ГРУСТНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ О ДЕРЖАВНОМ ВЕЛИЧИИ

Хочется надеяться, что в судьбах человечества наступает новая эпоха. На некоторый период сложилась небывалая до сих пор историческая ситуация, в которой одна из держав с демократическими, в основном, традициями в современной внешней и внутренней политике может оказаться намного сильнее любого другого государства в мире. Нет больше военного противостояния в глобальном, так сказать, смысле, многие критерии и принципы подлежат неминуемой переоценке. Уверен, что одной из самых трудноразрешимых для добросовестных историков окажется проблема: по каким признакам разделять государства в прошлом и настоящем на великие и прочие? Кто ввел такую классификацию, кому нужна и для чего?

Меня всегда восхищала личность Наполеона Бонапарта и приводила в изумление его судьба, трагическая и во многих случаях далеко выходящая за все грани реальности. Многие годы собирал литературу о нем, с волнением осмысливал и переживал каждую строку. Какой поучительный пример для людей представляет собой жизнь этого удивительного гения!

Но, побывав в Париже, я впоследствии неоднократно пытался понять причины настоящего культа Наполеона и наполеоновских войн в этом городе, многочисленные тщательно сберегаемые памятники, названия бульваров и площадей, путеводители и рекламные объявления. Ведь во Франции почти через двести лет, когда о прошлом можно судить без лишних эмоций, Наполеон такого культа не заслуживает.

Начав карьеру блестяще, честно и в полную меру своего таланта послужив революционной Франции, он, получив неограниченную власть, обо всем забыл. Через одиннадцать лет после казни короля собственноручно водрузил на себя корону, завоевав большую часть Европы, рассадил на тронах, осыпал почестями и золотом многочисленных алчных, не всегда благодарных родственников и приближенных, проявил в своих действиях незаурядную жестокость и лицемерие, будучи не в силах совладать с манией величия, вел непрерывные войны, унесшие жизни почти двух миллионов французов. А закончилось все вступлением неприятельских войск в Париж, национальным унижением и восстановлением ненавистной народу монархии. За что же культ? Мой собеседник - француз искренне удивился?

- Как за что? А величие Франции?

Да, да, конечно! Величие - это прежде всего война! Развеваются знамена, бьют барабаны, грохочут орудия, усачи-гренадеры стройными рядами спокойно движутся навстречу пулям. И как красиво, с улыбкой умирают! В самый разгар битвы Его Величество соизволил сойти с коня и прикрепил орден к мундиру одного из умирающих в жестоких мучениях солдат. И совсем еще мальчишка, ему бы жить да жить, в агонии вместо проклятий прошептал: «Да здравствует император!» Откуда ему, бедному, знать, что жизнью своей, как и сотни тысяч его товарищей по оружию, он пожертвовал совсем напрасно. Пройдет одно-два десятилетия, многое в мире в очередной раз переменится и безымянные их могилы зарастут бурьяном. Только не просохнут до последней минуты материнские слезы.

Культом победоносных войн, слабостью при удобном случае поживиться за счет соседей страдали многие. Во все века беспрерывно что-то захватывали, делили, перекраивали, дрались за лакомые куски, ревниво следили за территориальными приобретениями друг друга. Но исторический опыт, в том числе события последних лет в странах бывшего Советского Союза, наглядно подтверждают истину, над которой редко задумываются в дни побед и триумфа: в победоносных войнах и заманчивых экспансионистских устремлениях часто заложены ростки грядущих несчастий для народов-победителей и особенно их потомков. Оценивая итоги тех или иных исторических событий, планируя те или иные действия на государственном уровне, нужно заглядывать вперед намного дальше, чем это было до сих пор принято.

К сожалению, в последнее время призывы и напоминания о величии России вновь все чаще звучат с телевизионных экранов и газетных полос. Может быть, в этих призывах содержится что-нибудь новое?

