Порнократия на марше

На долгой и извилистой дороге своей человечество, как известно, испробовало много всяческих «кратий»: аристократию (власть благородно-ухватистой десницы), охлократию (власть честных горлохватов), плутократию (власть бескорыстной мошны), партократию (власть ума, чести и совести), бандократию (модификация предыдущего), а подчас и демократию (власть специально выпестованных глашатаев народа). Похоже, все это уплывает в светлое прошлое, и не наступает ли эпоха порнократии — власти бесстыдства?

Исторически первым чувством, заявившим о себе когда-то очень давно в Божьем творении, было чувство стыда. Адама и Еву, как свидетельствует Библия, смутила оголенность, осознанная как только полакомились яблочком из древа познания добра и зла, и они поспешили прикрыть свой стыд фиговым листочком. Так из беззаботных vip person Эдема образовался homo sapiens, чей неизмеримый путь в тысячелетиях обозначен нескончаемыми моральными мучениями по любым поводам — и большим, и малым.

Но, похоже, человечеству (или определенной его части) это довольно поднадоело, и оно твердо стало на путь освобождения от внутренних сдержек. Правда, историки и философы говорят, что такое уже бывало, и не раз. Например, при распаде Римской империи, в предчувствии каких-то мировых катаклизмов. То есть возвышение бесстыдства знаменует финальный этап определенной цивилизации, которая этим торжественно манифестирует свою исчерпанность. Особенность нынешней цивилизационной ситуации, однако, в том, что порнократия (власть бесстыдства) выступает не в форме инициативного жизнетворчества отдельных свободолюбивых, нетрадиционно сориентированных оригиналов или даже больших групп оригиналов, не как стихия, а как мощная институализированная сила, пафос и красоту деяниям которой придают сотни миллиардов долларов дохода высокотехнологизированного порнобизнеса, а это, в свою очередь, стимулирует и адекватную порнофилософию, дающую порновдохновенной массе чувство роскошной свободы и беспредельности самореализации в бесстыдстве — под знаменами пробивного передовизма.

Впрочем, это пока что преимущественно «их» проблемы. У «них» всегда было и есть кому поговорить и о закате западной цивилизации, и о конфликтах цивилизаций, и о нарастании небезмотивной расплаты со стороны мусульманского фундаментализма... Тем более что «у них» порнопласт массовой культуры — это все-таки поверхность жизни; хотя, к сожалению, то, что на нее всплывает само собой или продуманно выталкивается, мощно тиражируется, размножается и экспортируется, загрязняя полмира.

И мы здесь, в этом азарте заимствованного грязепроизводства, едва ли не «впереди планеты всей». Хотя, впрочем, у нас предостаточно и нашего родного, украинского порно, в том числе и политического, о котором собственно и пойдет речь... В условиях «цивилизированного» капитализма на Западе оно сложно и красиво сокрыто. Лишь иногда себя выдаст. То, глядишь, сквозь живописные декорации электронно-оружейной имплантации демократии в регионы стратегического сырья прорежутся острые рога нефтебизнеса; то некий лидер государства не удержится от некоего соблазна или, уйдя в отставку, вдруг оказывается на тепленьком местечке, которым его кто-то за что-то возблагодарил... Но в общих чертах антураж пристойности сохраняется и достоинство блюдется. У нас же социально-этическая деградация общества «прозрачнее» и целостнее. Развал бытовой морали теснее «стыкуется» с потерей в обществе социальной совести и социального стыда — как самого точного индикатора социальной ответственности и гражданского достоинства личности или общественной группы. Отсюда буквально кричащая комфортность самочувствия известного слоя удачливых субъектов на фоне той действительности, которая должна была бы подсказать им что-то иное, нежели беззаботное публичное демонстрирование своего роскошного образа жизни. Приходится напомнить и о привыкании, притерпелости общественной мысли к перманентным социальным драмам соотечественников. На какой-то миг промелькнет на экране телевизора сценка с одесской беспризорной детворой, спасающейся от мороза в городских клоаках, или картина рабочего поселка, в котором давно забыли, что такое тепло, — и снова все утопает в ливне реклам «красивой жизни» и безгрешных откровений счастливчиков. Владение «контрольным пакетом акций», а еще более бескомпромиссная борьба за такое владение снимают саму возможность угрызений совести. Такая умиротворяющая этическая выветренность уже стала атмосферой нашего общества, его «качеством жизни», в которое органически вписывается и качество нашего политикума. Наивные призывы типа «пусть богатые поделятся с бедными, а сильные поддержат слабых», как и следовало ожидать, испарились в околоземную атмосферу вместе с обещаниями отправить воров на нары, а политику отпилить автогеном от бизнеса...

