Одесская «Жемчужинка»: мифы, версии и факты

Взрослея и неизбежно теряя наивность, мы стремимся научиться распознавать негатив, дабы соломку подстелить. При этом часто впадаем в крайности. Уж лучше сразу подумать о самом плохом, чтобы не было потом мучительно больно. Говорить о чем-то слишком хорошо — как-то стыдно и вызывает недоверие. Слова «гуманист» и «патриот» давно уже режут слух чрезмерным пафосом. Если разочаровываться, то только приятно — в случае, когда не сбудутся самые мрачные прогнозы. Моду на мизантропию, стёб и панику поддерживают СМИ, зачастую навязывают. Вокруг так много черного… И в запале, уже не особенно разбираясь, что к чему, мы отвечаем на это, выплескивая разом на подвернувшиеся под руку, пока еще чистые холсты странную мешанину из всех цветов радуги. В результате получается нечто грязное, серо-буро-малиновое и в потеках, сквозь которое былое белое рассмотреть можно с большим трудом. Отмыть это «нечто» уже невозможно. Всегда найдется хоть один сомневающийся…

Помогаешь старушке перейти улицу? Наверное, хочешь обокрасть или оттяпать квартиру. Взял под опеку ребенка-сироту? Скорее всего, ради наживы или, того хуже, с целью сексуальной эксплуатации. Ох уж эти задние мысли…

Чего, к примеру, стоит одна многолетняя история со «Светлым Домом» — городским благотворительным фондом социальной поддержки обездоленных детей, подростков и юношества, существующим в Одессе с 1996 года и оказавшим помощь более трем тысячам «детей улицы»… Его основателя, отца Александра, неоднократно обвиняли в педофилии. Слухи о том, что в «Светлом Доме» обнаружены видеокассеты порнографического содержания, периодически муссируются в прессе до сих пор, бросая тень на его воспитанников. Но никто пока так и не предъявил упомянутых кассет суду… Между тем Людмила Волынец, директор Госдепартамента по усыновлению и защите прав ребенка при Минсемьи, считает, что хотя условия и организация «Светлого Дома» далеки от идеальных, такие центры первичной реабилитации «детей улицы» Украине просто необходимы, а добрая воля и инициатива отца Александра заслуживают уважения. К сожалению, из-за пробелов в законодательстве очень долго существовали сложности с оформлением юридического статуса этого учреждения. Вопрос решается только сейчас.

А перепачканное свинцом газетных и телевизионных новостей человеческое сознание уже вытаскивает на свет свежую историю (опять родом из Одессы), затмевающую своим цинизмом прежнюю и успевшую уже не только достаточно нашуметь, но даже отойти в тень. К сожалению, похоже, что ненадолго...

26 марта в интернет-изданиях «Цитата» и «Фраза» было опубликовано заявление депутата ВР Украины от Блока Литвина Михаила Сироты, сделанное им на пресс-конференции во Львове, что, дескать, в одесском детдоме «Жемчужинка» с момента его основания функционирует публичный дом…

Парадокс: якобы желая защитить детей, мы на самом деле окунаем их в грязь, выбрасывая на публику непроверенную, зато оглушающую информацию. Между прочим, статья 10 Закона Украины «О защите детства» гарантирует маленьким украинцам право на защиту от всех форм насилия, личную неприкосновенность и защиту достоинства. Разглашение или публикация любой информации о ребенке, которая может нанести ему вред, без согласия законного представителя ребенка запрещены. В коммунальное дошкольное учебное заведение детский дом «Жемчужинка» нога Михаила Сироты (кстати, профессионального юриста) не ступала ни разу, даже после приглашения «семейного» министра Ю.Павленко, назвавшего заявление ложью и посоветовавшего народному депутату обратиться к психиатру. Однако ни руководство, ни воспитанники детского дома извинений от народного избранника не дождались по сей день.

Справка «ЗН»

По словам министра по делам семьи, молодежи и спорта, в настоящее время в Украине случаями нарушений прав детей занимаются четыре серьезные комиссии. К сожалению, взрослые (чаще всего родители) «давят детство страхом»: за 2007 год более 12 тысяч детей испытали на себе насилие, более 4700 из них нанесены телесные повреждения (в том числе 75 — тяжкие), было 73 убийства или покушения на убийство, 198 изнасилований, 55 случаев торговли детьми. Более 8,5 тысячи родителей в 2007 году предупреждены об ответственности за воспитание детей, почти 1400 привлечены к административной ответственности, столько же — лишены родительских прав.

Защищая свою депутатскую неприкосновенность, М.Сирота просто неаккуратно воспользовался непроверенной информацией, «получив сигнал от общественной организации «Общество равных возможностей». «Я видел их заявления в Генпрокуратуру и СБУ и посчитал нужным прореагировать, оповестить общественность — меня очень беспокоит то, что Украина превратилась в рай для педофилов». Руководитель организации «Общество равных возможностей» Светлана Дядченко, в свою очередь, также не располагает ни видеозаписями, ни какими-либо другими доказательствами. По ее словам, вечером возле «Жемчужинки» якобы видели некие автомобили, из которых выходили странные люди. Все это как минимум несерьезно.

