Неусвоенные уроки истории

Годы существования Украинского независимого государства, концентрированно вобравшие в себя весь драматический спектр отечественной истории, заставляют с особым вниманием перечитывать ее поучительно-предостерегающие страницы. В этом контексте чрезвычайно символическим и более выразительным становится значение Акта Злуки, провозглашенного в Киеве на Софийской площади 22 января 1919 года.

«Однині, — подчеркивается в историческом документе, — воєдино зливаються століттями одірвані одна від одної частини єдиної України — Західно-Українська Народна Республіка (Галичина, Буковина і Угорська Україна) і Наддніпрянська Велика Україна.

Здійснились віковічні мрії, якими жили й за які умирали кращі сини України.

Однині є єдина, незалежна Українська Народна Республіка».

Одобрение акта соборности стало логическим продолжением всего предыдущего опыта национально-освободительной борьбы, сделав более реальными очертания дальнейшего прогрессивного развития страны, предметнее определяя его перспективу. В нашей истории немного фактов такой общественной значимости, в которых бы так величественно, консолидированно, зримо и убедительно воплотилась воля народа к соборной жизни, объединению всех украинских земель в единое государство.

Гигантской силы всплеск национального духа выявил мощные движущие источники объединительной идеи, засвидетельст­вовавшие ее неисчерпаемую и неослабевающую вневременную актуальность. Именно поэтому досадно сознавать, что этот уникаль­ный исторический выброс творческой энергии нации не получил дальнейшего практического оформления и развития, запомнившись на долгие десятилетия лишь ярким разовым примером соборности в Украине, которая так и не смогла тогда стать соборной.

Более того, победители Первой мировой войны безжалостно разорвали западные украинские земли: их жители были насильно присоединены к Польше, Ру­мынии и Чехо-Cловакии, тогда как основной массив нации оставался в советской Украине — одной из республик Союза ССР. И понадобилась целая историческая эпоха с неимоверными общественными катаклизмами, в ходе которых заветная мечта осущест­вилась. Серией мощных, очень непростых и противоречивых сдвигов, которые произошли на политической карте Европы в 1939—1945 годах, украинская нация добилась государст­венной целостности в максимально приближенных к справедливым, сво­им природным этническим границам. «Якою б не була страхіт­ливою руйнівна війна, — отмечал светлый ум Алек­сандра Довжен­ко, — яким би грізним урага­ном не пройшлася вона по Україні, її величезне позитивне значення для історії українського народу без­перечне. У цій пожежі, хаосі й крові злились воєдино всі українські землі. І якою б не була, оче­видно, на початку їхня доля тяжкою і трудною, в кінцевому підсумку український народ робить рішучий і неминучий крок вперед».

Со значительной долей дос­товерности можно считать, что в словах художника и мыслителя о тяжкой и трудной судьбе украинцев запечатлен не только факт вселенского безумия мировой войны, но и жесточайшие условия жизни времен советского тоталитаризма. Последние оказа­лись непреодолимыми вплоть до конца 80-х годов прошлого столе­тия и в немалой степени обусловили то, что внутренняя разоб­щен­ность Украины в латентном состоянии продолжала существовать. И не потому ли первым масштабным движением украинцев к обретению нового качества стала живая цепь от Львова до Киева в январе 1990 года. Пожалуй, это была своеобразная генная реф­лексия на незабываемое событие, идейный потенциал которого уверенно проложил дорогу через долгие десятилетия и бурлит в национальной душе и сегодня.

Поэтому закономерно, что в начале ХХІ века перед украинским обществом возникают те же самые проблемы и вызовы, что и в начале ХХ. Мы до сих пор не только не наметили направления и пути преодоления региональных расхождений и общественно-политической разобщенности, но и не выработали более или менее осмысленных принципов для утверждения реальной соборности. Ментальная, мировоззренческая, языковая, культурная, религиозная поливариантность нашего общества нередко порождает проблемы, вместо того, чтобы стать креативным базисом ее бесценного цивилизационного разнообразия.

