным боссам трудно было поверить, что музыку будут заказывать не они.

Он, как и обещал, не становится марионеткой в руках своих политических благодетелей и даже выступает против них, ориентируясь на собственные концептуальные взгляды и на прогрессивное крыло в Демокра­тической партии. Вильсон дейст­вует молниеносно, добиваясь принятия законодательным органом штата почти всех пунктов своей предвыборной программы. По его инициативе вводятся сис­тема «праймериз» - предыдущих внутрипартийных выборов, эффективное государственное регулирование предприятиями об­щест­венного пользования, страхование рабочих от несчастных случаев на производстве, осуществляется муниципальная реформа, демократизируется система школьного образования. Губер­натор побуждает законодателей принять Антитрестовый закон, направленный на ограничение произвола корпораций.

Деятельность Вильсона на региональном уровне отвечает духу Прогрессивной эры - периода радикальных реформ на основе национального консенсуса, который продолжался в США с конца ХIХ века на протяжении первых двух десятилетий следующего. В тот период американская элита осознала необходимость радикальных изменений ради сохранения стабильности в обществе и содействия социально-экономическому прогрессу страны. Опираясь на средний класс, прогрессисты провозгласили одной из главных целей искоренение политической коррупции и внедрение нового законодательства.

Благодаря радикальной либеральной деятельности губернатор Нью-Джерси становится политической фигурой национального масштаба и претендентом в президенты от Демократической партии на избирательных гонках 1912 года. Свою победу он объяснит «богоизбранностью». Зато большинство американских историков считают, что Вильсон победил прежде всего благодаря расколу в Республиканской партии. Важную роль сыграл и другой фактор - система косвенных выборов в США. За него проголосовали меньше половины избирателей, однако Вильсон получил большинство голосов коллегии выборщиков.

Новый хозяин Белого дома действует так же целеустремленно, как и на должности губернатора. Чтобы донести до соотечественников суть своей реформаторской программы «Новая свобода», сразу после инаугурации он проводит первую в истории пресс-конференцию в Белом доме в современном значении этого слова - с вопросами и ответами. С того времени традиция общения с прессой, а через нее и с обществом утвердится как один из главных атрибутов американской демократии и распространится в мире.

Президент убежден: система свободного предпринимательства и изобретательность среднего класса, являющегося основой американского общества, открывают перед государством широкие горизонты. Нужно только преодолеть барьеры на пути к свободной конкуренции, отменив систему особых привилегий финансовых и промышленных монополий, которым протежирует государство. Вильсон очерчивает широкую законодательную программу, направленную на осуществление реформ в тарифной и банковской сферах, противодействие монополизации.

Представители крупного бизнеса считают либерального реформатора весьма радикальным, обвиняют его в «социалистических экспериментах», подрывающих основы американского общества. Во избежание политической анафемы, он еще до инаугурации раскрывает свои цели узкому кругу сильных мира сего. На конфиденциальной встрече с финансовыми и промышленными магнатами новоизбранный президент убеждает их в необходимости изменений, добровольного ограничения сращивания монополий и призывает к сотрудничеству.

Как концептуально мыслящий государственный деятель он формирует мощную команду радикально настроенных либеральных интеллектуалов и как юрист сам принимает активное участие в выработке законодательных актов.

Вильсон во второй раз после Джона Адамса, создавшего прецедент 1799 года, созывает специальную сессию обеих палат конг­ресса и лично обращается к высшим законодателям с призывом: «Мы должны отменить что-либо, подобное привилегиям и искусст­венным преимуществам». Первый пункт в предложенной им повестке дня реформ - тарифный законопроект. Президенту приходится преодолевать яростное сопротивление законодателей (прежде всего в верхней палате конгресса), которые лоббируют интересы монополий. Он публично предостерегает страну от угрозы махинаций лоббистов. Аме­рика взбудоражена. Пресса бьет в набат, подхватывая его предостережение. Неудовлетворенные избиратели требуют от сенаторов немедленно принять закон. Масла в огонь подливает созданная для расследования лоббистской деятельности комиссия, которая делает достоянием гласности доказательства закулисных интриг. Законодатели вынуждены отступить.

