ГИППОКРАТ ПРОФИЛАКТИЧЕСКОЙ МЕДИЦИНЫ

В 1944 году, когда еще гремели раскаты войны, ученый-гигиенист Александр Марзеев был введен в состав первых действительных членов Академии медицинских наук СССР, в ее фундаментальное ядро, во многом предопределившее движение и будущее отечественного здравоохранения. В этом выборе не было случайностей: в лице ведущих интеллектуалов медицины была представлена ее объемная палитра. И все-таки именно А.Марзеев как бы символизировал, возможно, самое главное в общественном врачевании — ее профилактические начала. В чем же состоял и состоит феномен выдающегося ученого? Об этом — совсем недавно увидевшая свет книга А.Сердюка и В.Прицкера «Завещание врача-профилактика», наиболее полная биография современного Гиппократа гигиены Украины, основанная на документах, архивных материалах, воспоминаниях учеников и последователей Александра Марзеева. Трогательный и поучительный свод подготовлен к 120-летию со дня рождения первопроходца современного санитарного дела.

Детство Александра Никитовича, родившегося в семье бедного крестьянина в Нижегородской губернии, складывалось трагически, он рано потерял близких. В своих воспоминаниях (а они широко использованы в вышеупомянутой книге, но в целом лишь ждут полной публикации) А.Марзеев писал: «Так за короткий срок как вихрь пронеслись над нашей семьей болезни и смерти и унесли всех родных». Сельская учительница Александра Бенеманская заменила ему мать. А потом к Марзееву проявили внимание меценатка Варвара Морозова и Лев Толстой. По конкурсу он поступает в Московский учительский институт, а затем на медицинский факультет Московского университета.

1910 год. В селе Васильевка Екатеринославской губернии молодой медик оказывается лицом к лицу с холерным бунтом. Но посланцы земской медицины не привыкли отступать. Маленький эпидотряд открывает в селениях Бахмутского уезда шесть холерных бараков, из 170 заболевших 80 выздоровело. Сельский сход направляет в земскую управу такой наказ: «Обсоветовавшись между собою, единогласно постановили: составить настоящий приговор. В котором поименовать весь медицинский персонал, в котором поблагодарить за их усердную и честную работу и чистосердное отношение как к заболевшим, так и к выздоравливающим».

В 1911-м Марзеев получает диплом лекаря с отличием. Он становится земским санитарным врачом Верхнеднепровского уезда Екатеринославской губернии. Так сын России входит в число истинных спасителей и патриотов Украины, причем практически на всю жизнь. Ведь после пребывания на фронте (тут показателен такой момент: именно военный санитарный врач А. Марзеев и его помощники во многом способствовали в эпидемиологическом плане обеспечению Брусиловского прорыва), после ранения в Киеве, в период Гетманщины, Александр Никитович в 1921 году принимает предложение возглавить санитарно-эпидемиологический отдел Наркомздрава УССР и в феврале 1922 года вступает в эту должность.

Начинается знаменательное десятилетие его плодотворной деятельности как ведущего в стране врача-профилактика. Повсеместное введение санитарных советов в масштабе республики, первые в Украине курсы усовершенствования санитарных врачей, организация первой в СССР системы прививок против дифтерии, а затем реализация плана вакцинации против брюшного тифа и широкой программы противомалярийной кампании. Затем создание профилактических участков, также, в сущности, не устаревшей формы медицинской работы, учреждение первой в мире сети санитарно-эпидемиологических станций — все это тогдашние будни Александра Никитовича.

1931 год, организация в Харькове Украинского научно-исследовательского института коммунальной гигиены — прообраза нынешнего Института гигиены и медицинской экологии имени А.Марзеева АМН Украины. Вот перечень лишь нескольких его отделов, предусмотренных создателем своеобразной гигиенической Мекки: отдел и лаборатория по исследованию загрязнений атмосферного воздуха; жилищный отдел с лабораторией по изучению строительных материалов, отделы микробиологии, санитарной культуры, санитарного законодательства, планировки населенных мест, периферической культуры… Предвидение А.Марзеевым запросов жизни поражает и до сих пор.

В годы отечественной войны Марзеев руководил санитарно-гигиеническим обеспечением Казахстана. В 1944-ом прибыл в Киев, чтобы возглавить переведенный сюда институт коммунальной гигиены. Александр Никитович не принадлежал к числу приспособленцев. В этом отношении о многом говорит судьба воспоминаний, стоически написанных академиком Марзеевым в месяцы мучительной, неизлечимой болезни, в печальном исходе которой он, увы, не сомневался. Его труд под названием «Записки санитарного врача» был опубликован в сокращенном, фактически изуродованном виде. Слишком много там было «крамолы». Так, авторы нынешней книги приводят отрывок из рукописи, в которой академик, вопреки стереотипам былых лет, пишет о трагедии Бабьего Яра. Марзеева поразила «грандиозность жертв и холодная жестокость убийц, и покорность обреченных на смерть... Но мало оказалось даже насилий и произвола, фашисты поражали души очень многих, пробудили темные инстинкты и средневековые предрассудки. Я был поражен в Киеве подъемом антисемитизма среди населения. Антисемитизмом были охвачены даже некоторые круги интеллигенции». Ну как можно было такое тогда напечатать?..

