ВИННИ-ПУХ И ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ, или «LOVE STORY» НА ФОНЕ МАГНОЛИЙ-2

Клин клином?

Жизнь зачастую так лихо придумывает сюжеты, что за ней не угнаться и сценаристам «мыльных опер». Так произошло и с героиней моего материала «Love story на фоне магнолий», которая сгоряча чуть не развелась с мужем из-за его курортного романа.

После некоторых раздумий она приняла другой решение — позволила мужу, временно ютившемуся у приятелей, вернуться домой и укатила на море, объявив ему, что окончательное решение примет после возвращения.

Муж, пребывавший в тягостной неизвестности о своей дальнейшей судьбе, между тем изо всех сил доказывал, какой он прекрасный семьянин. В квартире был настелен новый линолеум, стены ванной покрылись бежевой плиткой, к моменту ее приезда холодильник был заполнен продуктами, а на плите стоял какой-никакой, но обед!

…На следующее же утро после приезда подруга пришла ко мне.

Винни-Пух спешит на помощь

Вместо особы женского пола с вечно озабоченным взглядом на пороге стояла загоревшая красотка лет на десять ее моложе. Вместо неопределенной прически под названием «сделай сам» — стильная стрижечка, вместо характерной осанки, означающей «а по пути с работы нужно купить картошку», спортивная фигурка бывшей пловчихи.

— В первый день я просто приходила в себя, плавала, гуляла по набережной, сделала стрижку, купила новый купальник, пару детективов, — рассказывала она. — А потом начала поиск подходящего Ромео. В этом смысле пляж был самой удобной наблюдательной площадкой. Во-первых, все кандидаты на виду. А во-вторых, если надеть темные очки да сделать вид, что читаешь книжку, никто и не заметит твоих изучающих взглядов. На моем пляже кандидатов, приехавших без спутниц, подходящих по возрасту и достаточно привлекательных оказалось всего четверо.

— И как же ты выбрала самого «достойного»?

— Как ни смешно, но я с успехом использовала шутливую характерологическую методику, о которой читала в каком-то учебнике по практической психологии. Помнишь сказку о Винни-Пухе и его друзьях? В компании этих зверюшек можно найти все классические характеры, настолько выпукло и четко они очерчены. Я просто прикидывала, на кого из них похож очередной кандидат. Самая романтичная внешность была у компьютерщика. — Татьяна демонстрировала фотографии. — Видишь — стройный, загорелый, а глаза синие-синие… Но оказалось, что это, увы, типичный Поросенок из сказки о Винни-Пухе. Мы едва заплыли за буек, как он стал так волноваться, будто мы тонем на «Титанике». А на берегу я даже не успела толком пустить в ход свои чары, как он стал предсказывать, чем кончится наш роман — угрызениями совести, поломанными судьбами, страданиями обманутых супругов и тому подобное. То есть психастеник, реалистический интроверт, для которого характерны тревожность, неуверенность, страх перед будущим.

— А другие?

— Кандидат физматнаук был наиболее приемлемым с точки зрения брачного статуса — разведен, так что никакую семью я бы не разрушила. Но в нем было нечто от Иа… Психиатр сказал бы, наверное, что Максим страдает от эндогенной депрессии, которая и лежит в основе всех его поступков. В принципе он был отнюдь не глупый человек, но на фоне цветущих магнолий убеждать кавалера, что наука еще не погибла, что у Украины есть будущее, что не все так ужасно в этом мире, то есть постоянно дарить ему «пропавший хвост» у меня не было никакого желания.

— Ну а был кто-нибудь, кто сам «подвигал» тебя на роман?

— О да, был такой — в прошлом комсомольский работник. Уж он-то вовсю старался форсировать наши отношения, но был таким шумным и утомительным! Мы вместе плавали на катерке в Ливадию, и уже через час я не знала, куда от него деваться. В общем он был похож на Кролика — любил командовать и считал окружающих глупее себя. Психолог сказал бы, что это связано с механизмом гиперкомпенсации, с помощью которого он преодолевает собственный комплекс неполноценности. Эдуард явно был не против использовать меня для удовлетворения своих амбиций и очень удивился, когда я после экскурсии «улизнула» от его самодовольных ухаживаний.

Самым подходящим был Винни-Пух, с которым мы вместе дегустировали вина в Массандре. Очень жизнерадостный упитанный предприниматель. Он без умолку сыпал историями, анекдотами и комплиментами. Весьма охотно шел на контакт. С точки зрения психологии выразительный пример циклоида-сангвиника, реалистического синтонного характера и пикнического телосложения. Человек такого склада обычно добродушен, живет в гармонии с окружающими, любит простые вещи: еду, вино, женщин, веселье. В случае романа с ним не было бы никаких неприятных неожиданностей, но и ни капли романтики! Короче говоря, «…в голове моей опилки, и кричалки, и вопилки»…

Мы пойдем другим путем!

Выбирала моя подруга, выбирала и… никакого курортного романа не завела. Оказалось, что ей это не нужно. Угасло желание мстить мужу, прошла душившая ее обида, даже главный вопрос — разводиться или не разводиться — отошел на второй план. Она загорала, плавала, гуляла и впервые за много лет с интересом думала о себе как о постороннем человеке. Кто она такая? Чего хочет от семьи? Чего ждет от жизни? На что способна? Почему после замужества отказалась от себя ради интересов семьи? Для чего тянет нелюбимую школьную лямку? Куда пропали амбиции? Есть ли у нее еще силы найти свою дорогу?

— Что же ты намерена делать дальше? — спросила я ее.

— Не знаю. Но несколько вещей в своей жизни переменю точно. Во-первых, уйду из школы, как ни соблазнительно иметь работу в трех минутах ходьбы от дома. Не люблю я школу. Зато «ловила кайф», когда составляла психологические портреты своих курортных героев.Вот и буду искать работу психолога-консультанта по отбору кадров для коммерческих фирм или что-то в этом духе. Во-вторых, займусь самообразованием — со времени окончания университета появилось столько нового. Короче говоря, буду делать карьеру.

— А муж?

— Я, прежняя, с ним, прежним, уже развелась. И потакать, как раньше, его капризам, ухаживать за ним, ограждать от всех домашних хлопот, лишь бы он, талантливый, писал свою книгу, больше не буду. А как сложатся наши отношения в будущем, никто не знает…

Прощай, «душечка»?

Наверное, нужно радоваться, что подруга из «клуши» превращается в деловую женщину. Или, как она выражается, становится личностью. Пусть и ценой семейной драмы. Но было печально сознавать, что их всегда гостеприимный, уютный дом может превратиться в дежурное жилище двух функционеров, что не будет здесь пахнуть, как раньше, вкусными пирожками, что смешливую дочку- первоклассницу скорее всего, отправят на «продленку». И останутся в прошлом традиционные подшучивания над ней, что она есть последнее воплощение чеховской «душечки»…