МИХАИЛ ЖВАНЕЦКИЙ: «МЫ ВСЕ ЕЩЕ ЖИВЕМ ПО ПРИНЦИПУ: НЕ ПРИВЫКНЕШЬ - ПОДОХНЕШЬ, НЕ ПОДОХНЕШЬ - ПРИВЫКНЕШЬ...»

Собираясь на интервью к Жванецкому, конечно же, предполагал, что добраться до мэтра будет непросто. Но такого не ждал: короля юмора охраняли по-серьезному очень крепкие ребята и даже с дубинками. Наверное, вряд ли бы вы смогли прочитать эти строки, если бы не одно обстоятельство. Мне довелось встречаться с Михаилом Михайловичем в той же Москве и тогда еще Ленинграде - на конкурсах красоты «Очарование» и турнирах по атлетизму. У Жванецкого оказалась неплохая память. Только благодаря этому, да еще крепкому рукопожатию меня пропустили в уютную гримерную.

- В каком состоянии сейчас ваш театр?

- Театр Жванецкого - это я и Роман Карцев. С нами сотрудничает еще и Клара Новикова, помогает нам, но репертуар у нее свой и авторы тоже свои. Наша главная проблема: мы не можем себя окупить. У нас нет спонсоров, а многочисленные выступления просто не могут угнаться за ростом инфляции. Если даже такой маленький театр не в состоянии себя окупить, спрашивается, как же жить артисту? Даже если полный зал, все-равно затраты превышают доходы. Можно просто повеситься от интереса: что же происходит в этой стране, если при полном зале артист - в убытке? Билеты - так они, мне сказали, по 40 тысяч...

- Вы же еще и писатель.

- Да, конечно. Понимаю. Но я - избалованный писатель. Наверное, не нужно повторять, что долгое время я не мог напечатать ни строчки. И я выступал - в концертах, на званых вечерах и пр. Так вот избаловался: привык к откликам аудитории, к смеху, в конце концов, к аплодисментам. Это уже такой артистический синдром. Понимаю, что мне не мешало бы побольше писать для газет, журналов, печататься, но...

- Вы бываете сейчас в жюри конкурсов юмора?

- Очень редко. Конкурсы стали редкими, участников не очень много, да и юмор стал... Скажу так: в районе пояса, выше не поднимается. Но я не склонен кого-то обвинять. Это - жизнь. Жизнь поднимается выше - и юмор поднимается выше. Давайте предоставим все самой жизни: она прекрасно все наладит. Помните эти вопли: запретить рок! сделайте что-то для молодежи! поставьте ее на место! И что в результате: ничегошеньки не надо ни с кем делать, ничего не надо запрещать. Иногда надо своим примером показывать, как надо, но запрещать - Боже сохрани. Жизнь всегда побеждает.

- Что вы писали, например, позавчера?

- Честно говоря, позавчера я ленился. А вот на днях, в Одессе, я писал о всех уехавших, о целом уехавшем поколении, о своих друзьях. Но это опять же нельзя только печатать - я хочу это прочитать...

- Давайте немного поговорим на общественно-политические темы. Как вы отнеслись к событиям октября-93 в Москве?

- Знаете, я боюсь показаться кощунственным, но в целом мое отношение весьма положительное. Давно еще я обратился к руководителям: ну не устраивайте вы путчей по выходным, да еще летом или ранней осенью! Я в такое время всегда в отъезде. Вот и тогда я был в Одессе. Правда, с большим волнением за всем этим наблюдал. Знаете, меня фашизм касается непосредственно. Только в прошлом году дважды я прошел через жуткий строй, когда шел на концерты в поддержку президента Ельцина. Я шел через строй разъяренных, озверевших людей. Оба раза я получил от них, что называется, полный мешок самых грязных и отвратительных оскорблений. Я, честно говоря, никогда не думал, что заслуживаю их. Я ведь всю жизнь, по сути, живу для людей: их развлекаю, их смешу, вся эта моя жизнь открыта перед людьми. Зачем же кричать мне оскорбления в лицо? Увидев это все - кровожадно-уголовное, оскаленное, нечеловеческое - я решил: все, не в силах я больше жалеть это зло... Я думаю, что примерно так же думали очень многие честные люди России. А то, что пролилась кровь, это, конечно, ужасно... Как ужасно бывает всегда, когда проливается кровь...

- Михаил Михайлович, в последнее время о вас очень колюче отзывались не только российские прокоммунистические газеты...