Принятый тарифный закон (известный также как закон о налоге с доходов) предусматривает первое со времен гражданской вой­ны существенное уменьшение пошлины на импорт. Это касалось более 900 наименований продукции и сырья, сотни других были внесены в список вообще не облагаемых налогом. Американцы одобрительно воспринимают этот закон, благодаря которому снижаются цены на предметы первой необходимости. Вместе с тем жесткая конкуренция ускоряет развитие продуктивных сил страны.

Для компенсации государст­вом доходов, утраченных из-за резкого уменьшения пошлины на импорт, новый закон предусмат­ривал внедрение федеральной прогрессивной системы налогооб­ложения доходов на основе ратифицированной накануне 16-й поправки к конституции. Соглас­но этому закону устанавливалась наиболее низкая - один процент - норма налога с доходов для одиночек, доход которых составлял 17 тыс. долл. в год (в нынешних ценах - около 370 600 долл.), и супружеских пар с доходом 16 тыс. долл. (сейчас - 348 800 долл.). Те, кто находился ниже этой границы, полностью освобождались от уплаты налогов. Наивысшая норма налога (семь процентов) была установлена для лиц, доход которых составлял в тогдашних це­нах 500 тыс. долл. и больше. Сначала этот налог платили меньше одного процента населения США. А уже через несколько лет он станет главным источником доходов для правительства, намного превысив доходы от тарифов.

Другим важным нововведением, инициированным Вильсоном, была полная реорганизация финансово-банковской системы и денежного обращения. Сегодня американцам трудно даже представить, какой финансовый кавардак царил в их стране со времен гражданской войны и вплоть до начала ХХ века. В то время функционировали около семи тысяч банков. В обращении были золотые и серебряные монеты, сертификаты, «зеленые», купюры Национального банка, а денежное обращение находилось под полным контролем Уолл-стрит.

Чтобы гармонизировать финансовую систему с нуждами экономики, Вильсон добивается принятия закона о создании Феде­ральной резервной системы (ФРС), которая выполняет функции центрального банка США. Президент придерживается «золотой середины». Он прислушивается к советам консерваторов и ради эффективного функционирования финансовой системы соглашается на создание 12 региональных федеральных банков. Однако камнем преткновения становится принцип формирования правления ФРС, которое по личному замыслу Вильсона и его советников-прогрессистов должно было регулировать ее деятельность. Президенту приходится выдержать необычайное давление со стороны банковских магнатов, обвиняющих его в попытках лишить их контроля над своей собственностью. Но он не идет ни на какие уступки, считая назначение состава правления Федеральной резервной системы исключительно компетенцией президента. Поэтому в управлении ФРС, хотя форма ее собственности частная, весомую роль играет государство.

«Закон о создании Федераль­ной резервной системы, - считает биограф 28-го президента Артур Линк, - был главным юридическим актом в эпоху Вильсона и одним из важнейших законодательных актов в истории Соеди­ненных Штатов. Это - краеугольный камень новой, прогрессивной политической экономии, попытка соединить частную инициативу с государственным контролем». Была введена в обращение единая новая национальная валюта. ФРС и до сих пор остается важнейшим финансовым орудием Соединенных Штатов.

Согласно другому закону, создана Федеральная торговая комиссия (ФТК) со статусом независимого правительственного ведомства. Ее главные функции - противодействовать недобросовестной конкуренции, предотвращать антиконкурентную бизнес-практику, в частности принудительной монополизации, отменять ее последствия и защищать интересы потребителей. ФТК расследует проблемы, на которые указывают бизнес-структуры и потребители. В случае установления незаконных действий ведомство совместно с министерством юстиции может добиться от нарушителей добровольной сговорчивости, а в случае отказа - совершать административные иски или иски против федеральных судов. В современной Америке основанная в период президентства Вильсона ФТК оберегает потребителей от недобросовестной торговой практики, начиная с фальшивой рекламы.

