Метан, беда и чиновничьи игры

Дайте руку!
Вот грудная клетка.

Слушайте,
уже не стук, а стон...

Вл. Маяковский

Родинское чудо

Вообще-то эту шахту уже давно должны были закрыть. Ведь «Краснолиманская», что в городке Родинское Донецкой области, была сдана в эксплуатацию еще в далеком 1958 году. По логике вещей, за 45 лет недра отдали все. Далее предстояло сказать горькие слова: работа закончена, шахта закрывается, всем спасибо. Но вместо этого добыча на «Краснолиманской» не только поддерживалась на должном уровне, но и выросла до трех миллионов тонн в год. А все потому, что в январе 95-го шахту принял Зиновий Пастернак. И если еще недавно горняки бастовали и пытались учить прежнего директора, как нужно работать, то теперь на это не осталось времени — только успевай воплощать замыслы нового директора.

А их было немало. Прежде всего добились прирезки новых запасов от соседней шахты им. А. Стаханова — «стахановцам» они еще два десятка лет будут недоступны, а для государства по большому счету не столь важно, из какой шахты уголек. А армия безработных края уменьшилась на 6058 человек — все они пришли работать на «Краснолиманскую».

Дальше — больше. З.Пастернак, зная о скором вступлении в силу Закона Украины «О специальных экономических зонах...», запускает на шахте последовательно десять инвестиционных проектов на сумму 105 млн. долл. Пока осуществляется модернизация основного производства, директор возвращается к нереализованной в 80-х годах прошлого века идее строительства новой шахты. Многие чиновники и «спецы» скептически отнеслись к тому, что действующая шахта сама будет проводить горнокапитальные работы. Но они не знали Зиновия Григорьевича и его единомышленников. Во время строительства были использованы самые последние разработки, современнейшие крепи, комбайны, конвейеры, оснащение стволов, подъемная машина и даже «дизель-поезд» для горняков. По оценке экспертов, шахта подобного типа в традиционном варианте обошлась бы государству в три миллиарда гривен.

Стройка всколыхнула все угольное машиностроение — в создании и поставках оборудования участвовали 11 крупнейших предприятий Украины, впервые работа была организована по совмещенным графикам. Появилась надежда на дальнейшее использование так называемых исчерпанных шахт, на ранее законсервированные предприятия взглянули по-новому.

Общий балансовый запас месторождения, к которому нынче подобрались «краснолиманцы», оценивается в 250 млн. тонн, к разработке готовы 150 млн., шахта обеспечила себя работой на десятки лет вперед. Ко всему этому остается только добавить, что уже в «пастернаковский период» институт «Донгипрошахт» произвел расчет средств, необходимых для реструктуризации (читай — закрытия) многострадальной шахты. Надо было истратить 240 миллионов бюджетных гривен. Взамен этого страна получает сегодня от «Краснолиманской» миллионные отчисления, а горняки продолжают наращивать добычу угля.

«Большая жизнь-2»

И вот несколько дней назад на сайте Госкомитета охраны труда появилось сообщение о том, что это ведомство направило министру топлива и энергетики Украины официальное представление по поводу соответствия занимаемым должностям руководителей ряда предприятий угольной отрасли, в том числе генерального директора государственного предприятия «Угольная компания «Краснолиманская» Зиновия Пастернака.

«Такое решение комитета обусловлено тем, — сказано в информации, — что после анализа причин возникновения аварий с тяжелыми последствиями, которые произошли на протяжении последнего полугодия, в частности на шахте «Краснолиманская»… было установлено, что работодатели, которые, согласно законодательству, несут персональную ответственность за создание безопасных условий труда, фактически создали такие условия, которые способствовали возникновению аварий и несчастных случаев на производстве». Не прошло и суток после указанного заявления, как повсеместно и слаженно «откликнулась» региональная пресса. Одна из газет даже поспешила подсказать Сергею Тулубу нужную резолюцию: «Пока неясно, какое решение примет министр в отношении маститых угольных «генералов»… А ведь по большому счету после случившихся трагедий звезды на их погонах тоже должны бы не только померкнуть».

Я видел Зиновия Пастернака в дни страшной аварии на шахте «Краснолиманская» и могу сказать, что его лицо почернело от горя. Не хватало слов, чтобы выразить всю тяжесть, которая обрушилась на семьи горняков и на него самого в те роковые дни. От взрыва метана и вспыхнувшего затем пожара погибло 36 добытчиков и рабочих очистного забоя, через день тепловой удар настиг уже одного из спасателей. Тогда на «Краснолиманскую» пришла такая большая беда, всю боль от которой человек себе просто представить не в силах. И на шахте были вправе рассчитывать хотя бы на участливое и уж непременно компетентное рассмотрение ситуации.

Горняки гибнут во всем мире — при любом уровне безопасности и сложности горных работ: природа везде жестока, и недра взамен угля безжалостно забирают жизни людей. Это, конечно же, не дает права журналистам писать об аварии на шахте в духе статей о соловьиных трелях на четвертом блоке Чернобыльской атомной электростанции, однако в той же степени недопустимы и вольные предположения о ее причинах. Потому что, если уж говорить о честности, то она в данном случае касается прежде всего ответственности и точности оценок и не требует назидательного тона обезличенных интернетовских посланий. Да и разве можно как-нибудь иначе воспринимать фразу о том, что после анализа причин аварий было установлено, будто работодатели фактически создали условия, которые способствовали трагедии? Выходит, что директор шахты хотел именно этого? В таком случае проблем нет: как поступить в подобной ситуации, мы знаем хотя бы по фильму «Большая жизнь» — гад должен быть поскорее обезврежен. Но есть и другие факты.