Может быть, неотъемлемым условием державного величия теперь будет не огромная территория, не количество бомб и танков, не число побед в прошлых войнах, а прежде всего истинная свобода, счастье и материальное благополучие простых людей, то есть подавляющего большинства населения? Как в великих в этом смысле Швейцарии, Канаде и Финляндии?

Увы! В Российском государстве величие всегда неразрывно связывали с войнами и во все времена оно поддерживалось штыками. Недаром сразу после падения самодержавия в 1917 году Российская империя, несмотря на расхваливаемый теперь принцип деления на губернии, начала на глазах разваливаться. Польша, Финляндия, Украина, Грузия, Азербайджан - одна за другой части казалось навеки единого государства начали отделяться и провозглашать свою независимость.

Большевикам потребовалось почти тридцать лет для того, чтобы восстановить былую империю примерно в тех же границах. Что еще могли поставить себе в заслугу вершители судеб страны, расположенной на одной шестой части земной суши, кроме войн? Благосостояние народа - хуже не придумаешь, необозримые просторы и несметные богатства на них - но ради кого эти богатства завоеваны и как ними разумно распорядиться? Великая культура развивалась нередко вопреки злой воле правителей, мало таких мест на Земле, где столь же жестоко расправлялись с лучшими представителями собственного народа. Радищева и Достоевского приговорили к смертной казни, но помиловали, Гумилева и Кольцова казнили, Пушкина и Лермонтова не уберегли, Есенина, Маяковского и Цветаеву довели до самоубийства, Льву Толстому - анафема, Солженицыну - изгнание и так далее без конца. Но зато карательный аппарат, переполненные тюрьмы и каторга, цензура, наглая ложь, издевательства и кровавые расправы над виновными и невиновными могут служить «достойным» образом неотъемлемой части «величия».

Нищета и бесправие народов - не просто результат бездарного правления, это, оказывается, необходимое условие поддержания величия державы. Ведь нищему и бесправному намного легче оставить отчий дом, распрощаться навсегда с родным краем для того, чтобы осваивать чужую малопригодную для жизни землю или безропотно умирать на поле сражения. Терять-то нечего! И условие это неукоснительно выполнялось на протяжении практически всей истории Российского государства. Ни в коем случае не допустить, чтобы народ жил в сытости и довольстве! Позднее я сделал для себя «открытие»: оказывается, Гитлер в своей книге «Майн кампф» проповедовал тот же принцип:

«Государство не имеет ничего общего с конкретной экономической тенденцией или развитием... Внутренняя сила государства лишь в редких случаях совпадает с так называемым экономическим процветанием: последнее, как свидетельствуют бесчисленные примеры, очевидно, указывает на приближающийся крах государства... И всегда, когда экономические условия становились первостепенной заботой народа, а идейные ценности отходили на второй план, государство разваливалось...»

В России на протяжении веков главная идея сводилась к непрерывной и неудержимой территориальной экспансии. Новые владения, новые подданные, новые сферы влияния, во имя этой идеи война следовала за войной ценой полного пренебрежения интересами простых людей и бесчисленных жертв. Завоевать - жертвы, удержать - жертвы, усмирить - жертвы.

Сегодня, когда речь идет о все новых межнациональных конфликтах, полезно хотя бы вкратце вспомнить историю этих завоеваний и их мотивировку, поколение за поколением внедрявшуюся в сознание людей, мотивировку весьма примитивную и однообразную.

Но прежде нельзя не отметить один парадоксальный факт: в ряде случаев территориальному «величию» России, а вернее - правившего в ней режима, в наибольшей мере способствовали как раз те, кто этот режим терпеть не мог. Наиболее свободолюбивые и смелые люди, не выдержав нищеты, рабства и произвола, покидали родные места и бежали на окраины государства, где их не могла достать карающая державная рука. Таких людей называли казаками.

Отношения с местным населением у них складывались не совсем мирно, и казаки, если везло, превращались в завоевателей. Нуждаясь в помощи, они обращались к центральным властям, предлагая завоеванные земли в виде компенсации за поддержку и прощение прошлых провинностей. Постепенно центр закреплялся на этих землях и беглецам поневоле приходилось «осваивать» новые районы.