Все это, разумеется, углубляет и без того глубокое недоверие людей к властям, недоверие, которое неизбежно получает неразборчивый и деструктивный характер.

…Читаю в «Газете по-киевски» ответы на вопрос редакции: «Верите ли вы, что человек стремится в депутаты ради блага своих сограждан?» Молодая интеллигентная женщина отвечает: «Какая может быть вера, если народ живет в нищете, а депутаты загорают на Мальдивах и объезжают «Лэндкрузеры»?.. Их образ жизни четко указывает на нечестность намерений». Можно возразить: и вопрос «провокативен», и ответ чересчур обобщен: не все же депутаты такие. Но одна мысль неопровержима, диагностична: образ жизни указывает на характер намерений. И, разумеется, формирует «понятийный аппарат» личности. Помните, как один молодой, но уже не бедный депутат, а вдобавок и темпераментный борец против «бездарной власти», когда его однопартийца обвинили в том, что присвоил сорок тысяч гривен общественных денег, воскликнул на всю теле-Украину, так искренне воскликнул: «Давайте возвратим им эти несчастные сорок тысяч гривен, и пусть они подавятся!» Что они в самом деле несчастные в его понимании, — это ясно каждому, кто видел чуть раньше (когда еще Луценко не устал) репортажи о его достатках.

Неопровержимым и жестоким диагнозом нашей морально-политической болезни есть так называемая депутатская неприкосновенность — явление удивительное и нигде в мире не виданное в таких чудовищных масштабах и формах. Это шедевр нашего политического порно. Ничто так не высвечивает лицемерие самого понятия «народный депутат», как этот статус неприкосновенности, пролагающий глубокую пропасть между депутатом и народом. Многие из депутатов это понимают и стараются отклеить от себя малопочетный ярлык «неприкосновенности», но сколько же тех, кто только ради него и пробивался смертным боем в депутаты! Куда бы и поделись те полчища пассионариев, искателей дармовой индульгенции от всех грехов. И меньше было бы борцов за «права человека», среди которых на каждом шагу узнаешь знакомые с давних лет лица тех, кто гарантировал «кузькину мать» за сами лишь эти слова: «права человека», — как и знакомые из лет поближе лица тех, кто эффективно регулировал информационные потоки и потоки денежные, границы свободы слова и даже избирательные процессы. Вот и недавно — выступает на «Интере» один из руководителей одной из самых свободолюбивых и справедливых наших партий — ну ангел ангелом! И абсолютно справедливо подвергает критике беспомощную власть за то, что она применяет админресурс: где-то не дали помещения для проведения собрания их симпатиков, а где-то скрыли информацию о прибытии в регион их кандидата в депутаты для встречи с избирателями... Я слушал, любовался стройной речью почти что национального интеллигента, соглашался с ним, но почему-то не оставляла нехорошая мысль: неужели же он забыл, что такое настоящий админресурс?! Неужели забыл, что сам творил два и полтора года назад?! «Дистанция огромного размера»!

А вот деятели другой, еще более честной и еще более справедливой, а потому еще более мощной партии смотрят на проблему шире. Кому, как не им, ведомо, что «админресурс» — лишь поверхностная часть гораздо более замысловатого и увлекательного дела фальсификации. И накануне новых выборов они прямо-таки навязчиво делятся своим когда-то тайным опытом (в отвлечении, разумеется, от собственных персон) — такое впечатление, что им очень обидно будет, если новая власть не сможет использовать их опыт сполна и тем самым лишит их возможности провозгласить тотальную борьбу за высокую политмораль «на земле, в небесах и на море»…