В этом смысле особые требова­ния и особые побуждения должны встать перед нынешней украинской властью, чтобы создать все предпосылки, обеспечить все возможности для реального утверждения исконных и заветных внутренних устремлений нации к консолидации и единству.

Пожалуй, уже давно пора всем вместе сказать категорично: «Достаточно причитать и голосить над горькой судьбой и историческими изысками! Необхо­димо браться за дело созидания».

Следовательно, учитывая то, что Акт Злуки представлял собой не случайное эмоциональное дейст­во, а вполне закономерное явление, очень важно правильно оценить политические уроки этого исторического события и извлечь из них в первую очередь собственное креативное зерно. И прежде всего, должен быть очевиден тот факт, что Акт Злуки наглядно продемонстрировал бессилие любых попыток разоб­щить украинский народ, противо­поста­вить украинцев друг другу, заставить их служить чуждым им целям.

Акт Злуки осуществлялся в невероятно сложной для украинского народа международной ситуации. Обе народные республики, появившиеся на землях Ук­раины, не столько вызывали симпа­тии, сколько порождали враждеб­ность как непосредственных соседей, так и более отдаленных государств, которые решающим образом влияли на мироустройство того периода, в том числе и на судьбу украинцев. Антанта ста­вила цель возродить единую Россию, а, следовательно, поддерживала белое движение, в планах которого вообще не оставалось места Украине в какой-либо национально-государственной форме.

Советская Россия находилась в состоянии войны с УНР — различные социальные ориентиры достигли антагонистического предела, и социалистические силы внутри украинского общества получили мощную вооруженную поддержку со стороны РСФСР. Польша не допускала даже мысли о возможности украинской государственности в Восточной Галичине и на Западной Волыни, считая эти земли исконно своими. Вследствие военной агрессии Румыния захватила Северную Буковину и Бессарабию, где также были «вкраплены» территории, населенные украинцами.

Хорошо сознавая перспективу неминуемого осложнения своего международного положения, в особенности — обострения отношений с Польшей, которая вела масштабную войну на уничтожение ЗУНР, лидеры Укра­инс­кой революции руководствовались в первую очередь чувствами нацио­нального братства, когда принимали решение объединить две вет­ви единокровного народа. Вдох­новляющая природа, сущность соборной идеи взяли верх даже над страхом быть вовлеченными в «четырехугольник смерти».

Сегодня, успешно осуществив политико-правовое оформле­ние национального государст­ва, украинское сообщество, к сожалению, не очень далеко продвинулось впе­ред в смысле своей реальной собор­ности и фактического единства.

Можно отыскать множество причин такого положения вещей, но при любых обстоятельствах, при любых раскладах на отдельной, определяющей позиции находится один крайне важный фактор этой ситуации — уровень внутренней готовности общества к осознанной сплоченности вокруг общей идеи и цели. Прежде всего это объясняется очевидным изъяном в генетической памяти украинцев архетипа их государст­венного бытия как единого целого, сцементированного нацио­нальным государством. Более того, извечный национальный опыт перегружен мучительными метаниями, поисками, беспрерывной изнурительной борьбой за сохранение своей идентичности, утверждение своего места под солнцем, отстаивание своих особых цивилизационных устремлений. Комплекс «неунитарности» формировался (хотя правильнее было бы сказать — тщательно навязывался) в условиях исторической материализации всевозможных моделей бытия, которые, однако, исключали общенациональ­ное объединение: начиная с временных добровольных союзов и заканчивая мучительными инкор­порациями в состав чужих государственных мегаобразований.

Но этот опыт, кроме всего про­чего, имел еще и уникальное положительное значение. Оказывается, народ — в полноценном значении этого слова — это не только терри­тория, экономика, язык, военная мощь и прочие ассоциативные понятия, которые логически выстраиваются в определенный синонимический ряд. В цивилизационно-историческом измерении нацию, народ цементирует прежде всего коллективное осознание своей провиденциальной идеи.