Завоевание необозримых просторов Сибири началось 1 сентября 1581 года с действий отряда, состоявшего из 840 казаков, а также немцев и литовцев, находившихся в России в плену и решивших таким путем вернуть себе свободу. Командовал отрядом умный и отважный, «родом неизвестный», бывший атаман волжских разбойников Ермак Тимофеевич, его первым помощником был Иван Кольцо, ранее приговоренный царем к смертной казни.

За шестьдесят последующих лет к России, изнуренной многолетней гражданской войной и интервенцией, была в Сибири присоединена территория около 6 миллионов квадратных километров, равная примерно двум третям территории США. Тогда же началось завоевание Аляски, проходившее в тяжелейших условиях. Через двести лет 18 марта 1867 года российский император Александр ІІ продал Аляску Соединенным Штатам Америки за 11 миллионов рублей, чем частично компенсировал расходы на собственную коронацию, обошедшуюся россиянам в 18 миллионов.

Обоснование территориальных захватов, примитивное, но безапелляционное, практически не менялось в течение трех с лишним веков еще со времен царя Ивана Грозного: русские люди пришли на помощь темному местному населению - «нехристям» с самыми благими намерениями, строят крепости, пашут землю, охотятся, а соседи мешают и ведут себя неподобающим образом. Единственный выход - «проникнуть» на их территорию и подчинить неразумных русскому царю для их же собственного блага. Справились с этой задачей, проникли, подчинили, и опять нет покоя!

В подтверждение сказанного обратимся к официальным источникам. В девятнадцатом веке Россия вела непрерывные войны на Кавказе и в Средней Азии, правомерность этих войн обосновывается в ряде официальных документов, в том числе в книге «Под скипетром Романовых», изданной в Санкт-Петербурге в 1912 году под редакцией профессора П.Н.Жуковича и посвященной 300-летию царствующего дома. Приведем несколько выдержек из этой книги:

«Русские с давних пор стали проникать в киргизскую степь, лежавшую к востоку и северо-востоку от Каспийского моря. Уже во время Петра Великого построены были по Иртышу укрепления - Омск и Семипалатинск.

Затем, в царствование Анны Иоановны часть киргизов вступила в подданство России, но другие киргизы продолжали нападать на наши пограничные владения... Только в XIX столетии, в царствование Александра Первого приняты были меры к более действительному подчинению русской власти всех киргизов... Постепенно русская власть распространилась на все огромное пространство, занятое теперь Уральскою, Тугайскою, Акмолинскою и Семипалатинскою областями. В царствование императора Николая Первого наши владения подвинулись еще дальше на юг, в глубь Средней Азии. В состав Русской Державы вошла почти вся нынешняя Семиреченская область, где уже в близком соседстве с Китаем явилось течением времени особое Семиреченское казачье войско.

Продвигаясь постепенно к югу, русские, наконец, стали непосредственными соседями Кокандского ханства, издавна враждовавшего с нами.

Набеги кокандцев на русскую границу и частое разграбление ими русских торговых караванов побудили русских взяться за оружие, чтобы усмирить разбойников. В 1864 и 1865 годах небольшое русское войско под предводительством Черняева, врезавшись в середину кокандских владений, взяло приступом главные кокандские города Туркестан и Ташкент. Этот приступ поразил всю Среднюю Азию ужасом перед войсками Белого царя, как называли русского императора.

Вмешательство Бухарского эмира в нашу борьбу с кокандским ханом побудило русских военных начальников перенести войну в бухарские владения. Наши войска под предводительством генерала Кауфмана нанесли бухарцам решительное поражение и заняли целый ряд бухарских городов, в том числе и священный их город Самарканд... Из завоеванных тогда кокандских и бухарских владений образовались нынешние наши области Сыр-Дарьинская и Самаркандская...