Чтобы чаще Господь замечал

Первое производственное предостережение будущие шахтеры встречают уже в учебном комбинате: «Помни! В вопросах безопасности демократия неуместна». И это — строжайшая жизненная аксиома, обусловленная самими условиями труда горняков. И выбора нет. Месторождение З.Пастернаку досталось сложнейшее, изрезанное надвигами и сбросами пород, между очень крупными тектоническими нарушениями и с большим скоплением метана. Горные работы ведутся на глубоких горизонтах — свыше тысячи метров, газообильность пластов возрастает в два-три раза — они неизбежно становятся выбросоопасными. В этой связи безопасность на «Краснолиманской» — альфа и омега каждого рабочего дня и каждой производственной операции. Директор лично свозит всевозможные «предохранители» со всей Европы, мимо шахты не проходит ни одна отечественная новинка. И средств на безопасность здесь не жалеют, как минимум, вдвое перекрывая ежегодные плановые затраты на охрану труда. Скажем, за 11 месяцев этого года по закону предполагалось использовать на эти цели чуть больше полутора миллионов гривен, а затрачено уже более 3760 тыс. В разнице этих цифр — истинное отношение Зиновия Пастернака к защите жизней шахтеров.

И давайте же признаем доказанное. Из 36 погибших горняков у 34 были головные светильники СМС. А это — последнее слово техники. Если концентрация метана превышает 1%, лампочка начинает мигать так часто, что невозможно работать. Не могли же 34 человека не реагировать, если бы возник предупреждающий сигнал. Второе. Из аварийной лавы на поверхность были выведены три самописца, которые подтвердили — скопления метана не было. И нарушений никаких не было. Было сделано все и даже больше, чтобы обезопасить людей.

На столе у директора — стопка итоговых документов по расследованию июльской аварии. Рядом — папка еще толще, отражающая каждый шаг администрации предприятия и разрешительные оценки по модернизации старой и строительству новой шахты. Отдельно — заключение государственной комиссии по расследованию причин аварии. И ни в одном из этих документов отступлений или несоответствий принятым нормам безопасности не обнаружено, а все акты приемок объектов, как и законченного строительства, пестрят оценками «отлично». И, между прочим, везде, где это положено, имеются визы, разрешения и согласования территориального управления Государственного комитета Украины по надзору за охраной труда по Донецкой области. Без замечаний и оговорок.

Но предусмотреть подлый удар стихии все равно нельзя. Хотя по уровню охраны и защиты труда на «Краснолиманской» и в Европе равных нет, здесь всевозможных датчиков, как яблок в саду. В чем же тогда смысл наказания? Как можно наказать разрушительный ураган или наводнение? К тому же окончательный вывод авторитетнейшей правительственной комиссии не оставляет места для самодеятельных интерпретаций: «Госкомиссия не считает возможным определить конкретных должностных лиц и работников, чьи действия или бездействие привели бы к аварии». Виднейшие специалисты отрасли (и Госкомохрантруда в том числе), тщательно разбираясь в причинах происшедшего на месте, виновных не нашли. А вот пять месяцев спустя из Киева посмотрели — и ситуация прояснилась? Ответ, впрочем, может лежать совсем в иной плоскости — должно быть, просто сложилась удобная конъюнктурная ситуация для «утилизации» Пастернака. Так и чиновникам легче — меры приняты, да и чьи-то корыстные интересы явно не просматриваются.

Зиновия Пастернака можно снять одним росчерком пера (хотя в прошлом месяце контракт с ним подписан на три года при обычном сроке в один год). Но это министерское решение может дорого обойтись и отрасли, и шахте.

Открытый финал

А в параллель всем этим обстоятельствам мне вспомнилось одно примечательное геофизическое явление. Как известно, в дантовой толще земной коры, в условиях немыслимых температур и чудовищного давления кристаллизируются и растут алмазы. Колоссальная тяжесть земли формирует их непревзойденные качества. Не будет большим преувеличением сказать, что по схожему принципу закаляются и шахтерские вожаки. Видит Бог, здесь невозможно самозванство, ибо в лаве имитировать силу, твёрдость характера и лидерство нельзя, в этом отношении каторжный горняцкий труд подобен рентгену: каждого «просветит» и каждому даст оценку. Так вот, в силу своих уникальных качеств алмазы необходимы в самых разных областях народного хозяйства. Имеются целые отрасли, где без них как без рук, но стоило бы подчеркнуть особо, что есть такие сферы их применения, где алмазы просто незаменимы — лучше и не пробовать.

А тем временем Зиновий Пастернак снова вернулся к ежедневным заботам и новым планам. Совсем недавно на шахте сдали обновленный медпункт и переоборудованную ламповую. И в этом уже привычный, настоящий Пастернак, человек, всецело охваченный страстью переустройства и совершенствования родственного ему мира. И снова затеплилась осторожная надежда. «Ничего, — думаю я. — У Пастернака все будет путем. Его ведь всегда хватало на все. И сейчас хватит».