Украина — Европа: география общих координат

Географические карты, как известно, — вещь изменчивая и гибкая. За весь период исторического развития человечества они изменялись сотни раз: мореплаватели находили новые земли, и их открытия сразу оставляли след на картах. Когда-то, очень давно, человек знал лишь кусочек земли, на котором он жил. Остальные территории были чужими, дикими и враждебными. Другое пространство порождало легенды и мифы, отчасти очень жестокие. Сегодня об этих легендах первобытного восприятия другой земли мы можем узнать разве что из древнейших текстов. В «Александрии», относящейся к ранним иностранным текстам, пришедшим в Киевскую Русь, речь идет о страшных землях народов Гог и Магог, о людях с собачьими головами, о василисках... Стремление войти в чужое пространство имеет особое значение для развития собственной культуры. Существует представление, что до конца Средневековья фундаментальная противоположность своего и чужого имела формы устойчивого и конфликтного сопоставления, но и здесь находим много спорных и ошибочных прочтений. История — это бесконечный спор. Она, по словам медиевиста Арона Гуревича, должна быть диалогом современного человека с теми, кого уже нет... Хотим мы того или нет, другое пространство всегда пленяло, манило к себе, да и люди не любят, когда в мире есть что-то неизвестное, неподвластное рациональному разуму. Но это что-то непременно есть.

Эпоха великих географических открытий — это, возможно, и не продукт XV века. Она берет свое начало от истоков человечества — разве завоевательные походы Александра Македонского не являются примером расширения карты античного мира через контакты двух моделей культур, сознания? Да, эти контакты не были безболезненными: чужой мир часто проявлял демоническую сущность, нередко и наш мир был жестоким и хищным в отношении мира чужого. Неспособность воспринять другую философию и культуру, стремление захватить земли и принудить видеть мир так, как мы, оборачивались историческими армагеддонами. Географические открытия и дорисовывание географических карт на самом деле скрывают сотни истребленных культур.

Итак, что такое карта мира? Нет, это не развернутая в плоскости модель Земли, а зеркало исторических войн, кровопролитий, переделов, предательств, мятежей, революций, восстаний... Карты неоднократно изменялись, ибо человек не может удовлетвориться малым, то есть своим. А уважать чужое он, пожалуй, не умеет. Думаете, в ХХ веке географическая карта не менялась? А вспомните хотя бы 1960 год, когда десятки стран Черного континента освободились из-под демократическо-тиранической власти высококультурных европейских стран. А распад Югославии... И наконец — падение Советской империи...

XX век — это время тоталитарных экспериментов (Россия — с 1917-го, Италия — с 1921-го, Германия — с 1933-го...), краха империй (Японской Империи в 1945-м, Британской — после Суэцкого кризиса, позднее Французской...) и лицемерия (пост)тоталитарных демократий (в сущности, речь идет о метастазах одного и того же смертельного тоталитарного эксперимента). Все эти события происходили насильственным путем. Украина ХХ в. также вошла в напряженное поле титанического противостояния. Как часть Советской империи, пережив потерю поколения расстрелянного возрождения и уничтожение грандиозного наследия его культуры, пережив время «воронков», Сандормоха и преследования за малейшее проявление национальной идентичности, Украина испытала драму внутренней антиномии: с одной стороны, служение системе уже одурманенного — поскольку неизлечимо советского — общества, с другой — выразительное и сознательное стремление к свободе другой — естественно европейской части этого общества.

Именно в результате таких исторических изменений рождаются старые-новые страны, которым довольно трудно найти свое место в мире. Я не имею в виду технические проблемы с нанесением страны на обновленную карту. Речь идет о внутреннем измерении проблемы: чем является новая страна, какова внутренняя идентичность нового геополитического субъекта? Страна должна войти в систему новых связей и ценностей, в систему сотрудничества на новой политико-экономической и культурной арене. Если же этого не происходит, то страна становится заложницей неподвижной схемы: формально она уже в новом пространстве, но подсознательно тяготеет к прошлому. Как следствие — эпоха исторической безысходности и разрушенных перспектив. Имплантаты минувшей системы искоренить не так уж и просто, их генетические коды остаются в сознании людей, которые не готовы к открытию второго дыхания. Тогда и начинаются разочарование, историческая апатия. Даже больше: коррупция, теневые схемы, клановость. Проблема вхождения в новый стратегически важный географический комплекс предусматривает осмысленную ревизию своей истории, готовность отвечать на все наиболее неприятные вопросы своей истории. Бегство от истории порождает бегство от свободы.