На генном уровне этот феномен оберегается внутренней силой, веками подпитываемой ментальным иммунитетом, закаленной свободой и духом, которые животворно насыщают общие цен­ности, идеалы, устремления. И как свидетельствует историчес­кий опыт, этот нематериальный обруч, эта имманентная энергия нации по мощности своего творческого потенциала не уступает физическим выразителям или носителям подобных факторов. Именно выразитель внутреннего состояния нации свидетельст­вует о ее реальной силе и способности к подвижничеству.

Как правило, такую объединительную силу называют национальной идеей, содержательную сущность которой для удобства либо унифицируют, либо же варьируют чуть ли не на любой вкус. Впрочем, с понятием национальной идеи необходимо обращаться крайне осторожно, чтобы не получить взамен в привлекательной национальной упаковке опасный коктейль из атрибутики, символов и спекулятивных обещаний государственных масштабов.

В нашем понимании потенциальная сила национальной идеи, вне всякого сомнения, должна раскладываться — для всех вместе и для каждого в частности — на ощущение кровного родства и причастности к героике общей истории, бессмертию прошлого и на твердую уверенность, искреннюю убежденность в собственном великом будущем. По большому счету, разложенное таким образом понятие национальной идеи становится чуть ли не тождественным расширенному понятию патриотизма, сориентированному на достижение общей цели, что, как известно, объединяет крепче и сильнее всего на свете.

Экстраполируя январские события 1919 года на сегодняшний день, попытаемся подойти с «аршином патриотизма» к измерению наших нынешних общественно-государственных проблем: мировоззренческой, политической, экономической, социальной, языковой, религиозной. И представим на мгновение, что вдруг каждый гражданин Украины посмотрит на указанные проблемы сквозь призму именно этого понятия. Представим, что на любые современные вызовы вообще мы все сможем смотреть именно таким образом, именно под углом зрения патриотизма.

Думаю, результат будет очевиден и многие будут поражены впечатляющим единодушием как в восприятии самих проблем, так и в видении путей их преодоления. Итак, налицо серьезный повод задуматься: какое же на самом деле у нас состояние дел с патриотизмом, если это является ключевым моментом при решении многих общественных проблем? Исследовал ли кто-нибудь это? И что нужно сделать в первую очередь для исправления ситуации? Кто должен был бы возглавить это дело?

Может быть, необходимо начать с последнего вопроса, с возможных проводников идеи. И здесь для оценки сегодняшних реалий как нельзя лучше подходит высказывание Михаила Грушевского: «Біда України в тому, що нею керують ті, кому вона не потрібна». Но речь идет не столько о современных власть предержащих (это производное), сколько прежде всего о генеративном начале любого общества — о национальной элите, национальной аристократии.

Кого в Украине безоговорочно можно отнести к этой категории? И как она вовлечена (прямо или косвенно) в оздоровление общественной ситуации вообще и в решение всех проблем государственного строительства?

Не кажется ли красноречивым тот факт, что в начале третьего тысячелетия неприглядное общее состояние дел в Украине достаточно убедительно аргументируется поражающим дефицитом такого мощного фактора государственного строительства, как национальная интеллектуально-духовная аристократия?! Конечно, при этом не следует забывать и о массовом, целенаправленном уничтожении украинской элиты (как интеллектуальной, так и крестьянской), которое остается незаживающей раной на теле нации.

Это объективное обстоятельство, как по мне, оборачивается прежде всего тотальным дефицитом общественной ответственности. А без ответственности нет диалога, сближения, заинтересованного предметного контактирования как залога и предпосылки взаимопонимания. А без взаимопонимания сомнительным остается достижение реального единства народа. Здесь свою роль должно сыграть и определение, обоснование цели (стратегии) развития.

В свою очередь цель (национальная идея) только тогда будет способна выполнять свою высокую миссию, когда станет понятной и близкой, органичной для подавляющего большинства общества. Своей исторической привлекательностью, столь желаемой перспективой, соответст­вием материальных и духовных запросов она должна объединять и консолидировать людей всех поколений, разного социального статуса, разных национальностей и вероисповеданий.

