ОКТЯБРЬ. КАРДИФФ

От Лондона к уэльской столице Кардиффу — всего несколько часов... Пока ехал к отелю, увидел еще один приятный провинциальный британский город... Отель находился на уютной улочке викторианских времен, кажется, специально построенной для старых пансионатов. Кроме них, на Катедрал роуд располагались только резиденция местного епископа и синагога... В продлении срока пребывания в Кардиффе мне решительно отказали: в выходные был важный матч по регби, и все места во всех отелях города были забронированы заранее фанатами популярной игры... Так меланхолически размышляя, пойму ли я за это недолгое путешествие, чем все же Уэльс отличается от Англии, я потащил сумку в свою комнату. Комната тоже была очень британская — аккуратная, с чайником и набором к чаю и кофе. Я решил прежде всего подчиниться традиции «файф-о-клоку», выпить чая и посмотреть последние новости. По телевидению как раз передавали в прямом эфире репортаж из Пакистана. Вдруг я понял, что не понимаю ни единого слова. Это был не английский язык, это был уэльский...

Почему-то я пережил настоящий культурный шок. Да, я знал, что уэльский, практически устраненный из жизни страны на долгие века, возрождается, но подозревал, что это возрождение скорее «туристического» характера, что оно отразилось в компакт-дисках с народной музыкой и двуязычных табличках на железнодорожных станциях. Но сейчас я слышал современный уэльский язык — язык информационной программы. Корреспонденты на экране сменяли друг друга — Исламабад, Вашингтон, Кабул, Брюссель... Я включил радио и снова услышал уэльский — уже в программе, посвященной классической музыке...Через несколько часов в кардиффском интернет-кафе я смотрел интересный двуязычный сайт, посвященный истории уэльской литературы. Это была жизнь.

На следующий день на севере Уэльса, в его городках, расположенных среди фантастических гор и маленьких темных озер, я услышал уэльский в магазинах и на улицах, в ресторанах и банках. Это был один из самых приятных дней моей жизни. И не только потому, что я видел перед собой умиротворяющие виды прекрасной страны, но еще и потому, что передо мною был емкий ответ всем, кто уверен в обреченности украинской культуры, в ее «хуторянстве», в ее неспособности развиваться... Уэльс практически всю свою новую историю, начиная со средневековья, прожил рядом с Англией территориально значительно ближе, чем, скажем, Украина и Россия. На уэльском языке разговаривали разве что в горных или рыбацких поселках, энтузиастов уэльской культуры были единицы, все знаменитые легенды Уэльса — о короле Артуре, волшебнике Мерлине и фее Моргане — давно уже переведены на английский и воспринимаются нами как часть именно английского культурного наследия. Количество уэльскоязычных уменьшалось, конечно, ежегодно. А между тем уэльский возродился почти из ничего, занял свое место в повседневной жизни, образовании, книжных магазинах, на телевидении и радио. И в этом году изучение уэльского языка стало обязательным во всех школах маленькой горной страны.

«Ми були людьми,
які жили легендами.

Гріли наші руки у червоному минулому.

Ми були людьми,
які життя зводили задурно

У безтямних битвах
за наших господарів

У країнах, до яких
ми не мали жодного відношення

З людьми, до яких
ми не мали жодної ненависті.

І все ж таки ми були людьми.

Коли перестанемо гризтися
за крихти хліба

Або за погризені кістки,

З мертвої культури
ми повстанемо

Озброєні, однак
не стародавньою зброєю...»

Эти строки современного уэльского поэта Р.Томаса могли быть написаны и украинским писателем. В то время, когда они были опубликованы, казались лишь романтической иллюзией. «Из мертвой культуры мы восстанем», да уж! Понадобилось лишь несколько десятилетий, чтобы эта иллюзия стала действительностью. И удивляться здесь нечему. Те, кто искренне не верит в будущее таких культур, как уэльская, и таких культур, как украинская, — не способны осознать, что глобальная цивилизация наших времен сильна не нивелированием, а разнообразием, богатством вариантов, свободной возможностью доступа к богатствам своего родного языка, где бы ты ни жил, какие бы расстояния ни отделяли тебя от дома. «Мы все же еще здесь», — как написал другой уэльский поэт.

— Я не очень хорошо говорю по-английски, — созналась водитель такси, симпатичная женщина, подвозившая нас с приятелем из Лланбериса к Бетс-И-Коуэду. — В семье мы разговариваем на уэльском, с друзьями тоже на уэльском... Вот я хорошо английский и не знаю: дома надо мною даже посмеиваются, когда я с кем-либо общаюсь на английском по телефону... Правда, это очень неплохо — иметь свой язык?