Июль. Марцинкевич

Польский премьер-министр Казимеж Марцинкевич уходит со своего поста, уступая портфель одному из неугомонных братьев-близнецов — временных хозяев Польши. И это не просто протокольное событие. Несколько месяцев назад мало кому известный человек был выдвинут из рядов партии «Право и справедливость», поскольку Ярослав Качиньский опасался: в случае его премьерства поляки не внесут его брата Леха в Бельведер. Комбинация удалась. Однако за это время Марцинкевич успел стать самым популярным политиком страны. Надеждой профессионалов. Человеком, которому только партийная дисциплина не позволяла откровенно игнорировать договоренности близнецов с суперпопулистами польской политической сцены Гертихом и Леппером. Популярность Марцинкевича столь велика, что даже его увольнение «за измену» — то есть встречу с лидером оппозиции Дональдом Туском — не привело к окончанию его политической карьеры. Более того, близнецы теперь надеются, что именно отставленный премьер отвоюет для них место мэра Варшавы.

А он если и отвоюет, то не для них, а для Польши. Ведь близнецы приходят и уходят, а профессионалы остаются. Все популисты — политические близнецы: братья Качиньские — всего лишь естественное воплощение этого феномена. Потому что близнецы в политике похожи не внешностью, а стилем поведения — лавиной обещаний, которые никогда не будут выполнены. И общества, верящие в близнецов, тоже удивительно похожи. Потому что верят в любую глупость, даже не пытаясь хотя бы на минуту задуматься: а возможно ли это? Сбудется ли?

Политики, без стеснения лгущие своим наивным, как дети, будущим подданным, — безответственные политики. Общества, без стеснения верящие своим самовлюбленным сказочникам, — безответственные общества. Однако каково польское преимущество? Когда общество начнет выздоравливать, когда поляки увидят, что были заложниками близнецов и лепперов, абсолютно не способных построить для них страну с молочными реками и шоколадными берегами (нет, шоколадные берега — это у соседей), когда осознают, что для построения такой Польши, о которой все мечтают, понадобятся еще годы упорного труда — в том числе и в чужих краях, — тогда у них будет за кого голосовать. Ведь, как оказалось, — и тут я искренне рад за соседей — профессионалы есть даже в партии, созданной, казалось бы, именно для того, чтобы подавлять любую компетентность, подменять ее бессмысленными обещаниями и лозунгами. По-видимому, реформы Бальцеровича — и в этом еще одно преимущество Польши — зашли так далеко, что даже их противники являются их порождением.

Поэтому я спокоен за Польшу. Неспокоен за Украину, где близнецов — полон дом, а Бальцерович так и не появился. За Украину, где люди искренне убеждены, что мифотворчество — и есть политика. Где готовы поверить в любое обещание любого представителя номенклатуры. Где не читают биографии, создают предлинные прижизненные эпитафии и за один час заменяют их такими же длинными проклятиями. Где президент уже 15 лет существует только для того, чтобы мешать премьеру и парламенту. Где премьеру всегда мешают все — президент, парламент и население. Где парламент утверждает правительство, чтобы вдохновенно с этим правительством бороться. Где население голосует за очередных политических близнецов только для того, чтобы через две-три недели ожидания невообразимого чуда сплюнуть на пол и сообщить соседу: «все они одинаковые»...

Бальцеровича, по-видимому, уже не дождемся. Может, просто проснемся сами?