Но тогда зададим себе вопрос, кто и что же мешает нам сегодня прилагать максимум усилий для серьезного, системного культивирования как высокой идеи, так и новой генерации государственников? Уже не ссылаясь на сложное и драматическое прошлое.

Почему общество мирится с тем, что высокие государственные сферы политически люмпенизированы, их правовое поле сознательно зиждется на несовершенном законодательстве, которое заранее предусматривает невозможность его честного соблюдения?

Почему вся система власти, полная ее вертикаль, не только не предпринимает действенных и осознанных шагов в направлении, например, того же общественного взаимопонимания, реального заинтересованного диалога, а наоборот, довольно часто выстраивает всяческие препятствия, спекулятивно-искусственно политизируя даже самые незначительные попытки их решения, начиная с языковой ситуации и заканчивая религиозной?

Может ли кто-нибудь сегодня с уверенностью и четко определить главную идеологическую составляющую нашего процесса государственного строительства, ее объединяющий духовный стержень? Не забывая при этом, что, кроме всего прочего, у нас еще есть и 15-я статья Конститу­ции Украины, в которой сказано: «Общественная жизнь в Украине основывается на принципах политического, экономического и идеологического многообразия. Ни одна идеология не может признаваться государством как обязательная».

Но следует вспомнить в этом контексте и давние установки Евгена Маланюка: «Потрібна база ідейного патосу, своя чи чужа, це питання окреме, але корінням висіти в повітрі — це значить засудить себе на безплідність…» Разве эти слова перестали быть тревожно актуальными?

Всем и давно известно — без единой национальной цели (несмотря на все этнические, религиозные, региональные и мировоззренческие отличия) немыслимо и единое Украинское государство. Формированию единой украинской цели (сознания?! практического патриотизма?! национальной идеи?!) своими креативными действиями на поле национального утверждения должна была бы служить вся государст­венная система, все ее структуры и институты. Вокруг этого власть должна была бы сосредоточить все интеллектуальные уси­лия, чтобы в результате получить не только четко определенный стратегический ориентир, но и при этом своеобразное объединительное соглашение между гражданами и государст­вом о совмест­ных действиях, правилах, принципах, обязательствах и гарантиях при историческом самоутверждении общей цели.

На осознание же единства исторического пути украинского народа (не только и не столько в прошлом, сколько главным образом в будущем) непременно должна была направляться вся идеологическая мощь государст­венной системы. Главной предпосылкой успеха должна быть первоочередная задача относительно создания условий для пол­ноценного раскрытия возможностей каждого члена общества ради общего блага. Тогда появятся основания для гордого утверждения каждым гражданином Украины, что он представитель, по словам М.Грушевского, «єдиної, великої і сильної держави».

О разъединенности украинского общества сегодня говорят все чаще и тревожнее. Конечно, это пока не раскол, не глубокое идеологическое противостояние, но, при определенных обстоятельствах, при умелой «режиссуре», Украина может получить опасную «гремучую смесь» общественных настроений в разных своих проявлениях и в различных своих регионах. Госу­дарст­венная политика должна направляться на убедительное разъясне­ние того, что в мировоззренческой, языковой, религиозной сферах нет ничего принципиально разъединяющего. Возникающие отличия и трения при доброй воле и настоящей заинтересованности власти можно и надо решать.

Беда в другом. Власть инерт­но, а то и абсолютно отстраненно лишь диагностирует и констатирует проблемы вместо их всестороннего изучения и эффективного решения. Еще более серьезная беда в том, что большая часть власть имущих ради собственных (корпоративных) интересов готова преданно служить любым хозяевам (доморощенным или зарубежным). Не менее тревожна попытка укоренить практику «набрасывания» на всю страну клише из сомнительных ценностей, не останавливаясь перед попытками принудить людей к восприятию и усвоению как общих и единственно правильных оценок неоднозначных исторических событий и фигур, фактическая попытка приватизировать право на толкование сущности нашего прошлого.