Но что за человек он был, являясь внешне образцом элегантности, особой одухотворенной красоты и глубины? Сильные стороны книги — воспоминание ряда учеников и соратников Александра Никитовича. «В останні роки Олександр Микитович хворів, — пишет выпускник Киевского мединститута, ныне академик Е.Гончарук, — але продовжував читати лекції з тим же успіхом, читав сидячи. Коли 2 лютого 1956 року прощалися з Олександром Микитовичем, то на вулиці стояв тріскучий мороз, градусів 30, і академік Лев Васильович Громашевський (постоянный оппонент А.Марзеева при его жизни), як був без капелюха в колонній залі Академії наук, так і пройшов у траурній процесії до Лук’янівського цвинтаря. Біля могили у прощальному слові він сказав: «Це була та єдина людина, з якою можна було сперечатися і дискутувати».

Этот день и час неизбежно приближались, но Марзеев оставался самим собой. Рассказывает профессор Александр Грандо — бессменный директор и основатель Музея медицины Украины: «Однажды, приехав в институт и с трудом поднявшись в свой кабинет, он со мной заговорил о художественных произведениях, прежде всего Л. Толстого, в которых, как он говорил, очень реально воспроизводится тяжелая болезнь и ее исход. Нетрудно было понять, чем вызваны эти ассоциации. Я ему рассказал о небольшом букинистическом магазине, в котором часто бывал, и о тех редких книгах, которые я там видел. «А мы можем туда поехать?» — спросил он. И мы поехали. Ему в подсобке выложили разные интересные книги, и он, сидя там, долго с интересом их перелистывал. Но отобрал он стопку только детских книг. Для внуков. «А себе?» — удивился я. «Мне уже поздно», — сказал он с грустью».

А вот еще несколько строк воспоминаний, приведенных в главе книги, названной «Учитель». Они принадлежат одному из авторов этой статьи, в пятидесятые годы часто встречавшемуся с Александром Никитовичем во время совместной работы в Киевском медицинском институте. Иллюстрируя свое твердое убеждение о том, что Марзеев являлся образцом высокой принципиальности, академической чести и глубокой человеческой порядочности, в книге приводится следующий эпизод, происшедший на заседании ученого совета по защитам диссертационных работ. На одной из таких защит диссертант ответил на все вопросы. Каких-либо существенных замечаний ни у кого не было. Выступавшие оценивали работу только положительно. Но когда огласили результаты голосования, оказалось, многие бросили черные шары. Марзеев встал, сильно стукнул своей палкой об пол и сказал: «Мне стыдно состоять в ученом совете, члены которого не имеют смелости честно, глядя диссертанту в глаза, высказать свое мнение, а наносят «удар ножом в спину». Тем более, что работа хороша и полезна».

«Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется…». «В 1961 году меня, выпускника Днепропетровского медицинского института, — пишет один из авторов книги, член-корреспондент АМН Украины А.Сердюк, — направили по распределению врачом в Верхнеднепровскую санэпидстанцию. Я с большим удивлением узнал, что именно в Верхнеднепровске на этой самой должности в 1911—1914 годах работал Марзеев, что именно здесь в 1913 году он основал первую в Украине санитарно-эпидемиологическую станцию. В марте 1966 года главный врач облСЭС А.Касьяненко (кстати, прекрасный организатор службы и высочайший профессионал, предложил) мне поехать в Киев на научную конференцию Института коммунальной гигиены, которая посвящалась 10-летию со дня смерти А.Марзеева. Я построил свое выступление на сопоставлении и анализе проблем минувших дней и современности, на преемственности идей Марзеева. Мне показалось, что это вызвало интерес у слушателей. После конференции ко мне подошла ученый секретарь института М.Крыжановская с предложением от директора Д.Калюжного поступить в аспирантуру».

…У нового здания института сегодня высится памятник А.Марзееву, проведено много научных форумов, посвященных его памяти, опубликован ряд ярких статей о нем. И вот сейчас вышла в свет проникновенная книга, удивительно правдиво повествующая о мудром враче, талантливом ученом, светлом человеке. Увы, как теперь принято, тираж с любовью оформленного издания — всего одна тысяча экземпляров. Как мало для рассказа о выдающемся предшественнике, истинном поборнике общественного здоровья, думая о котором, хочется стать лучше, совестливее, полезнее для страны!..