Цель другого, антитрестового закона - возрождение свободного предпринимательства и равных возможностей. Создавались законодательные предпосылки для предотвращения нечестной конкуренции и монополизации. Некоторые соглашения признавались незаконными. Этот закон запрещал бизнес-практику так называемого перекрестного директората, по которой одно и то же лицо могло возглавлять две или больше компании, которые «играли» в конкуренцию, и устанавливал личную ответственность за нарушения правил бизнес-деятельности. Если компания проигрывала судебный процесс, ей приходилось возмещать конкурентам убытки, причиненные ею вследствие финансовых махинаций.

Упомянутый акт легализировал деятельность рабочих проф­союзов и крестьянских организаций. Отныне пикетирование, бойкоты, мирные забастовки и ведение коллективных переговоров не притеснялись. Метод судебных запретов для разрешения трудовых споров мог использоваться только в случаях, когда возникала угроза нанесения вреда частной собственности. Это была первая в истории США уступка федерального правительства организованным наемным работникам. Американская федерация профсоюзов (АФП) охарактеризовала этот закон как «великую хартию труда».

Ряд законодательных актов, инициированных президентом и его командой, касались фермеров. Один из них вводил предоставление фермерам выгодных долгосрочных федеральных ссуд под залог. Другой - государственное финансирование сельскохозяйственных колледжей, где фермеров учили новейшим технологиям возделывания земли.

Изобразите все наоборот против того, что происходило в Америке начала ХХ века, - и перед вами появится реальная картина того, что творится в Украине начала ХХI с ее монополизацией в экономической и финансовой сферах, с несправедливым налогообложением и другими болячками, разъедающими общество!

Устойчивое в советской историографии и фактически законсервированное на сегодняшний день утверждение, что провозглашенный Вильсоном курс «Новой свободы» отвечал лишь интересам финансово-промышленных магнатов, не стыкуется с реальными фактами и нуждается в объек­тивном переосмыслении. Президент не мог и не намеревался объявлять им войну, но ему удалось убедить их в необходимости изменений и «частичных жертв». Он действовал в пределах тщательно разработанной радикально-либеральной программы, учитывая интересы малого и среднего бизнеса, рабочих и фермеров, а затем американский капитализм приобретал более привлекательное - человеческое - лицо.

Благодаря вильсоновской «Новой свободе» Соединенные Штаты избежали катаклизмов, преодолев экономический спад 1913-1914 годов, а сегодня ее результами, даже не подозревая этого, пользуются миллионы американцев.

Начало президентства Вудро Вильсона было триумфальным. Однако его финал обернется потерей иллюзий и личной траге­дией.

Глобалист

США между войной и миром, Парижская конференция и 14 пунктов, которые не спасли Украину

С тех пор как звук выстрела, который прозвучал в Сараево летом 1914 года и зажег искру Первой мировой войны, докатился до Америки с ее надеждами на продолжительный мир и процветание, Вильсон стремится к единственной цели. «США должны сохранять нейтралитет», - провозглашает он в послании конг­ресса и призывает соотечест­венников быть «беспристрастными в словах и поступках». Его лозунг созвучен преданности законодателей на Капитолийском холме традиционной политике изоляцио­низма и пацифистским настроениям большинства американцев. Даже когда немецкая подводная лодка пускает на дно британский пассажирский лайнер «Лузи­тания» с более чем 1200 пассажирами на борту, среди которых были 128 американцев, официальный Вашингтон не прибегает к решительным дипломатическим демаршам. Только после новых трагических инцидентов президент США присылает в Берлин ультиматум с требованием прек­ратить неограниченную подвод­ную войну, добившись от кайзеровской Германии частичных уступок.

На президентских гонках 1916 года Вильсон побеждает под лозунгом «Он удержал нас от вой­ны!». Руководитель Америки берет на себя глобальную миссию, предлагая воюющим сторонам заключить «мир без победы». В Лондоне и Париже реагируют на это сдержанно. Тем временем посол Германии в Вашингтоне демонстративно появляется в госдепартаменте с нотой о возобновлении неограниченной подводной войны. Президент США разрывает дипломатические отношения с Берлином, надеясь, однако, что военной конфронтации с Герма­нией удастся избежать.