Вспоминая уроки Злуки, спросим у себя — с чего же начать?

Ответ очевиден: с ответст­венного осмысления (в широком смысле) уроков отечественной истории, особенно переломных ее этапов. Тем более что у нынеш­ней общественно-политической ситуации в Украине много общего с революционным временем 1917—1921 гг. Следовательно, объективные, правдивые выводы из прошлого опыта могут быть полезными для понимания сущности процессов, происходящих сегодня, и пролить свет на их перспективу, вероятные результаты.

Наиболее важной, стержневой проблемой, которую должны были решать вожди Украинской революции, являлось гармоническое, органическое соединение социальных и национальных моментов. Лидеры украинства в 1917—1921 гг., абсолютизируя национальные факторы, не смогли своевременно предложить эффективную социальную политику, ожидаемую подавляющим большинством общества. В результате массы перестали доверять Центральной Раде и Директории, а потом и вовсе отвернулись от них, что и обусловило поражение Украинской революции, национальной государственности.

Для нынешней власти это также главная задача. Не стоит допускать разрыва между социальным и национальным факторами.

В ходе Украинской революции национальные партии (Ук­раинская партия социалистов-революционеров, Украинская социал-демократическая рабочая партия, Украинская партия социа­листов-федералистов и пр.) быстро растеряли свой былой авторитет, который зиждился на их представлениях о прогрессивности, верности украинскому делу. С развитием событий массы неуклонно шли «влево», а лидеры оставались на предыдущих позициях, а то и «становились правыми».

Ряд расколов, пережитых украинскими партиями, разрушил их изнутри, превратил в малочисленные и маловлиятельные организации. В январе 1919 г. сум­марное количество их чле­нов не достигало и 10 тыс., в то время как в 1917 г. таковых было сот­ни тысяч. Что-то похожее переживают в наше время национальные партии, лидером которых был в свое время Народный рух Украины.

Из возможных альтернативных путей создания государства нация, народ отдавали безоговорочное преимущество демократическо-республиканской (управляемой народом) модели (Ук­раинс­кая Народная Республика), решительно выступив против авторитар­но-монархического варианта (Украинская держава гет­мана Павла Скоропадского).

Склоняться в сторону авторитаризма опасно и в наше время. Симпатии масс всегда на стороне демократического государст­вен­ного строя. Это, в частности, подтвердил опыт обществен­ного реагирования и на рост авторитарных тенденций в правлении УНР: пос­тепенная ликвидация Ди­рек­тории (власти пяти) и введение единоличной власти привели к политической изоляции и краху УНР.

Дестабилизирующим фактором украинской государственности стала частая смена правительств УНР: с конца 1918 г. по конец 1920 г. — шесть раз. При этом менялись не просто персональные составы, но и партийные ориентации, соответственно — политические курсы. Времени же на их реализацию каждый раз не хватало. Нако­нец, дошло до тотального недоверия к власти. Последнее питало анархистские настроения, детерминировало повстанческие действия.

Большим негативом для украинского общества обернулось несоблюдение научных подходов к выработке политических курсов. Субъективизм и дилетантство обусловили бесперспективность приближения к прогрессивной желательной цели. Подмена научных принципов расчетами корпоративной целесообразности, выгоды — путь в никуда.

Украинскую власть «разъедали» изнутри, подрывали внутренние распри, мелкое, эгоистическое политиканство. Отрица­тельно сказалось на ней и решение кадровых проблем по критерию личной преданности. В политическом руководстве обнаружился недостаток личностей, способных подчинить собственные интересы и амбиции общественным потребностям. Сегодня личностные и групповые интересы стали едва ли не программными — основой предвыборных платформ и действий.

Огромный вред украинскому делу нанесли регионалистские настроения и линия поведения политических лидеров, попытки выстраивать «государство в государстве» (ЗОУНР в УНР), что привело к полному краху соборнического процесса. Едва ли стоит сегодня замалчивать, «снимать» проблему региональных особенностей и ориентаций населения Украины. Значительно перспективнее признать наличие (и обострение) такой проблемы и искать пути ее решения.

