Владимир Гришко: «я вернулся, чтобы помочь Украине»

На протяжении длительного времени о новых достижениях и успехах народного артиста Украины, лауреата Национальной премии им. Т.Шевченко и многих престижных конкурсов Владимира Гришко украинская публика узнавала из зарубежной прессы или из Интернета. Певец постоянно находился за границей, выступал на лучших оперных площадках мира. Но с недавнего времени Владимир начал активно выступать в Украине. Например, стал участником проектов «Трио славянских теноров» и «Шанс», выступил в концерте, посвященном 200-летию со дня рождения М. Глинки, состоявшемся в Андреевской церкви в сентябре прошлого года, пел вместе с Монтсеррат Кабалье и Николаем Басковым. А 18 февраля текущего года исполнил партию Ленского в «Евгении Онегине» на сцене Национальной оперы Украины. О причинах своего возвращения на родину и дальнейших планах с нами делится сам певец.

— После длительного отсутствия вы в последнее время активно участвовали в различных украинских проектах, концертах, выступили на сцене Национальной оперы. Значит ли это, что Владимир Гришко вернулся в Украину?

— После 20 лет своей творческой карьеры и путешествий хочу официально заявить, что я вернулся. Хотя у меня никогда не было мысли покинуть Украину навсегда. Постоянно свою силу я черпал здесь, желал быть рядом с родиной. И это не высокие слова. Повидав многое, поработав с лучшими дирижерами и режиссерами мира, такими как покойный ныне Питер Устинов, великий Дзеффирелли, Андрон Кончаловский, Ливайн, Гергиев, Армильято, и с бесчисленным множеством прекрасных певцов, сегодня я чувствую, что должен что-то делать здесь, на этой земле. Что же тянет в Украину? Во-первых, огромный творческий опыт, которым я в свои 38 лет испытываю желание и необходимость поделиться и передать новому поколению певцов. Во-вторых, большие демократические перемены, происходящие сейчас в нашей стране. Поэтому я дал ряд концертов в Европе в поддержку демократии в Украине. И самое главное, я назначен советником Президента Украины по культуре и ценю оказанное мне высокое доверие. Поэтому у меня сейчас очень много работы, и я приложу все силы, чтобы правильно и легко, никого не травмируя, не обижая и не унижая достоинство наших артистов и руководителей театра, помочь великому украинскому искусству.

— У вас есть возможность заниматься разными видами деятельности: театральной, гастрольной, педагогической, управленческой. Скажите, чему вы отдадите предпочтение?

— Как действующий артист, ведущий тенор — я принадлежу к пятерке лучших теноров мира — я просто обязан продолжать свою творческую деятельность. Ездить, может, придется немного меньше, чем до недавнего времени, но для меня творчество остается на первом месте. Буду участвовать в интересных украинских проектах, заниматься гастрольной и реформаторской деятельностью, касающейся возрождения нашей культуры. Выделю время для педагогической деятельности и, чтобы передать опыт молодежи, может, возьму одного-двух учеников в консерватории. Очень интересна новая работа, ведь мне предстоит помочь нашей украинской культуре ориентироваться на европейский театр. Всему нужно уделять время, я буду стараться успевать везде.

— А каковы ваши планы относительно Национальной оперы Украины? Насколько мне известно, вы не числитесь в ее штате.

— По контракту я — приглашенный солист, и когда свободен, здесь пою. «Евгений Онегин» с моим участием стал для киевской публики, надеюсь, приятным сюрпризом. Из-за плотного графика пребывания за границей дома получается петь очень редко. Сложно выкроить время для своего зрителя, если, к примеру, 12 февраля я с Валерием Гергиевым открыл фестиваль в Мариинском театре, спев «Чародейку», вечером 13-го пел «Евгения Онегина» уже в Бонне, 15-го — в Амстердаме, а 18-го — в Киеве. Планы относительно Национальной оперы Украины мне бы не хотелось открывать сейчас. Но ее ждут интересные реформы, это просьба Президента. Этот театр — наша сокровищница и первая площадка страны. Мы сделаем все возможное, чтобы у нас был прекрасный репертуар. Репертуарная политика играет очень важную роль, здесь нужен правильный выбор и подход, чтобы соответствовать европейскому уровню, а на сцене должны петь самые лучшие приглашенные и отечественные певцы. Ведь у нас есть Кочерга, Виктория Лукьянец, примадонна Метрополитен-опера и моя партнерша Марина Гулегина — это лучшая Тоска мира, а украинская публика ее никогда не слышала и она здесь не была. Василий Герело, выдающийся баритон, мечтает попасть на нашу сцену. Эти люди заинтересованы вернуться для того, чтобы страна их узнала, чтобы выразить свою благодарность Украине и нашему народу за демократию. В мои задачи как советника Президента входит возвращение мировых украинских звезд на родную сцену, вернуть достояние нашему народу. Это очень важный проект.

