Рим и греческие союзы

Приемами не сладок,

И разумом не хром;

Такой завел порядок,

Хоть покати шаром!

Гр. А.К. Толстой.
История государства Российского.

В делах международных заведенный В.Путиным порядок теперь таков, что без благословения государства Российского не то что вода, но даже и натовские неофиты не освятятся.

Суровое римское veto в устах будущего премьера РФ — это вам не пустые ельцинские угрозы, на которые никто не обращал внимания. Сегодня нас не спасла даже напористая протекция Дж.Буша (хотя надо честно признать: в поединке российского удвоенного ВВП с американской «хромой уткой» шансы последней были ничтожны).

Немцы и французы, в генетической памяти которых навсегда отпечатался леденящий холод 1941-го и, соответственно, 1812-го, фатально тогда ожегшись, теперь дуют на воду и льют ее на мельницу российских имперских интересов. Старушка Европа кряхтит и жмется около газовой «лампочки Владимировича», в то время как достойные речи звучат лишь из-за океана да от молодых натовских наций.

* * *

…После завершения эпохи разрушительных «войн диадохов» (за наследство Александра Македонского) на пестрой политической карте Эллады стали появляться федеративные политические объединения, представлявшие собой реализацию системы коллективной безопасности эллинов, независимости и самоей свободе которых постоянно угрожало Македонское царство.

В поисках союзников греческие федерации, среди которых выделялись Ахейский и Этолийский союзы, обратили свой взор на республиканский Рим, привлекавший эллинов похвальной приверженностью идеалам свободы, а равно и непревзойденной военной мощью.

Римской республике понадобилось всего три войны и лишь 53 года, чтоб уничтожить державу, созданную гением Александра Великого. Причем в период первой Македонской войны Рим воевал еще (и главным образом) с Ганнибалом, который был тогда ante portas, так что это фактически была война Македонии с римскими союзниками, в частности с Этолийской федерацией. Но уже во второй Македонской войне Рим играет первую скрипку. В решающей битве при Киноскефалах («Собачьи головы») в условиях холмистой местности когортный «шахматный» порядок римских легионов продемонстрировал свое преимущество перед классической эллино-македонской фалангой. Союзнические греческие войска (этолийская конница) сыграли важную, но все же второстепенную и вспомогательную роль в разгроме армии царя Филиппа.

Слава освободителей Эллады от македонского ига вскружила голову суровым квиритам; они все чаще не даруют, но навязывают «свободу» своим вчерашним союзникам и бесцеремонно вмешиваются в дела эллинских федераций. Так, например, взаимоотношения Ахейского союза с его членами Спартой и Мессенией теперь разбираются не на собраниях в Эгио­не, политическом и культовом центре союза, а в римском сенате. Как пишет Поли­бий, «Квинт Марций настаивал на том, чтобы ахеяне не принимали никакого решения относительно мессенян без соизволения римлян». Успешно применяя безотказно сработавший в италийских войнах принцип divide et impera, римляне диктуют союзам, кого те должны принимать в свои члены, а кого отторгнуть.

После третьей войны, победа в которой ознаменовала собою окончательное торжество Римской республики над Македонским царством, сенат предписывает Ахейскому союзу исключить из его рядов Спарту, Коринф, Аргос, Орхомен и Гераклею. В этом недвусмысленном предписании говорится, чтобы «этоляне не принимали в свой союз ни стран, ни городов, ниже людей, прежде находившихся во власти их и при консулах Луции Квинкции и Гнее Домиции или позже покоренных римлянами или вступивших в дружбу с ними».

Греки опомнились, но было уже поздно. С отчаянием обреченных Ахейский союз, поддержанный коринфским демосом, объявляет войну Риму. В результате молниеносной войны Эллада становится римской провинцией Ахайей; разрушен до основания и сожжен Коринф, крупнейший город Греции.

В том же 146 г. до Р.Х. был физически уничтожен (срыт и плугом перемешан с землей) и славный Карфаген.

Как говорили римляне, sapienti sat.

* * *

«…Сколько бы мы ни читали об эллинах и римлянах, как бы глубоко, по нашему мнению, ни изучены были собственные их повествования о них самих, мы всегда найдем, чему поучиться, в этих самых источниках».

Finlay. «Greece under the Romans»