Хивинское ханство, небольшое по размеру, со всех сторон было окружено мертвою песчаною пустынею... Набеги и разбои хивинцев заставили, наконец, решиться на опасный и трудный поход, чтобы одним ударом усмирить разбойничье гнездо... Хивинское войско, собравшееся было навстречу врагам, разбежалось от нескольких пушечных выстрелов, и русские с торжеством вступили в столицу ханства Хиву. Поход был окончен.

Немного позже наши владения в Средней Азии раздвинулись еще шире в сторону Туркменской степи, лежащей к Западу от Бухарского и Хивинского ханств до самого Каспийского моря. Еще в 1873 году русские овладели южной половиной восточного берега этого моря, тут построено было несколько укреплений, и в том числе Красноводск. Из этих укреплений и решено было вести войну против туркменского племени - ахалтекинцев, не дававших покоя нашим среднеазиатским владениям своими смелыми набегами... Туркмены смирились и просили о принятии их в подданство России».

Приведенная цитата может показаться слишком пространной, но ведь в ней содержится весьма поучительная информация. Как благодаря «дерзкому» поведению коренных жителей Средней Азии за двадцать лет к Российской империи без особых осложнений была присоединена огромная территория, равная по площади Великобритании, Франции, Испании, Италии и ФРГ вместе взятым. Еще живы узбеки и туркмены, чьи отцы и деды вполне могли сражаться с русскими в то время! Как осудить их за то, что хранят они в памяти услышанное из первых уст об описанных событиях и что неизбежно передается из поколения в поколение? С другой стороны, как справедливо решить судьбу тех русских, чьи предки пришли в Среднюю Азию вслед за солдатами, чтобы жить и честно трудиться на этой земле. Вот такие проблемы могут зарождаться под победный грохот барабанов!

Интересно проследить, как оценивал профессор Жукович продвижение России на восток (восклицательным знаком позволю себе реагировать на особо впечатляющие обороты). «С давних пор русское население стало стремиться (!) в места, примыкающие к левому берегу реки Амур... Еще при императоре Николае Павловиче генерал-губернатор Восточной Сибири Муравьев заложил недалеко от устья Амура укрепленный пункт Николаевск.

Император Александр Николаевич предоставил Муравьеву войти в переговоры с Китаем относительно разграничения наших владений с китайскими на Амуре. Государь при этом находил необходимым (!) утвердить за Россией весь левый берег Амура. Переговоры с китайцами шли медленно. Тогда Муравьев самолично прибыл в китайский город Айгун и убедил (!) китайского уполномоченного согласиться на все требования России...

Китайское правительство не сразу утвердило Айгунский договор. Только в 1860 году послу в Китае графу Игнатьеву удалось добиться утверждения его. Игнатьев достиг и большего. Уссурийский край совсем был уступлен (!) России. Это последнее приобретение (!) было очень важным, так как предоставило России длинную береговую полосу Японского моря...

Таким образом в царствование императора Александра Второго Россия твердой ногой (!) стала на берегах Великого океана».

Дай Бог, чтобы в этом регионе Российской Федерации никогда не возникало проблем, уходящих корнями в историческое прошлое, и всегда торжествовал Разум!

Тяжело читать строки, посвященные Кавказу:

«За полвека, протекшие с начала военных действий, вряд ли осталась в России крестьянская хата или дворянская усадьба, которая не послала бы на далекий Кавказ хоть одного борца-солдата или офицера. Не перечислить всех жертв, какие поглотила эта кровавая борьба, не назвать и не припомнить всех великих и трогательных подвигов мужества и самоотвержения, совершенных безвестными и безымянными героями в глухих горных трущобах. Но эти бесчисленные подвиги и жертвы не прошли даром».

Мог ли кто-нибудь предположить сто лет назад, какой оборот примут события на Кавказе? И по чьей вине этот благодатный край опять превратился в кипящий вулкан, раздираемый противоречиями и залитый кровью?