…Есть простой принцип честного отношения и к власти, и к оппозиционной политической партии. Если власть совершает или партия предлагает что-то полезное для Украины — надо это поддержать; если плохое, бесполезное — надо противостоять. То есть думай сперва об Украине, а уже потом о своем месте в ней. Но, на беду, думают о том, как прорваться к власти: любой ценой! В том числе — если не получается иначе — и ценой извождения Украины. Хотя все клянутся ее именем. Один из свежих примеров — войны вокруг «газовой войны». Конечно, не могли не вызвать шока действия власти, вплоть до полуночи 31 декабря 2005 года уверявшей со счастливо улыбающимися лицами, что Россия ну никак не сможет «перекрыть кран», ибо это технологически невозможно и вообще невозможно. А когда Россия преспокойно за одну минуту тот краник задвинула, — полетели в Москву и за ночь подписали такое, что уже два месяца не могут разобраться — что, с кем, кому, сколько... Однако есть же и другая сторона этой изумительной истории. Если ваш домовладелец скажет вам, что с завтрашнего дня — и непременно с завтрашнего! — вы должны будете платить ему за квартиру в пятикратном размере против прежнего, вопреки прежним договоренностям, то вы стали жертвой, мягко говоря, произвола. Если же жертвой такого произвола, пусть даже и очень братского, становится государство, то все политические силы в нем консолидируются в поисках выхода. У нас же наоборот: все бросились топить не только власть, но и одни других, собственно, — самих себя (или, во всяком случае, нас с вами)… Больше того, некоторые политики договорились до того, что это Украина совершает агрессию против России, угрожает ее национальной безопасности. Поскольку свое стратегическое ядерное оружие Украина давно передала России, то, вероятно, оружием ее агрессии стали молоко и творог, от которых Россия вынуждена была защищаться. Наверняка будут обнаружены и другие виды оружия агрессии.

В вопросе о вступлении в ЕС и НАТО наши политики также демонстрируют консолидированность, последовательность и принципиальность. Я не экономист и не военный, поэтому не спешу с выводами и предпочитаю послушать специалистов. Но как не подивиться тому, что «антинациональную» и «антироссийскую» политику нынешних властей наиболее ожесточенно разоблачают те, кто, пребывая у власти не так давно, упрямо и не один год протаривал Украине дорогу к тем самым НАТО и ЕС. И как не подивиться тому, что мощная когорта наших стратегов не представляет себе иных отношений с братской Россией, кроме принципиальной вассальной зависимости. Может быть, реальный политик и в самом деле не видит другого выхода. Тогда скажите честно: да, мы во всем критически зависим от России (и все сделали, чтобы эту зависимость увековечить и углубить); а поскольку она ставит нам такие и такие вот условия, нам ничего не остается, как эти условия принять. Скажите это народу и прекратите лукавую болтовню о равенстве, о братстве, которое вы на скорую руку подправите, поклонившись, где надо, «без галстуков». Лучше вспомните об основном принципе такого безграничного и безгалстучного братства: «Сначала съедим твое, а потом каждый свое». К примеру, сначала выкачаем весь газ Дашавы, Шебелинки, потом развернем нефтегазовые структуры Сибири с помощью украинских специалистов, украинских технологий и украинских же рабочих, а в заключение поставим Украину на одну доску с Германией относительно условий продажи сибирского газа. Ну и великое множество всего другого такого имеется. Все правильно, иначе оно и быть не могло. Только не надо спешить возобновлять такое братство, лучше уж сухая бухгалтерия.

…С трагикомической неизбежностью перед каждыми выборами начинается артподготовка к предоставлению русскому языку статуса второго государственного, чтобы потом, к всеобщему удовлетворению, затихнуть до следующих выборов. Можно понять тех политиков, которым больше не на чем въехать в парламент. Но ведь и некоторые вроде бы респектабельные партии включаются в соревнование с вечными аутсайдерами на этом довольно уже истоптанном ристалище. Конечно, жгучее желание «повысить статус русского языка» — благородное желание. Хотя, по правде говоря, этот статус установил еще Михаил Ломоносов (помните, о каком языке он говорил, что в нем счастливо сочетались «сильная в выражениях краткость латинского», «крепость немецкого», «великолепие гишпанского» и т.д.), а потом подтвердили Пушкин и Тургенев («Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины ты один мне надежда и поддержка, о великий, могучий и прекрасный русский язык»). Не знаю, могут ли что-то прибавить к этому вечному статусу (или вычесть из него) временные бюрократические и законодательные статусики-наклейки типа «язык коммунизма», «язык мира и дружбы», «язык межнационального общения» или даже «второй государственный язык». Мне лично вообще кажется, что самый высокий (и единственно надежный) статус для каждого языка — статус родного. Хотя надо, конечно, учитывать, в каких массовых измерениях язык воспринимается и в тех законодательных статусах, которые поддаются формальному повышению или понижению. В этом смысле ничего чрезвычайного нет и в вопросе о «повышении статуса русского языка». Но не надо использовать его как предвыборный таран (это вершина цинизма). Есть ведь процедуры внеполитического (хотя, безусловно, общественно и культурно акцентированного) обстоятельного обсуждения таких деликатных вопросов, охватывающих все стороны жизни общества. С проведением социологических, культурологических, лингвистических, психологических, педагогических исследований и экспертиз. С проработкой всех последствий (краткосрочных и на историческую перспективу) возможного решения.