— Каким образом это можно сделать?

— Я разработал программу, подробности не буду раскрывать, скажу только одно. Чтобы должным образом принять таких звезд, в театре должна быть соответствующая атмосфера и, конечно, нужны средства. В первую очередь спонсорская поддержка, не государственные деньги. Дальнейшая работа начнется после решения вопроса или принятия закона о меценатстве. И сейчас на наше классическое искусство, я думаю, обратят внимание высокопоставленные лица и меценаты. Поскольку мы уже перешли в другую эпоху, меня с этим поздравляют в Европе.

— Исходя из богатого творческого опыта, как вы можете оценить состояние дел в Национальной опере Украины сегодня, ее кадровую политику, художественный уровень?

— Сложный вопрос. Я не привык бросать камни в собственный огород — ведь это мой родной театр. В свое время у меня здесь были трудности, прежде всего зависть, но она всегда присутствует. Кадровая политика вне моей компетенции, и здесь не мне что-либо решать. Я могу лишь посоветовать, подсказать, что надо сделать для улучшения работы театра. Уверен, его потенциальные возможности раскрыты немногим более чем на 50%. Вот об этом надо говорить. И если на аншлаговые спектакли билеты невозможно купить, то на рядовые, которые проходят без какой-либо рекламы, в зале присутствует порядка ста человек. Это страшно. Поэтому мы вместе с правительством будем работать над тем, чтобы у нас подобного не было.

— Как советник Президента вы будете заниматься вопросами, касающимися только оперы, или это будет культура в целом?

— Безусловно, это будет не только опера, но и вся культура, все театры нашей страны. Для всех театров и драматических и сугубо музыкальных будет разработан план реформ. Классическая музыка тоже не останется в стороне, мы будем работать и с филармониями.

— Каков оперный уровень в Украине в постановочном, вокальном плане и насколько это искусство у нас популярно и престижно?

— Скажу откровенно, не популярно и не престижно. Все сейчас идут в эстраду, в попсу из-за высокого уровня заработка. Эстрадная певица за любую исполненную под фонограмму песню получает 4—5 тыс. долл. А кто из оперных певцов получает такие деньги? Только признанные миром звезды, и то не всегда и не везде. Ко мне за консультацией по поводу выбора профессии оперного певца подходит очень много людей. Но, чтобы стать оперным исполнителем, недостаточно обладать внешними и вокальными данными и знать языки. В этом замешано очень много политики — как тебя продадут, как встретят. В этом бизнесе действует множество других структур, определяющих, петь этому певцу или нет. В зависимости от того, к какому типу сексуальной ориентации он принадлежит, соответственно и будет складываться его карьера. И это играет главную роль. Я уважаю всех людей, независимо от их ориентации и согласен с ними работать. В наших театрах руководящие должности занимают люди традиционной ориентации. А на Западе на всех этих ключевых постах — художественного руководителя или генерального менеджера — в основном люди с нетрадиционной ориентацией.

— Почему?

— Сложно сказать. Вероятно, тенденция сейчас такая. И этот круг людей хочет диктовать условия и успешно их диктует, к сожалению. Я очень рад, что у нас на руководящих постах (и не только в культуре) пока этих людей нет, но если они появятся, то мы и с ними будем находить общий язык.

— Отвечает ли украинская оперная индустрия потребностям нашего общества?