Зачем такое длинное историческое вступление? Чтобы подчерк­нуть особое значение и положение Украины как нового геополитического субъекта в новых исторических условиях, когда сознание страны длительное время боролось (или не боролось!) с привидениями прошлого, — и все же эти привидения окончательно не победила. 2004 год был финальным для этой борьбы. К тому времени победил императив свободы — красивой свободы молодой, прекрасной нации. Помаранчевая революция оказалась ответом, вызовом, утверждением собственной идентичности в украинской и европейской истории. Результат революции западный мир воспринял как коренное изменение, более глубокое даже чем обретение независимости, поскольку революция осуществилась мирным путем и имела общенациональный характер. Состоялась моральная реинтеграция Украины как исторического субъекта в Европу, в европейскую систему ценностей и мышления. Но надолго ли? И как коррелируются между собой моральная реинтеграция с интеграцией политической, экономической и, наконец, бюрократической? У нас довольно много говорят о внутреннем понимании этого геополитического выбора. Но значительно хуже мы представляем, как эта проблема оценивается во внешнем пространстве, прежде всего в самой Европе.

В ноябре 2004 года в Италии, в Гарньяно-дель-Гарда, вблизи Милана, состоялась научная конференция о реинтеграции Украины в Европу, историографических и политических аспектах этого сложного процесса. Проведение конференции символично совпало с помаранчевой революцией и массовыми демонстрациями в Украине против системы коррупции и фальсификации на выборах президента. Конференция должна была презентовать модель новой Украины для западного мира. Несмотря на то, что за последние годы ученые из Канады, США, Великобритании, Франции, Германии сделали свой вклад в трансмиссию образа Украины в мире, само территориально-географическое, а в первую очередь культурное пространство Украины для Европы остается в блокаде, прежде всего информационной. К сожалению, Украина оказалась фактически неспособной заявить о себе в Европе.

На протяжении веков украинские земли ассоциировались с другим пространством: Литовским княжеством, Речью Посполитой, Австро-Венгрией, Российской империей. Окончательное высвобождение из замкнутого круга «империя — периферия» до сих пор не состоялось, а потому и идентификация Украины как нового самостоятельного субъекта в европейском измерении, несмотря на все декламации со стороны нашего государства, также не произошла. Проще говоря, если страна сама не знает, к какой цивилизации она относится, бесполезно требовать этого знания от других культур. Роль антиукраинских сил в 2006 году привела к формированию нескольких проектов «украин» (если это вообще можно назвать украинами). Таким образом, страна вновь оказалась в тени других доминантных версий истории и культуры. Зато украинская самобытность — понятие причудливое во внешней модели видения Украины. В 2004 году страна продемонстрировала готовность к определению собственной идентичности, собственной истории. И, следовательно, именно тогда впервые Европа заговорила о генетически европейской Украине. Но глобальные сдвиги — это не результат революций, а продукт внутренних изменений, когда каждый гражданин нации ощущает собственную ответственность за будущее государства, когда правительство также несет за это ответственность. Но революционный прорыв сменился политическим хаосом, заставив Европу и на этот раз заблокировать европейскую перспективу для Украины.

«Важность конференции в Гарньяно заключается в том, что на ней удалось объединить в одной системе проблемы прошлого и нынешнего в Украине в системе нациеобразования», — отмечает профессор Джованна Броджи Беркофф, одна из организаторов конференции, президент основанной в Венеции в 1993 г. Итальянской ассоциации украинских студий, иностранный член НАН Украины и ученый, который работает над системным развитием украинистики в Италии и Западной Европе на должности вице-президента МАУ. Это важное наблюдение является одной из ведущих тем конференции и, в частности, подтверждает, что геополитический выбор начинается с выбора геокультурного. Сам термин «реинтеграция» — крайне показателен в этом смысле: Украина видится как культурная реальность, исторически интегрированная в европейское пространство. Следовательно, возможное членство Ук­раины в ЕС стал бы лишь РЕ-интеграцией, иначе говоря — «бюрократическим» закреплением реального исторического места Украины в Старом Свете.

По итогам этой важной для Украины конференции в Италии была издана книга «Реинтеграция Украины в Европу: неотложная историческая, историографическая и политическая проблема» под редакцией профессоров Миланского университета Джованны Броджи Беркофф и Джулии Ламу. Издание увидело свет благодаря финансовой поддержке Миланского университета и гранту Европейского научного фонда (ESF). Необходимо отметить, что это первое в Италии историко-политологическое издание, посвященное Украине, отпечатанное на английском языке и, таким образом, адресованное широкому читателю в Европе и за ее пределами. К сожалению, наша страна в этом международном проекте участия не принимала. Украине до сих пор недостает чутья европейского пульса событий и осмысления собственной роли в европейском сообществе.

Итак, какие проблемы затронули ученые на этой конференции? Один из старейших европейских славистов, Ханс Роте (Боннский университет), посвятил свой доклад противостоянию европейских аспектов украинской культуры тенденциям, «нейтрализовавшим» эту европейскость. Ученый приходит к выводу, что свой путь Украина должна определить сама, и не просто через внешнюю политику, а прежде всего через культурное самоосознание, честное видение истории «без жалости к себе и без инвектив». Олег Ильницкий (Альбертский университет, Эдмонтон) в своем выступлении проанализировал ряд примеров, иллюстрирующих процессы создания модели Украины как части России в западных наративах, стремясь деконструировать эти исторические уловки в замкнутом кругу имперского дискурса.