И прежде всего надо честно оценить реальную языковую ситуацию в Украине. Кто сможет отрицать (доказательно, разумеется, а не голословно, чем только и занимаются), что русский язык беспрепятственно господствует в большинстве сфер общественной жизни: в СМИ, периодике, книгопечатании, во многих участках культуры? Может ли «огосударствление» русского языка в Украине что-то прибавить к тому, что он уже имеет? Можно говорить только о психологическом комфорте русскоязычного человека (ибо на политический, гражданский и профессиональный комфорт языковая ориентация у нас никак не влияет). Но психологический комфорт зависит от адекватного восприятия ситуации и не в последнюю очередь от понимания проблем другой стороны. А как раз этого в самой драматической мере недостает знаменосцам языковой нетерпимости. Разве трудно понять, что нынешний «государственный статус» украинского языка — это хоть какая-то компенсация (к сожалению, мало действенная ввиду формальности и бессодержательности этого статуса) за трагические раны колониального прошлого, за реально неравное его положение в украинском (!) обществе, за реальную гегемонию русского языка, обеспеченную не только обаянием русской культуры и мощью русского государства, но и столетиями государственных притеснений украинства, ограничений, преследований, террора, крови.

Те из наших русских друзей, кто знает историю и это понимает, не принимают участия в истерии «защиты русского языка», которому ничто не угрожает. То есть угроза существует, и большая, но совсем не та, о которой витийствуют азартные политические игроки. Действительная же угроза русскому языку и культуре (как и другим — это глобальный процесс) в том, что их все меньше знают, все меньше изучают, все меньше живут ими: молодежь повсюду (в компьютеризированном мире) теряет вкус к чтению, а следовательно, и к красоте языка, красоте литературы, постижению и переживанию национальной языковой картины мира. Вот где необъятное поле работы для русской интеллигенции, которая могла бы солидаризировать интеллигенцию всех национальностей и склонить к взаимопомощи, ибо эта угроза заглядывает в глаза всех культур, хотя и с различной остротой настойчивости.

Но «языковых» демагогов это не интересует. Они же воюют не за русский язык, а за право не знать украинский. Оно священно, это право, оно — знак нашей уникальной, ни для кого в мире недосягаемой культурности и демократичности. И мы готовы это уникальное право, этот знак исторической избранности уважать. Но тогда хотя бы не мешайте знать украинский язык тем, кто хочет знать. Так нет же. Мешают. Воинственно мешают, и чем дальше, тем воинственнее. Блокируют открытие украинских школ или даже пикетируют, как это практикуется в Крыму. «Доказывают» (и в Донецке, и в Харькове), что украинский язык — это в лучшем случае полуфабрикат, а в худшем — чуть ли не выдумка польских, немецких или японских спецслужб с целью уворовать Украину у России. Объявил же главный редактор «Крымской правды» Михаил Бахарев с трибуны Верховной Рады Крымской АР: «Нет такого украинского языка. Это язык черни... Это язык, который искусственно придумали Шевченко и другие авантюристы. Я вам скажу больше того — нет и такой нации «украинцы», как и нет никакого будущего у Украинского государства. Мы просто обязаны поставить заслон украинизации...»

Эти дикарские откровения не получили должной оценки ни в Симферополе, ни в Киеве. Мы бы о них и не знали, если бы не донес их до общественности крымский корреспондент «ЗН» Н.Семена в статье, носившей выразительное название: «Объявить Крым зоной интеллектуального бедствия...» (это предложение «озвучил» известный крымскотатарский политик Рефат Чубаров — едва ли не единственный «украинскомыслящий» в Верховной Раде АР). Но ведь «зона интеллектуального бедствия», этого бесстыдного «интеллектуального» порно, стремится к победному разрастанию!