Немало обид на российское великодержавие накопилось за несколько веков у белорусского и украинского народов, чье право на национальное самосознание и независимость всячески подавлялось. Как характерны, например, для этой эпохи такие верноподданнические сентенции: «Австрия завладела даже русской по населению Галичиной... Этой Галицкой Русью с ее столицей Львовом, как и Русью Угорскою и Русью Буковинскую, Австрия владеет до сих пор...»

О Польше особо. Императрица Екатерина II «не могла пощадить мятежного государства, из которого каждый год выходили смуты и потрясения, требовавшие денег и крови. Да и сама Польша страдала от этих потрясений не меньше, чем ее соседи. Несчастная страна была совершенно опустошена вечной неурядицей и войной. Поля оставались необработанными, народу грозил голод.

Императрица и в этом случае нашла в себе силу кончить дело раз и навсегда решительным ударом. Мятежная Польша перестала существовать...»

Насколько это «дело» удалось кончить раз и навсегда, свидетельствуют кровопролитные, происходившие одно за другим восстания поляков в следующем столетии.

И, наконец, Финляндия. Петр Первый только малую часть этой страны с городом Выборгом превратил в «крепкую подушку Петербурга», зато через сто лет Александр Первый соизволил пожелать, чтобы вся Финляндия превратилась в «незыблемую ограду» Российской империи, ее «неотъемлемую собственность и нераздельную составную часть». Финскому народу повезло: освободившись в 1917 году от державных объятий, он уже три четверти столетия является хозяином своей судьбы и по уровню жизни оставил намного позади бывшую метрополию.

В связи с аппетитами российских самодержцев интересен следующий характерный случай. Наполеон при встрече с русским послом в Париже разрезал пополам яблоко и сказал:

- Видите, как легко поладить мне и вашему государю. Одна половина Земли мне, другая ему.

Когда Александру Первому об этом доложили, он против предложенного варианта «землепользования», по всем признакам, не возражал, его беспокоило другое:

- А кто мне поручится, что Наполеон, съевши свою половину яблока, не захочет съесть и другую?

Территориальная экспансия российского самодержавия приостановилась с началом русско-японской войны 1904 - 1905 годов, к этому времени империя достигла огромных размеров. Если это один из главных признаков величия, то Россия в начале двадцатого столетия находилась в его апогее. Но что оно принесло простым людям?

Обратимся к фундаментальному изданию того времени под названием «Живописная Россия», например, к выпуску, посвященному Подмосковью - региону, население которого на своих плечах вынесло весь многовековой процесс становления империи. Что изменилось в быте крестьян за триста лет, какая доля от завоеванных неисчислимых богатств досталась им?

Вчитаемся в текст, всмотримся в фотографии - практически никак и ничего. Хозяйство со многими признаками натурального, в одежде преобладают самодельные элементы, мясо ели несколько дней в году, главная пища - знаменитая «тюря», бани - по черному. Спасаясь от нищеты, многие бежали в город, готовые выполнить любую работу, но от нищеты в России убежать трудно, и на страну одна за другой накатывались две ужасающие по своим последствиям революции.

В чем же тогда смысл бесконечных завоеваний?

Одно из вопиющих преступлений российского тоталитаризма - рабство, то, что мы понимаем как поддерживаемое силой право одного человека безраздельно и безответственно определять судьбы других и пользоваться результатами их насильственного труда. Рабство вообще ужасно, но во сто крат ужаснее, когда хозяин и раб - люди одной крови, одного языка, одной веры, с одной Родины.

Характерной чертой крепостного права в России является то, что оно возникло и развивалось прежде всего для усиления военной мощи государства. Лишив в 1597 году крестьян права свободно выбирать себе место жительства отменой «Юрьева дня», царизм руками Петра I указом от 1 июня 1722 года предоставил им право «выбора»: либо записаться в солдаты, либо идти в рабы к помещику. За ослушание - каторга.

В течение последующих ста с лишним лет половина населения империи была во многих отношениях приравнена к скоту. Насколько далеко распространился произвол рабовладельцев-помещиков и какие принял масштабы, можно судить по царским указам, запрещавшим истязать крестьян до смерти, продавать на ярмарках, при продаже в дозволенных местах разлучать членов одной семьи.