Недавняя проверка фактов службой по делам детей Одесской областной администрации нарушений прав ребенка не выявила, как и специально созданная Министерством семьи, молодежи и спорта комиссия. Были изучены личные дела всех воспитанников, условия их содержания и воспитания, соблюдение администрацией учреждения законодательства по охране детства. Вроде бы все хорошо. И все же отмыться дочиста после подобных обвинений всегда нелегко. Вот и в истории с «Жемчужинкой», чтобы на сто процентов быть уверенной в том, что это действительно дом-сказка, все-таки хотелось бы получить исчерпывающие ответы.

Во-первых, у многих возникает вопрос: проводился ли гинекологический осмотр девочек из детского дома? Людмила Волынец отвечает: «Конечно, нет. Согласно информации управления СБУ в Одесской области №4/7149 от 27.03.2008 г., факты сексуальной эксплуатации воспитанников в детском учреждении не подтвердились. Следовательно, для этого не было никаких оснований. Оказаться в кресле гинеколога для трех-семилетней девочки — большой стресс». С этим нельзя не согласиться.

Однако с детьми не работали и психологи. Что, по мнению Евгении Дубровской, детского психиатра, консультанта Всеукраинской общественной организации «Жіночий консорціум», автора курса по реабилитации детей, пострадавших от сексуального насилия, по меньшей мере, странно. Ведь просто зайдя в детдом, посмотрев на трех-семилетних детей и даже поговорив с ними несколько минут, нельзя определить — подвергался ли ребенок сексуальному насилию. «Ос­нов­ная психологическая защита маленького ребенка — это вытеснение. Если с ним происходило что-то плохое, то он предпочитает забыть этот факт как можно скорее, — утверждает Евгения Дубровская. — Дети очень мало говорят об этом. Особенно в стенах дома, где подверглись сексуальному насилию. Проводить обследование необходимо на другой территории. У детей такого возраста попросту не хватает словарного запаса, чтобы описать то, что с ними происходило. Они не понимают и не могут объяснить. Для этого с детьми должны работать специалисты, используя рисунки и специальные методики. По моему мнению, обязательно должна была проводиться независимая экспертиза. Ребенок может выглядеть вполне счастливым, если с ним обращались ласково, особенно если развратные действия сопровождались вручением подарков и сладостей».

Почему все-таки независимая психологическая экспертиза не проводилась? На этот вопрос нет ответа. А все мы очень хорошо усвоили, что дыма без огня не бывает. Вот только понять бы, где именно находится очаг… Ведь если не найти и не погасить его, то вероятность новой волны негатива остается очень высокой. А найти непросто — слишком уж запутан клубок различных интересов.

Во-вторых, почему с первых дней своего существования (с лета 2006 года) «Жемчужинка» постоянно оказывается в центре скандалов? Ее создателей — благотворительный фонд «К» — обвиняли в дерибане земли и коммунального имущества, принадлежащего Одесскому городскому специализированному Дому ребенка №1. Спорным был и вопрос, какой профиль иметь детскому учреждению — воспитательный (для сирот) или воспитательно-оздоровительный (для сирот, страдающих различными заболеваниями) и, соответственно, в чьем ведомстве ему находиться — управлений образования или здравоохранения.

Решением Верховного суда в 2007 году право собственности на помещение признано за фондом «К». Но «Жемчужинку» по-прежнему густым туманом окутывает множество разнообразных слухов. Зачем она оборудована системами видеонаблюдения? Почему персонал подбирается подозрительно тщательно, обязуется не разглашать информацию и, помимо государственной, получает еще и весьма солидную зарплату от благотворительного фонда «К»? Потом вдруг всплывает странный случай с ребенком, который якобы до крови искусал Оксану Дроган, исполнительного директора фонда «К», за что был отправлен ею в психиатрическую больницу. И опять в детском доме проверка, которая рушит обвинения, но не прекращает слухи. Почему туда берут не всех подряд, а отбирают только здоровых детей? Казалось бы, если в одном учреждении находятся дети от рождения и до трех лет, то логично, чтобы потом они переходили в соседнее учреждение, рассчитанное на детей от трех до 12 лет. Но сироты из одесского специализированного Дома ребенка № 1, отделенного от «Жемчужинки» забором, среди которых большая группа ВИЧ-инфицированных и детей-инвалидов, попадают в последнюю нечасто. Представители фонда «К» объясняют это вполне разумно: «К сожалению, не все диагнозы позволяют безопасно развиваться детям в одной группе, и медики должны в этих вопросах определиться — научить детей и персонал безопасной методике… Мы считаем противопоставление интересов одних детей в пользу других аморальным».