— У нас исполнителей просто уже некуда девать. Высшие музыкальные учебные заведения выпускают оперных певцов, которых потом не могут трудоустроить. Но теперь будет проще. Пойдет нормальный отбор. Это рынок, и в конкурентной борьбе будет побеждать лучший. Он получит позицию певца в театре или хоре. А наша консерватория набирает много азиатских исполнителей. Ее уже называют филиалом Китайской Народной или Корейской Народно-Демократической Республики. Почему так? Почему нет места для украинского или российского певца с выдающимися вокальными данными? Проблема в том, что азиаты платят за поступление наличными. И соответственно, всех, кто платит за частные уроки, преподаватели проталкивают. Но талант все равно пробьется. Украинские певцы во все времена украшали сцены ведущих европейских театров. Потому что у нас природа такая — благоприятный климат и открытая душа. Нам нужны мастер-классы. И проект моей реформы предполагает приезд выдающихся оперных артистов для участия в спектаклях и на мастер-классы — для разъяснения и определения, кому стоит продолжать обучение в консерватории, а кому не стоит. Когда у нас в театре или на сцене музыкальной академии был мастер-класс выдающегося исполнителя: скрипача, виолончелиста, пианиста, вокалиста, педагога-профессора? Никогда. А мы будем это делать. Сейчас моя главная задача — договориться об этом с Дмитрием Хворостовским, Ларисой Гергиевой, директором художественной академии молодых певцов Мариинского театра, Мариной Гулегиной, Василием Герело.

— Сопоставима ли наша оперная индустрия с мировыми стандартами? И чего нам не хватает?

— Скажу откровенно, наша опера, невзирая на выдающиеся голоса и выдающихся артистов, занимает в мире не лучшее место. Не хватает репертуарной политики, конкурсного отбора. Отбирать голоса надо по всей Украине, при этом штат не должен быть очень раздут. Здесь должны желать работать. У нас хороший потенциал, много выдающихся мастеров — в том числе в нашем театре, но, к сожалению, утеряно уважение к этому мастерству. Молодежь в упор не видит корифеев. Когда я пришел в театр, мы все вставали навстречу Анатолию Борисовичу Соловьяненко не из лести, а потому что уважали его гений и то, что он сделал в мире для нашей тогда еще советской культуры. Теперь этого нет. И над этим мы будем работать.

— Кого вы можете выделить из нынешнего молодого поколения оперных исполнителей, и есть ли среди них потенциальные звезды?

— Я сразу хочу сказать о Дыкой. Это уже звезда. Это — уровень. Рад, что она уже поехала на Запад, как я в свое время. Уверен, она будет нашей гордостью. То же самое можно сказать о Микитенко. Она чудесная партнерша и прекрасный человек. Есть еще ряд имен, но, к сожалению, их немного. Ведь что такое вокалист? Это когда каждая клетка в организме полностью соответствует уровню, стилистическому пониманию того, о чем и как поешь, знание языков. Тело должно соответствовать движениям на сцене, а не просто стоять как истукан и кричать. А манеру кричащего истукана на сцене никто никогда не уважал и не любил. Мы и над этим будем работать, я верю в наш театр. Знаю, что сцена Национальной оперы Украины, первая площадка страны, достигнет европейского уровня.

— Достаточно ли столице государства одного оперного театра или стоит открыть театр для экспериментальных постановок?

— Я вполне поддерживаю идею Евгении Семеновны Мирошниченко. Считаю, что Малая опера должна быть обязательно. Это реально. Новый театр будет ступенью творчества, позволяющей певцам в дальнейшем попасть на высокую сцену, какой станет Национальная опера Украины. И Евгения Семеновна сумеет передать опыт своим воспитанникам, и если в этом будет необходимость, мы будем помогать воспитывать будущих звезд Украины.

— Будет ли со стороны Президента оказана помощь в открытии второго оперного театра?

— Думаю, что да. Будет выделен какой-то грант. Сейчас уже предоставлены средства для реконструкции. И мы с вами будем свидетелями открытия нового театра. Ведь в Санкт-Петербурге порядка 12 театров, в Нью-Йорке — около 20. Так неужели нам нельзя открыть два или три таких театра?