И за день до инаугурации в марте 1917 года взрывается «бомба»: госдепартамент делает достоянием гласности текст перехваченной и расшифрованной британскими спецслужбами телеграммы министра иностранных дел Германии Артура Циммермана послу в Мексике: «Телеграмма №1 от 16 января. Совершенно секретно. Расшифровать самостоятельно. Мы имеем намерение начать 1 февраля неограниченную подводную войну. Несмотря на это, мы будем стараться сохранить нейтралитет Соединенных Штатов. Если это не удастся, предлагаем Мексике союз на началах общего ведения войны и заключения мира, щедрой финансовой помощи, поддержки и понимания с нашей стороны, что Мексика отвоюет себе территорию, утраченную прежде в Нью-Мексико, Техасе и Аризоне. Подробности соглашения - на ваше усмотрение. Информируйте совершенно секретно (мексиканского) президента об упомянутом выше, как только станет очевидным, что война с Соединенными Штатами началась. Посоветуйте ему, чтобы он по собственной инициативе предложил Японии немедленно присоединиться и вместе с тем стал посредником между нами и ею. Пожалуйста, привлеките внимание президента к тому, что решительное использование нами подводных лодок открывает ныне перспективу за несколько месяцев принудить Англию к миру. Получение подтвердить. Циммерман».

В начале апреля Вильсон окончательно откажется от политики нейтралитета и предложит Конгрессу объявить войну Гер­мании, чтобы «покончить со всеми войнами» и «сделать мир безопасным для демократии». Так после длинных промедлений США, в конце концов, вступят в глобальный конфликт.

В январе 1918 года Вильсон обращается с посланием к конг­рессу о «целях войны и условиях мира», основу которого составляют программные «14 пунктов». Вот их суть: отказ от тайных сог­лашений, открытость международной дипломатии, свобода мореходства за пределами территориальных вод, свобода торговли, устранение экономических барьеров, решение территориальных споров, обеспечение России иск­реннего, гостеприимного приема в сообщество свободных государств на основе свободного выбора ею политической системы, создание новых государств (в отдельном пункте речь шла о независимой Польше, которая объединяет все ее этнические территории, с выходом к морю), создание Лиги Наций.

Полностью положившись в военных делах на главнокомандующего американских войск в Европе генерала Джона Дж.Першинга, Вильсон посвящает свои усилия геополитике и дип­ломатии. Оказавшись осенью 1918 года на грани сокрушительного поражения, Германия обращается к президенту США с призывом прекратить войну на провозглашенных им принципах «мира без победы». Государства Антанты, со своей стороны, дают согласие. Надеясь на лавры миротворца и мирового арбитра, Вильсон с энтузиазмом принимает это предложение.

Он - первый среди американских президентов осуществ­ляет официальный визит в Евро­пу. Его цель - участие в Парижс­кой мирной конференции, на которой должен быть определен новый глобальный порядок пос­ле Первой мировой войны. В европейских столицах Вильсона поздравляют как апостола мира. Тем временем в собственном доме его позиции покачнулись: во время промежуточных парламентских выборов большинство в обеих палатах конгресса получили республиканцы.

На Парижском форуме, который открывается в начале января 1919 года, Вильсона ожидает новое разочарование. Между союзниками возникают непримиримые разногласия в вопросах мирового лидерства, распределения сфер влияния и территорий. Британский премьер-министр Дэвид Ллойд Джордж, представляющий сильнейшее морское государство, выступает против предложенной президентом США свободы мореходства. Французский премьер Жорж Клемансо демонстрирует непримиримое отношение к Германии, требуя максимально ослабить ее, не допустить возрождения немецкого милитаризма как главной угрозы национальным интересам. С ним солидарен Ллойд Джордж, победивший на парламентских выборах под лозунгами «Повесить кайзера» и «Германия должна заплатить». Вместе с тем он противостоит стремлению Клемансо утвердить Францию как мощнейшее европейское государство.

