КОРОЛЕВА ПАРИЖА

Перед вами, читатель, две парижанки. Маленькую зовут Марианной. Как она мне поведала, ей пять лет, ни читать, ни писать пока не умеет.

А имя второй знает весь мир. Она старше Марианны ровно на столетие. И вот уже больше века остается самой популярной парижанкой нашего времени. Ежегодно дань уважения почтенной даме отдают миллионы гостей французской столицы. Лувр с Венерой Милосской, «Джокондой» и другими сокровищами принимает за год в своих многочисленных залах меньше посетителей, чем три смотровые площадки 320-метровой железной башни на левом берегу Сены. В ясные погожие дни перед заходом солнца с третьей площадки, с 274-метровой высоты открывается не только весь Париж с его пригородами, но и все, что окрест, на расстоянии до 90 км. Далеко не сразу признали парижане смелое творение Гюстава Эйфеля, созданное ко Всемирной выставке 1889 года, - четырехугольную в сечении пирамиду, на сооружение которой понадобилось 7,5 тыс. т стали. В 1887 году в Париже был опубликован манифест «Работники искусств против башни Эйфеля». В нем говорилось: «Мы, писатели, художники, скульпторы, архитекторы, страстные любители ненарушенной до сих пор красоты Парижа, протестуем во имя французского вкуса, искусства и французской истории и выражаем свое сильнейшее негодование проектом возведения в центре нашей столицы чудовищной и бесполезной Эйфелевой башни, которую народная молва уже окрестила «Вавилонской башней». Не впадая в экзальтацию шовинизма, мы имеем все же право сказать во всеуслышание, что Париж до сих пор оставался городом, не имеющим себе равных в мире, и неизменно вызывал у людей со всех концов света любопытство и восхищение. И мы сами собираемся подвергнуть его профанации? И впредь Париж должен будет ассоциироваться с меркантильным, вычурным воображением конструктора машин, что нанесет городу непоправимый урон и обесчестит его? Потому что Эйфелева башня, от которой отказалась даже коммерческая Америка, несомненно, обесчестит Париж. Каждый это знает, каждый об этом говорит, каждый этим огорчен, а мы лишь слабое эхо всеобщего чувства тревоги. Наконец, когда иностранцы приедут, чтобы посетить нашу выставку, они удивленно воскликнут: «Что? Вот эту мерзость французы нам показывают, чтобы дать представление о своем хваленом вкусе?» Они будут правы, потешаясь над нами, потому что Париж божественной готики, Париж Жана Гужона, Жермена Пилона, Париж Пуже, де Рюда, де Юари и др. станет Парижем господина Эйфеля. Чтобы понять, что произойдет, достаточно хоть на мгновение представить себе высоченную, смехотворную башню, возвышающуюся над Парижем наподобие гигантской фабричной трубы, подавляя своей дикой массой собор Нотр-Дам, Сент-Шапель, Дом инвалидов, Триумфальную арку, все наши униженные монументы, все наши архитектурные сооружения, которые растворяются в этом чудовищном, сие. В течение многих лет мы будем видеть падающую на город наподобие чернильного пятна одиозную тень одиозной башни...»

Воистину нет пророка в своем отечестве! В числе подписавших этот манифест был и Мопассан. Один из самых рьяных противников проекта, сказывают, довольно-таки оригинальный способ прятаться от «безобразного скелета»: писатель обедал в ресторане на... самой башне. «Это единственное место в Париже, где я не вижу ее», - говорил он.

С годами к башне не только привыкли, но и привязались, полюбили ее. «Железное чудо» прославляли на своих полотнах такие художники, как Пикассо, Марке, Утрилло, Руссо, воспевали поэты - назову хотя бы Аполлинера, Прево, Маяковского, Кокто.

«Королева Парижа», как называл Эйфелеву башню Жан Кокто, конечно, заслужила все эти почести. И не только за свою красоту. Она уже давно и щедро помогает ученым, людям многих профессий. Так, большие прожекторы-маяки, укрепленные на ее вершине, служит ориентиром для авиалайнеров и мирских судов. Заметив их, капитаны находят затем береговые маяки, пилоты узнают о приближении к Парижу задолго до того, как видят огни аэропорта. На башне находится уникальная метеостанция. Здесь также ведется измерение суточных колебаний атмосферного электричества, степени загрязнения и радиации атмосферы.

Отсюда во все края Франции транслирует свои передачи парижское телевидение. Наконец, ультракоротковолновые передатчики башни используются радиостанцией и городскими службами - пожарными и полицией.

Для подъема на башню Эйфель спроектировал гидравлические подъемники. Они безотказно работали полвека и внезапно сломались в июне 1940 года, когда в Париж вошли гитлеровские войска. В течение четырех лет, пока во французской столице оставались оккупанты, башня, к их досаде, была закрыта. Специально выписанные из Берлина инженеры так и не смогли наладить работу лифтов. Как только Париж был освобожден, старый служащий спустился лишь на полчаса вниз - сначала под западную, а потом под восточную опору башни, - и подъемники, к великой радости парижан, заработали, Эйфелева башня снова стала символом Парижа, и ее первую увенчали трехцветным национальным флагом. Он взвился над столицей в полдень 25 августа 1944 года...

Самая знаменитая парижанка, отметившая весной 1989 года свой вековой юбилей, переживает сейчас вторую молодость. Башню реставрировали, удалили с нее лишнюю краску и пыль, копившуюся многие десятилетия, сняли второстепенные конструкции. Устаревшие гидравлические подъемники, правда, не все, заменили современными скоростными лифтами, «Королева» сразу похудела на тысячу тонн и стала еще привлекательнее и элегантнее. Дизайнеры и электрики «сшили» для нее новый вечерний световой наряд - роскошный ажурный туалет.

Гюстав Эйфель, подаривший Парижу «железное чудо», увековечил свое имя вместе с самой популярной парижанкой. У северной опоры башни стоит его золоченый бюст с лаконичной надписью: «Эйфель, 1832 - 1923». Этот талантливый человек, который построил много замечательных сооружений и во Франции, и в других странах, нередко говорил о любимице, носящей его имя: «Мне следовало бы испытать чувство ревности к башне. Ведь она гораздо известнее меня».