Губительными для судьбы Ук­раины оказались разновекторность, разнобой внешнеполитических ориентаций, вообще — попытки решить внутренние проблемы с помощью инонациональных, внешних факторов (страны Антанты, Германия, Авст­ро-Венг­рия, Поль­ша). Отсутствие четкости, взвешенности, принципиальности в этой сфере — предпосылка нежелательного развития событий по чужим сценариям и в чужую пользу.

Прибегая к распространенной сейчас терминологии, чистым популизмом оказалось декларирование III Универсалом Централь­ной Рады ликвидации помещичьего землевладения. Лидеры Укра­инской революции тут же бросились уговаривать крестьян «подождать» с решением жизненно важного для них вопроса. Закончилось все тем, что в критический момент (наступление красных) крестьяне не только не защищали «родную», национальную власть, но и достаточно активно помогали ее врагам. А что происходит с землей сегодня, нечего и говорить.

Большой бедой для Украины было отсутствие надежных вооруженных сил — гаранта национального государственного строительства, независимого развития. Не­вни­мание к проблемам военного строительства всегда угрожает непредвиденными последствиями.

Украинские лидеры несут свою немалую часть вины за утраченные шансы достичь взаимопонимания с советской Россией в ноябре—декабре 1917 г. и в декабре 1918 г. — январе 1919 г. Политическая конъюнктура тогда была благоприятна для украинского дела. Но эмоции, заносчивость, нехватка здорового прагматизма помешали получить положительный эффект и в обоих случаях привели к быстрому краху украинской власти. Кажется, в те годы не слишком задумывались над тем, чем на практике оборачиваются пропагандистские усилия, направленные на то, чтобы постоянно доказывать, что российский (русифицированный) элемент не имеет права принимать участие в определении судьбы Украины.

Высокая порядочность, интеллигентность, воспитанность многих тогдашних деятелей диктовали их «походы» в политику как вынужденную потребность, как понимание, что лучше их с неотложными общественными делами никто другой не справится. Но были и такие, для которых случайное «попадание» в политику казалось единственной возможностью удовлетворения собственных интересов, амбиций, самовозвеличивания.

Честность, добропорядочность, доброжелательность, терпимость, взвешенность, солидность, достоинство — характерные черты первых настоящих украинских политиков-государст­венников. Но тогда же проявился и узкий эгоизм, властолюбие, корысть, подозрительность, коварство, предательство, продажность политиканов. Первые открывали Украине широкую перспективу. Вторые — больше вредили национальному делу.

Что ни пример — то кричащая аналогия с нашим сегодняшним днем, а следовательно — свидетельства неусвоенных и нематериализованных современниками уроков отечественной истории.

Вместе с тем надо помнить, что мы живем в ХХІ веке, с его вызовами и по его законам. Мыслить же логикой исключительно вчерашнего времени — означает загонять себя на обочину цивилизационного развития. Нельзя вечно находиться исключительно в прошлом, выдвигая на первый план государственной жизни лозунг: вперед во вчерашний день. Для эффективной украинской политики и практики крайне нужны органичное сочетание исторического опыта, сегодняшних потребностей, тенденций и перспектив мировой поступи.

Бесспорно, с преодолением экономических трудностей автоматически не решаются все наслоения идеологически-духовного характера, эти процессы взаимосвязаны, но далеко не тождественны, а потому и решаться они должны параллельно, в тесной увязке, ради успеха общего дела. Вообще разговоры о соборности с независимостью кажутся слишком уж проблематичными, если национальное информационное, книжное, киноаудиопространст­во давно и полностью отдано на откуп соседнему государству. Кто сегодня бьет в набат, кто дейст­венно проникается тем, что общество непрерывно и целеустремленно насыщают бездуховностью, жестокостью, цинизмом, что уверенно и методически размываются основы морали, патриотизма, государственности?!