- Да-да, в некоторых республиках меня почему-то провозглашали чуть ли не российским шовинистом. Помилуйте, господа, посмотрите на мое лицо, в конце концов, загляните в мою метрику... Меня и в Украине почему-то упрекали: дескать, зачем убежал в Россию. Да не бежал я никуда! Меня выгнали. Не только меня - Карцева и Ильчено тоже. Выгнал Одесский обком партии в свое время по указке из Киева. Да многих тогда выгнали с Украины, и совершенно напрасно, как бы они сейчас пригодились тут, в независимой стране. Разве бы Явлинский не пригодился? Разве бы Жванецкий помешал? Почему нас не позвать обратно? Почему Явлинскому нужно баллотироваться в президенты России, а не Украины? Одесса, например, - она во веки вечные моя, и никто не вправе ее у меня отнимать. В Америке дети, когда взрослеют, живут самостоятельной, независимой жизнью. Ну и слава Богу! Разве от этого они перестают ощущать себя родственниками? Вот так и Украина с Россией. Я себя считаю гражданином обеих стран. И тут меня можно обвинять сколько угодно... Границы и таможни - это ерунда, меня вот каждый раз, когда еду в Одессу, «трясут», словно террориста... Знаете, есть еще одна беда многих независимых государств, возникших из бывших республик СССР. Это - отсутствие или хилое состояние независимой прессы, демократической прессы. В России ее тоже немного, но она как-то держится, заявляет о себе, простите, погавкивает на недемократов. Это есть, повторю, к сожалению, не во всех странах.

- А в далеком зарубежье?

- Я отвечу очень коротко: они живут, как правило, а мы - как исключение... Простите за афоризмы, но мы все еще исповедываем старый принцип: не привыкнешь - подохнешь, не подохнешь - привыкнешь...

- Круто сказано.

- Знаете, народ всегда говорит гораздо круче. Вот в Одессе у меня был сольный концерт. Часа полтора я уже выступал. Аплодисменты, цветы. Выходит такой себе паренек в кепи и с цветами. Подходит ко мне: «Вы Жванецкий?» Или вот. Приехали американцы. Просят одессита: ну-ка, расскажите о своей стране, мы тут впервые. А он и отвечает, сорри, мол, я и сам тут, в этой стране, впервые... Это действительно: мы живем так, словно в своей стране впервые.

- Раз пошли юмористические брызги, то не расскажите ли парочку анекдотов...

- Попробую. К доктору приходит пациент. «Знаете, доктор, бессоница мучит, сил нет. Всю первую половину ночи толкаю поезд «Одесса - Тирасполь», а всю вторую - «Тирасполь - Одесса». Что делать?» - «Да, - отвечает доктор, - диагноз сложный. Ладно, давайте договоримся так: всю вторую половину ночи поезд буду толкать я. Через недельку позвоните!» Звонит пациент через неделю: «Доктор, я вам жутко признателен, всю вторую половину ночи сплю, как убитый, отлично высыпаюсь. Спасибо, буду вас рекомендовать другим...» Через день звонит другой пациент: «Доктор, помогите, жена не дает спать всю ночь, ну всего ей мало...» «Ладно, - отвечает доктор, - хоть и сложный диагноз, но будем лечить. Договариваемся так: всю первую половину ночи с вашей женой буду я, а уже со второй половины ночи - вы». «Почему же вы не можете быть с женой всю ночь?» - «Эгэ, вторую половину ночи я занят - толкаю поезд «Тирасполь - Одесса...»

Или вот еще. Стоит человек у винного магазина. Хмурый, расстроенный. Подходит приятель. «Что случилось, похмелиться нечем?» - «Не-а!» - «Денег не хватает?» - «Не-а!» - «Водку не завезли?» - «Да завезли, не в этом дело!» - «Что же тогда?» - «Хуже все. Не хочется!»

- Михаил Михайлович, последний вопрос: что вы цените в жизни больше всего?

- Свободу. Я доволен этой жизнью, хотя многое меня не устраивает. Но я доволен. Потому что жизнь стала свободнее - хоть в чем-то. Мне говорят: мол, колбасы нет, дорого все... Да ерунда это все, поправится это, изменится. Главное, что жизнь, ставшая хоть чуть-чуть свободнее, не может казаться хуже. Я с этим убеждением умру.

- Умирать не надо. Давайте жить и смеяться.

- Давайте! До новых встреч!