По задумке благотворителей, «Жемчужинка» — это инновационная экспериментальная площадка, имеющая целью создать условия для ранней социальной адаптации и самореализации детей. Денег на это инвесторы действительно не пожалели. Когда слышишь о том, что есть в этом детском доме, в голову невольно приходит мысль о некоем элитном инкубаторе по типу Акунинских экстернатов. И народ сомневается. Уж очень привык он к тому, что если любовь к детям-сиротам вдруг проявляется в выборное межсезонье, то за этим как минимум должна стоять какая-нибудь красивая предыстория — например, тяжелое детство учредителя благотворительного фонда, а также президента юридической фирмы «Коммерсантъ» Валерия Локайчука или же усыновленные кем-то из инвесторов дети. Ну хоть что-нибудь, доступное пониманию обывателя. Но в ответ на вопрос о причине любви к детям Оксана Дроган только смеется: «Говорят, что мы слишком много нагрешили. Вот теперь замаливаем». Несерьезно как-то и вызывает подозрение.

Вот у Светланы Дядченко, инициатора запроса о проверке деятельности «Жемчужинки» в Генпро­куратуру, есть своя история. Двое из троих усыновленных ею детей — из одесского Дома ребенка №1. Безусловно, отношение у нее к нему особое и по-человечески очень даже понятное. Глава правления Международного коммерческого банка, нерядовой член партии «Вольных демократов», защитница прав детей и поборница присоединения Украины к Гаагской конвенции по усыновлению детей, легализующей институт посредничества при усыновлении, — женщина весьма активная и энергичная. Имя ее очень часто связано с громкими заявлениями по теме детей-сирот. Так, в прошлом году ко Дню защиты детей Светлана Дядченко утверждала, что материальная помощь, выделяемая государством родителям при рождении ребенка, привела к тому, что в Украине втрое увеличилось количество сирот. К сожалению, статистика, приведенная ею, оказалась довольно некорректной — далеко не все цифры соответствовали действительности, а некоторые были выдернуты из контекста.

«Жемчужинку» глава «Общества равных возможностей» не обделяет своим вниманием с первых дней существования. В письме на имя Н.Карпачовой В.Локайчук объясняет это так: «По нашему мнению, причина внимания отдельных деятелей к детям-сиротам — в ускорении ратификации Украиной Гаагской конвенции». «Позиция нашего фонда, — пишет Ок­сана Дроган, — очень жесткая: ни одного ребенка не отдадим на зарубежное усыновление. В нашей стране есть достойные семьи. В прошлом году впервые в Украине нам удалось защитить нашего ребенка от израильских усыновителей. Нет, я не говорю, что международное усыновление — это плохо. Просто я не верю в контроль, а если у нас есть сомнения, мы не имеем права рисковать жизнью детей. Суды, адвокаты, незаконный вывоз и взятие у ребенка анализов крови… Они дошли до крайности. Но, увы, им не повезло. Дело закончилось тем, что ребенок был усыновлен замечательной украинской семьей. Общаемся до сих пор».

Известно, что из более полутора тысяч детей, усыновленных израильтянами в странах СНГ за последнее десятилетие, 700 — маленькие украинцы. Вполне объясним и тот факт, что многие из них — бывшие одесситы: с Одессой у израильтян крепкие родственные связи. 11 апреля Верхов­ная Рада Украины утвердила изменения к законодательным актам об усыновлении, которыми ограничивается усыновление детей неженатыми иностранцами. Однако это положение не будет распространяться на граждан Италии и Израиля — с этими странами Украина имеет соответствующие двусторонние соглашения.

Честное слово, я бы с удовольствием поверила в искреннюю и бескорыстную заботу о детях Светланы Дяд­ченко, если бы не знала о ее тесной и давней дружбе с представителями некоторых израильских агентств по усыновлению. Поневоле закрадывается мысль, что причина ее пристального интереса и, как следствие, постоянно возникающих скандалов вокруг «Жемчужинки» кроется именно в этом. Возможно, на этот раз следует проверить деятельность и странные связи главы правления «Общества равных возможностей»? Ведь дыма, как известно, без огня не бывает…

Безусловно, скандалы, подобные тому, который возник вокруг «Жемчужин­ки», шокируют. Возможно, их было бы меньше, если бы, с одной стороны, защитники детей, кого бы они ни представляли, опирались в своих громких заявлениях исключительно на проверенные факты, что, к сожалению, сегодня не очень принято как в обществе, так и в политической и профессиональной сферах. С другой, нежелание раскрыть все карты и ответить на все вопросы без каких-либо недомолвок (в нашем случае благотворительного фонда «К» и руководства «Жемчужинки») и сегодня оставляет зацепки третьим лицам для омерзительного черного пиара и лоббирования собственных интересов.