Возникают и драматические, и смешные ситуации. Доходит до того, что Вильсон разнимает британского и французского премьеров, схватившихся врукопашную. Последний цинично заявляет: «Мистер Вильсон надоел мне своими четырнадцатью пунктами. Даже у Всевышнего было лишь десять заповедей».

Чтобы в Версальском дворце не умертвили его любимое детище - Лигу Наций, президент США отказывается от многих своих намерений. Провозгла­шенный им принцип самоопределения народов способствует образованию новых государств на руинах Австро-Венгерской и Оттоманской империй, однако не распространяется на Британскую и Французскую, которые лишь укрепляют свои позиции. Вильсо­ну не удается стать главным мировым арбитром. Триумфатор на Парижской мирной конференции - Клемансо, которого за неуступчивость и жесткость называют «тигром». С одной стороны, он добивается от Германии территориального реванша, репараций на астрономическую сумму, с другой - создания «санитарной границы» против большевизма, в которой роль бастиона отведена Варшаве.

В стратегическую схему Кле­мансо и других мировых игроков вписывались целенаправленные государственные действия политических элит новообразованных Польши, Чехословакии, а также Румынии. Чего не скажешь о тогдашней украинской элите, которая лишь играла в геополитике и все проиграла. Украинской делегации, которая не имела на Парижской конференции официального статуса и неспособна была вести закулисные дипломатические игры, не удалось достичь поставленных целей: признания УНР и вывода из украинских территорий всех иностранных войск.

Президент США встречался с членами украинской дипломатической миссии и даже подавал им надежды на справедливое решение национального вопроса. Но эта проблема была на периферии его политического сознания, а его обещание оказалось пустячком. Американская дипломатия формально выступала за предоставление автономии украинскому народу в составе новообразовавшихся государств. Однако во время Украинско-польской войны 1918-1919 годов США присоединились к государствам Антанты, фактически став на сторону Варшавы. Вашингтон не признал УНР, а отборное польское войско с санкции крупных государств под личиной вооруженной борьбы против большевизма нанесло поражение армии ЗУНР. Обещанный в Париже плебисцит относительно самоопределения населения Восточной Галиции так и не состоялся. Территорию Украины разделили между Польшей, Чехословакией и Румынией, а львиную ее долю в результате военной интервенции оторвала себе красная Москва. Вполне очевидно, что американская дипломатия, как и сам Вильсон, находились в плену политических иллюзий относительно будущего Российской империи, которая возрождалась на большевистской основе.

И все же главных виновников трагедии украинской государственности, последний акт которой, похоже, происходит сегодня на наших глазах, нужно искать в собственном доме, а не в Вашингтоне или в Москве.

Финал

По возвращении Вудро Виль­сона в Вашингтон сенат конгресса США, в котором тон задавали республиканцы, отказался ратифицировать представленный им Версальский договор, частью которого был устав Лиги Наций. Президент решил попросить поддержку у народа и отправился в поездку по стране, преодолев десять тысяч миль. Непомерная наг­рузка сказалась на здоровье. Вильсона хватил сердечный удар, и он вынужден был прервать агитационное турне.

В Вашингтоне президент пережил инфаркт, вследствие чего левую часть его тела парализовало. То, что с того времени он был по сути недееспособным, тщательно скрывали вплоть до его кончины.

Почти полностью изолирован­ный от внешнего мира, Вильсон жил призрачными надеждами на то, что его изберут на третий срок. Подхалимы во всем мире одинаковы, и никто из его ближайшего окружения не осмелился сказать ему правду ни о его физичес­ком состоянии, ни о том, что битва за Лигу Наций на Капито­лийском холме окончательно проиграна из-за его упрямого нежелания идти на какие-либо компромиссы с конгрессом.

Вильсон всегда был убежден: Бог избрал его для великих дел и будет охранять его, пока он их не завершит. Но на этот раз Всевыш­ний не услышал его. «Сын божий», удостоенный Нобелевской премии мира, закончил свой жизненный путь разочарованным и обессиленным. На смертном одре он с горечью признал, что «устал плыть против течения».

*Любые аналогии с политиками в Украине, по мнению автора, неуместны.