При наличии политической свободы эти деструктивные процессы можно было бы давно и безболезненно если не искоренить, то по крайней мере локализовать. А так ни государственная власть, ни многочисленные политические партии, в большинстве своем фактически являющиеся клубами по интересам и прикрытием финансово-промышленных, клановых группировок, на сегодня в принципе не способны идеологически организовать массы, а тем более вести их за собой. Единственным, чем харизматичные проводники власт­ных и политических образований еще могут вызывать к себе хоть какой-то интерес, остается неизменная и циничная эксплуатация неисчерпаемого источника радикальных популистских лозунгов и обещаний.

Сегодня наиболее важным моментом должно стать признание того, что у нас априори невозможно никакое прогрессивное развитие, если не будет построена и мотивирована собственно идеология создания государст­ва. Упоминав­шаяся конституционная статья в связи с этим будет требовать или же существенного пересмотра, или же понятийной корректировки, если термин «государственная идеология» пугает ассоциациями с недавним коммунистическим прошлым.

В нашем же понимании это должна быть даже не идеология, а своеобразная духовная ипостасность, аккумулятивная внутренняя направленность государст­венного существования, которая перманентно воодушевлялась бы искренними стремлениями почти всех членов общества к объединению. А такое возможно только на крепкой базе соблюдения общепризнанных моральных и мировоззренческих ценностей, точного и оптимального соответ­ствия осуществляемого курса настроениям отдельных «я», с гибкой его коррекцией в процессе развития, конечно — при принципиальном сохранении стратегической цели.

Задача состоит в том, чтобы стратегия развития Украины не выглядела холодным схоластическим учением или собранием «первомайских лозунгов», а представляла осмысленный план дейст­вий через мобилизацию на творческое дело каждого индивидуума. Сегодня крайне необходимо системное мотивационное побуждение, которое наполняло бы смыслом существования миллионы людей во имя построения демократической Украины.

Думаю, наиболее оправданным и целесообразным было бы поручить выработку перспективной программы Национальной академии наук Украины, что, в свою очередь, мобилизовало бы мощные академические силы, луч­ших представителей украинской интеллектуальной элиты. По­ка что дело выглядит так: научных сотрудников принуждают освящать то, что выработано во властных коридорах и условно «вытягивает» на программу только своим названием. То есть мы име­ем дело с выработанным в течение ряда лет ритуалом, который включает и вроде бы общественные обсуждения государст­вен­ных творений, но в действительности у него одно назначение: создать очередную иллюзию перспективы, о которой забывают сра­зу же после результативных голосований в высоких инстанциях.

Основой такой масштабной работы должно стать детальное исследование всего предыдущего опыта развития цивилизованных форм общественной жизни в соединении с наиболее важными и определяющими закономерностями социально-политического развития Украины. Такая системная, согласованная программа, законодательно вмонтированная в политико-правовую конструкцию государства, представляла бы собой модель будущего общества, определяя его идеалы и цели.

Кроме того, наработки должны быть связаны общей логикой, четко указывать пути, методы и средства достижения этой цели, проникнуты духом мобилизации, аурой созидания, морали и духовности, а не базироваться на популизме, очередных обещаниях построить общеукраинское счастье — неизвестно когда и за счет чего. Такой подход крайне необходим, в особенности учитывая обстоятельства, сложившиеся сегодня в стране, когда по индексу гуманитарного развития Украина печально плетется среди мировых аутсайдеров.

Возвращаясь к памятным событиям 1919 года, напомним себе уже не урок, а собственно концентрированную «мораль» того урока: соборность украинских земель начинается с соборности украинских душ и сердец. Хочется верить, что, наконец, мы покажем себя внимательными и ответственными учениками отечественной истории. Для нашего поколения уроки Злуки не должны остаться проигнорированными и неизученными.

Иначе украинские политики и далее будут внушать людям, что жизнь в Украине, когда они при власти, меняется к лучшему, правда, минуя хорошее, а к дости­жениям своим будут причислять то, что остается от предыдущих наработок. Иначе об украинских перспективах снова придется говорить в прошлом времени.