Вот еще один «главный редактор», на этот раз донецкой газеты «Город», Владимир Рышков (в №26 от 1 июля 2005 года) по поводу проведения в Донецке летом прошлого года очередного Международного конгресса украинистов сперва набросился на все того же ненавистного этим «интеллектуально бедствующим» Тараса Шевченко, а потом прибавил: «Касательно же самого проведения международного конгресса украинистов в Донецке, то ради бога! Это, конечно, может вызвать какие-нибудь аналогии типа проведения слета любителей сала среди сугубых вегетарианцев, но ведь, будучи в высшей степени гостеприимными людьми, мы же не станем вспоминать известную поговорку про незваного гостя, который...» Тут ошалелый от наплыва «гостеприимства» главный редактор все-таки остановился: «политкорректность»! — знаете сами, «хуже кого». Вот и снова напоминают нам о том, что когда-то заставило Тараса Шевченко горестно сказать: «...На нашей, не своей земле». Напоминание всем нам? Теперь, скажем, я, приезжая к своему родительскому дому, на землю, где родился, вырос, учился, где могила моей мамы, где живут мои родственники, должен знать, что я — «незваный гость», ибо процедуру «гостеприимства» контролирует главный редактор Владимир Рышков. И, вероятно, не только он. Ибо из сотен донецких газет только одна-две откликнулись на проведение конгресса коротенькими информациями, а ни один радио- или телеканал не пригласил для интервью никого из ученых, съехавшихся со всего мира. А среди них были известные историки, культурологи, политологи, искусствоведы, лингвисты — немцы, итальянцы, поляки, русские, японцы, и большинство из них, кстати, делали доклады на добротном украинском языке.

Будто предчувствуя всю эту украинизационную катастрофу, «газета Славянской партии» «Новости славянские» еще 19 мая 2005 года опубликовала манифест той-таки «Славянской партии» под лозунгом: «Нет бандеровской оккупации!» Казалось бы, за полстолетия (да еще и пятнадцять лет независимости!) можно было в Украине проветрить атмосферу от смрада украиноненавистнической кагэбэшной фразеологии. Ан нет.

К счастью, эта война идет только в болезненном воображении политических авантюристов. «Стратегия» больших и малых партийных предводителей, наперегонки бросившихся спасать русский язык, напоминает стратегию известного персонажа русских сказок, который, перепутав каноны здравого смысла и добрых обычаев, на похоронах кричал: «Тащить вам не перетащить!», а на свадьбе: «Земля вам пухом!»

…Уже и до выборов, слава богу, недалеко. Какой-то месяц. Но как его пережить «во здравии»? Ведь некуда деться от желающих осчастливить украинский народ своим эпизодическим присутствием на скамьях депутатов Верховной Рады. На улице глушат тебя автопередвижные репродукторы и мегафоны. Перед лицом тебе размахивают какими-то флагами и флажками, зазывают в какие-то партийные шалаши, тычут в руки какие-то бумажки. Идешь домой — приходится пережидать, пока прорычат ударные автоотряды с какими-то партнаклейками. (Боже, не один Алчевск, все коммунальные службы всей Украины можно было бы обновить на эти средства и этой энергией!) Приходишь домой — почтовый ящик забит. А радио и телевизор уже и не включай — так и хряпает по голове поленом «политрекламы»...

…Лег спать. А оно гремит, чадит — уже из космоса. Все мировое пространство дрожит... И стонет... Сначала какой-то общий гул, из которого пробиваются отдельные слова: не то «нары», не то «Канары», не то «из тени», не то «в тень», не то «в Европу», не то «в Азию», не то «в Латинскую Америку»… А потом понеслось:

«Я, Брехуненко-Врунов, глава Партии Честно Награбленного Имущества, присягаю на Библии, на Конституции и на своем партбилете, что обеспечу каждому гражданину Украины уже с 1 января 2007 года месячную заработную плату не меньше 10 тыс. долл.! Я, и только я!»…

Услышав до боли знакомый голос, я проснулся с каким-то приторным ощущением в желудке и груди; пришлось выпить три таблетки но-шпы, а потом, по известному совету Владимира Винниченко, еще и бромом запить. И твердо решил: не включать радио и телевизор, не заглядывать в почтовый ящик, а на улицу выходить, только надев антидецибельный шлемофон, сохранившийся у меня со времен пребывания на Киевском авиазаводе... Так и спасаюсь от политпорнухи... Чего и всем желаю.