СЕМЕЙНЫЙ ПОСТМОДЕРН

Стремление сохранить хоть какие-то осколки стабильности в нашем стремительно меняющемся мире по-человечески вполне понятно. Хорошо понятно и то, что основным претендентом на роль этого «осколка» оказывается семья. Причем «традиционная», которую, правда, большинство «хранителей семейных ценностей» знает лишь по литературным и кинематографическим штампам прошлого века.

Попытки определить, что же теперь вкладывается в понятие «семья» как обывателями, так и юристами, политиками, социологами, демографами и священниками, в последнее время все чаще заканчиваются неудачей. Особенно после того, как Канада, вслед за Бельгией и Нидерландами, легализовала однополые браки. Собственно, канадских законодателей юридические тонкости определения «семьи» и «брака» волновали в гораздо меньшей степени, чем воплощение в жизнь Хартии прав и свобод человека, которая в Канаде входит в состав конституции. И несмотря на то, что эта Хартия была принята еще в 1982 году, изменение действующего законодательства стало актуальным только сейчас.

Казалось бы, именно от Канады, которая многим еще представляется образчиком патриархального уклада жизни и врожденного консерватизма, этого можно было ожидать в последнюю очередь. Та же Америка, которая культ гомосексуализма насаждает всему миру посредством голливудских конвейеров, имела на старте этой гонки значительную «фору». Но утратила ее буквально за последние три десятилетия, с тех пор как Канада провозгласила курс на «открытие дверей» для эмигрантов со всего мира. В Торонто, некогда славящемся своей «гомогенностью» и верностью старым британским традициям, теперь свыше 40 процентов горожан иностранного происхождения. Две тысячи этнических ресторанчиков, радиовещание на 30 языках, колоритные альтернативы каждому устоявшемуся обряду, традиции, обычаю. И при всем при этом — верность национальному консерватизму. Ведь основным кредо прародителей канадского государства было «живи сам и не мешай жить другим». В том числе и сексуальным меньшинствам.

Впрочем, изменение отношения к гомосексуалистам характерно не только для Канады. Во многих странах социологические опросы показывают, что большинство населения против дискриминации представителей сексуальных меньшинств на работе и в общественной жизни. Уже в 2002 году свыше 60 процентов американцев заявили, что однополые связи между взрослыми людьми должны быть легальными и свободными.

Вот тут-то и кроется очередной подводный камень этой весьма непростой проблемы. По данным все тех же социологов, в середине 1970-х годов средний возраст гомосексуалистов составлял 20 с лишним лет. Теперь — 16—17. Насколько сознательным оказывается выбор этих подростков, которые еще не доросли даже до права купить себе кружку пива? И какие механизмы должны быть разработаны для того, чтобы предупредить злоупотребления на этой почве?

Но самое главное — как все эти революционные преобразования в социальном укладе общества и в психологии людей повлияли на проблемы семьи и брака. Оказывается, за последние 20 лет — никак. Резкое снижение количества браков и рост числа разводов, зафиксированные в середине прошлого века, с 1980-х годов практически прекратились. Профессор социологии Алан Буз сравнил результаты двух общенациональных исследований, проведенных с интервалом в 20 лет. По трем ключевым параметрам — ощущению семейного счастья, степени семейного взаимодействия, устойчивости к разводам — особых сдвигов отмечено не было. Зато распределение ролей в семье продолжает претерпевать существенные изменения. Мужчинам приходится брать на себя все большую долю работы по дому, и в соответствии с этим растет степень их недовольства. Однако параллельно растет и степень удовлетворения женщин.

Семья эпохи «социального модернизма» потерпела крушение на рифе личного эгоизма. «А что я с этого буду иметь?» — спрашивает себя каждый молодой человек, застигнутый мыслью (или предложением) о браке. Лишь после того, как этот вопрос трансформируется в другой: «А что я смогу дать своему партнеру?», родится, как утверждает профессор Буз, семья в стиле постмодерна. И не столь важно, будет ли в ней поляризация полов, главное — какая модель окажется наиболее удобной для всех ее участников.