После долгих сомнений и колебаний крепостное право в России было, наконец, отменено в 1861 году, и формальную свободу получило около 40 процентов всего населения.

Но в двадцатом веке, когда большевики принялись на развалинах Российской империи строить новую великую державу и распространять свои идеи на весь мир, рабство для большей части подданных пришлось восстановить. В других, конечно, формах, ведь время движется! Перед началом Великой Отечественной войны государственные служащие фактически не имели права менять место работы по собственному желанию, за опоздание на работу вполне можно было угодить под суд, всякие суждения и обмен мнениями, идущими вразрез с официальной точкой зрения, были категорически запрещены и жестоко карались, в лагерях ГУЛАГ миллионы рабов безвозмездно трудились в тяжелейших условиях во имя имперского величия.

Сельский житель не имел права менять место жительства без разрешения «господ». В их воле - выдать «беглецу» паспорт или нет, а без паспорта человек - преступник. Разве ограничение права на свободный выбор места жительства - не один из основных признаков рабства?

Для того, чтобы прокормить себя и свою семью, сельскому жителю нужна земля. Но даже ее клочок у дома, который обрабатывали еще деды и прадеды, крестьянину не принадлежал. Ему позволяли обрабатывать приусадебный участок для своих нужд только при условии, что он соглашался работать на колхозном поле, зачастую практически бесплатно. Если при крепостном праве число дней барщины в неделю ограничивалось обычно тремя, то в колхозах о каких-либо нормах речь не шла. Работай, сколько скажут, делай то, что скажут, а остальное время - твое.

Почему речь здесь идет, в основном, о событиях вековой и более давности? Во-первых, слишком много досадного и трагического из прошлого имеет тенденцию повторяться и, во-вторых, чем дальше в глубь веков уводят нас факты, тем более ясно, что ядовитые плевелы державного величия посеяны и проросли впервые не в конце двадцатого века, ими старательно кодировали россиян в течение столетий. А если угрожающие ростки прорастают то здесь, то там, не следует винить в этом только ныне живущие поколения. Еще предстоит явиться мудрецам, которые терпеливо поведут своих соотечественников дорогами очищения.

В тяжкую годину у народов с особой силой должны проявляться в общенациональном масштабе чувство собственного достоинства, взаимной выручки и, как никогда, обостряться память. Ни о чем нельзя забывать, даже когда люди, измученные неуверенностью и тревогой за будущее, растерялись и лихорадочно ищут, за что ухватиться. Иначе все начнется сначала.

Почему одни опять затосковали по железной руке и ежовым сталинским рукавицам, а другие причисляют к лику святых последнего российского императора, по чьей самодержавной воле гнали на убой миллионы людей? Вновь на карте появился Санкт-Петербург, а есть ли где-нибудь хоть один памятник тем, на чьих костях среди холодных болот воздвигли этот город? А за какие заслуги перед народами России имя Екатерины II, присвоенное высокопоставленными подхалимами, вернули замечательному уральскому городу? Может быть, за то, что именно при ней на Урале пролито столько крови отчаявшихся и взявшихся за оружие людей? Могут сказать, что у любвеобильной дамы неоценимые заслуги перед Российской империей, но таковой, хочется верить, больше нет, а народ и государство - это не всегда одно и то же, в России тем более.

И если в новой, дай Бог, демократической России чтят память предков, а зуд величия у некоторых новоявленных пэров и мэров - не самое главное, то неплохо было бы ввести обычай: каждый президент Российской Федерации во время инаугурации просит прощения у своего народа. От имени всех предержавших власть в Кремле и Зимнем дворце. Символически и в назидание! За варварство, ложь и кровь бесчисленных жертв, принесенных на алтарь псевдодержавного величия!

Выражая самое глубокое уважение всем народам России, от всей души пожелаем им скорее разобраться со всеми сложными проблемами и построить поистине великое счастьем и благополучием своих граждан государство!