КАК ЭТО БУДЕТ ДЕЛАТЬСЯ В ОДЕССЕ

Как это будет делаться в Одессе

(Одесса. Ночь. Звонок в дверь. На звонок выходит заспанный жилец).

Жилец: Кто там?

Голос из-за двери: Это квартира Льва Ефимовича Фрусмана?

Жилец (зевая): Ну, если вы думаете, что это квартира, то да, хотя я другого мнения.

Голос из-за двери: Ой, перестаньте и открывайте скорее, вы же видите, кто к вам пришел.

Жилец (не открывая): Как я могу видеть в два часа ночи?

Голос из-за двери: Это курьер Иванов из ОВИРа. Скажите, это вы вчера подали документы на выезд?

Жилец: А что, вы пришли меня с этим поздравить?

Голос из-за двери: Я могу уйти, но у меня ваше разрешение, так что вы можете выбирать: или я остаюсь - и вы уезжаете, или я ухожу - и вы остаетесь.

Жилец: Какое разрешение, о чем вы говорите? Если бы хоть один ОВИР в городе выдавал разрешение за одну ночь, он бы один в городе и остался.

Голос из-за двери: Подождите, кто из нас работает в ОВИРе - вы или я? Короче, собирайтесь, завтра утром вы наконец воссоединяетесь с мужем вашей троюродной тети.

Жилец: Не надо этим шутить, это святое.

Голос из-за двери: Какие шутки? Вот ваши билеты на 10 часов.

Жилец: Билеты? Хорошо, подсуньте под дверь. Только я вас прошу, под левую половину. Под правую - это уже соседям, пусть эти Сипитинеры умрут здесь! (Курьер подсовывает билеты под дверь. За дверью - непродолжительное молчание, затем глухой удар, потом шум, крики: «Мама, скорей воды! Лева умер! - Тише, тише! Вы так кричите, как будто не знаете нашего Леву: когда доходит до дела, он всегда умирает!» Дверь открывается со словами: «А я всегда верила большевикам, даже когда весь город учил английский!» Взволнованная мама втаскивает курьера в квартиру).

Мама: Лева, что ты разлегся посреди коридора, ты же слышал, какое у нас сегодня счастье: мы завтра уезжаем!

Жилец (открывая глаза): Какое счастье? У меня туфли в ремонте. Мало того, что я здесь 40 лет ходил голый и босый, так я еще голый и босый должен ехать на свою историческую родину!

Курьер: Не надо так волноваться, а то вашим родственникам придется провожать вас совсем в другую сторону. Правда, тоже с цветами.

Жилец (садясь и недоверчиво рассматривая билеты): А чем вы можете доказать, что они настоящие?

Курьер: А чем бы вы хотели?

Жилец: Поклянитесь мамой.

Курьер: Я сирота.

Жилец: Тогда дайте честное слово.

Курьер: Слушайте, зачем вам куда-то уезжать? Или вы думаете, что там нужны такие ненормальные, которые могут поверить честному слову работника ОВИРа?

Жилец: Ну, хорошо, но почему все это делается ночью? Это что, военная тайна?

Курьер: А что, вы бы хотели, чтобы это делалось днем и вам завидовал весь дом?

Жилец: Ладно, допустим, с билетами вы меня убедили. Теперь вам осталось совсем немного - поехать со мной на границу и убедить пограничников, чтобы они пропустили меня без паспорта.

Курьер (смотрит на часы): Пардон, с минуты на минуту должны подвезти. (Звонок в дверь).

Жилец: Кто там?

Голос из-за двери: Это квартира Льва Ефимовича Фрусмана?

Жилец: Да.

Голос из-за двери: Получите паспорта.

(Жилец получает паспорта и уходит на кухню проверить подлинность въездной визы. На кухне непродолжительное молчание, затем глухой удар, потом шум, крики: «Мама, скорей воды! Лева умер! - Тише, тише! Вы так кричите, как будто не знаете нашего Леву: когда он видит все, что про него написано в паспорте, он всегда умирает!»).

Мама (вбегая на кухню): Лева, хватит лежать посреди квартиры, у нас уже есть билеты и паспорта, мы можем ехать!

Жилец (открывая глаза): Мама, только такой старый коммунист, как ты, может ехать на освоение новых земель с одним паспортом и билетом!

Курьер: К чему эти намеки? Я понимаю, меня легко обидеть, я при исполнении, но вчера я сам лично заказал контейнер на полтретьего.

(Звонок в дверь).

Жилец: Кто там?

Голос из-за двери: Это квартира Льва Ефимовича Фрусмана?

Жилец: Да.

Голос из-за двери: Вещи готовы? Контейнер внизу.

(Дверь распахивается, и в коридоре появляется бригада грузчиков, которая с криками «Поднимай вниз!», «Кантуй на меня!» и «Майнай в простенок!» за несколько минут выносит из квартиры все вещи, включая лестницу-стремянку, люстру и паркет общей площадью 70 квадратных метров).

Курьер (оглядывая пустую квартиру): Ну вот, собственно и все. Счастливого пути!

Жилец: Подождите! Я же должен вас как-то отблагодарить!

Курьер: Ой, я вас прошу, какие благодарности! У меня к вам только единственная просьба: когда прибудете на место, сделайте вызов всем работникам нашего ОВИРа: вот список, заверенный начальником.

(Курьер вручает жильцу запечатанный сургучом конверт, прощается и уходит).

Жилец (вскрывает конверт и читает): «Одесский ОВИР с глубоким прискорбием извещает вас о том, что вы идиот, а также сообщает, что ко всему происшедшему он не имеет никакого отношения. Постскриптум: «Лева, друг, спасибо за мебель!» (Хватается за сердце и со словами: «Мама, кажется, нас обокрали!» уходит к себе в комнату. В комнате непродолжительное молчание, затем глухой удар, потом шум, крик: «Мама, скорей воды! Лева умер!»).

(Звонок в дверь.)

Мама: Кто там?

Голос из-за двери: Это квартира Льва Ефимовича Фрусмана?

Мама: Да.

Голос из-за двери: Катафалк заказывали?

(Занавес)