В статье Ярослава Исаевича (Львовский национальный университет им. И.Франко) «Панславизм в Украине и за ее пределами (его прошлое и настоящее)» утверждается, что панславизм в Украине до сих пор является мощной имплицитной силой. Эта теория имеет в Украине долгую историю и многочисленные трансформации — от Н.Костомарова,
М.Драгоманова до сегодняшней политической инструментализации (О.Базилюк из Донецка, член «Партии славян», который был одним из технических кандидатов на президентских выборах). Россия манипулирует моделью панславизма как «контрауэнтом» против западных движений в Украине, ради сохранения имперской идентичности. По словам Я.Исаевича, в неправославных славянских странах сегодня панславизм играет маргинальную роль. Тем не менее в Украине эти идеи скрыты, незаметно тлеют. Но если в ХІХ в. пан­славизм был толчком к возрождению славян, то сегодня он стал тормозом на пути их демократического развития. За современным панславизмом кроется опасная модель имперской оккупации.

Архиепископ Игорь Исиченко (Магистериум Киево-Могилянской академии) выступил с докладом о византийском факторе в истории украинской церкви. Ключевой вопрос статьи — было ли это влияние положительным или отрицательным. Речь идет об историческом пересмотре контактных зон между украинской и российской культурой, религией. Ведь влияние московской церкви на Украину до сих пор весомое, и оно всегда связано с вмешательством в политическую систему. Независимость украинской церкви сегодня — один из важных аспектов украинской «реконкисты», национального освобождения и утверждения религии, независимой от Москвы. Религиозных проблем касаются доклады профессора Сорбонны Даниэля Толле (тема — религиозные конфликты в Украине от Берестейской унии 1596 г. до первого раздела Польши в 1772 г.), Иштвана Баана из Венгрии (Университет Мишкольца) о грекоязычных иерархах Мукачева в конце ХVІІ в., Джанпаоло Риготти из Конгрегации Восточных церквей при Ватикане об архивах Конгрегации из украинской истории. Специфике культурного и конфессионального плюрализма Буковины посвящен доклад иностранного члена НАН Украины Вольфа Московича (Еврейский университет, Иерусалим). Оригинальность украинской иконографической традиции анализируется в докладе Джона-Поля Химки (Альбертский университет). Джованна Сьедина (Веронский университет) в своей статье обстоятельно исследует неолатинскую поэзию в киевских поэтиках Киево-Могилянской академии, изучает жанрово-стилистические особенности этих текстов, сравнивая их с поэтиками Западной Европы.

Доклад Оксаны Пахлевской (Римский университет «Ла Сапьенца»), заведующей кафедрой украинистики этого университета, называется «Украина — Россия — Польша: культурная почва и политическая перспектива посткоммунистических асимметрий». Геополитический выбор Украины сегодня представлен в этом исследовании как сложный и неоднозначный синтез специфики украинской цивилизации. С одной стороны, эта цивилизация (в частности, благодаря своему формированию в контексте Польского государства) имеет общее с Европой культурное наследие, а с другой — она остановилась в своем развитии из-за влияния антиевропейских идеологий России (от славянофильства до евразизма). Исследовательница убеждена, что европейский код украинской культуры должен рано или поздно победить благодаря своему динамизму, диалогической природе и способности к критическому осмыслению собственной истории.

Николай Рябчук (Киево-Могилянская академия) очерчивает интеллектуальный, политический, культурный горизонты возможностей Украины для возобновления исторического статус-кво, обращаясь к модели исследователя Кейт Дарден. Речь идет о том, что во времена Кучмы произошло превращение Украины в «страну шантажа». Демократические коридоры в начале 90-х не открылись, либерализация и демократизация потерпели поражение, поэтому все политические реформы были провальными, ведь не были созданы гражданское общество и политическая культура нации.

Джулия Ламу (Миланский университет) в выступлении затрагивает один из решающих вопросов для украинской истории: «Какова судьба Украины: Европа или Евразия?» Ее материал — это подробный анализ украинской истории эпохи независимости, осмысление сложных трансформационных переходов и изменений в обществе, политике, экономике, влияний из России и Европы. Взгляд со стороны дает возможность задуматься: камо грядеши? Ведь в нашем прошлом отчасти заложена и модель будущего, которое создаем мы сами. Поэтому и вопрос исторической перспективы прежде всего надлежит решить нам...

Можем констатировать, что именно с этой европейской дистанции Украина видится намного адекватнее. Вместе с тем указанное издание определенно демонстрирует: то, что какие-то политики могут считать своей «хитроумной стратегией», представляет на Западе лишь материал для четких, а иногда и довольно жестких исследований. И, возможно, именно потому, что критерии и инструменты анализа в традиции европейской культуры непредубежденны, объективны и современны. А это означает — неподвластны никакому идеологическому туману, который так густо еще клубится в постсоветском пространстве.

Поэтому будем работать для европейской РЕ-интеграции Украины — бок о бок с нашими западными коллегами.