«Дварф да не выберет себе пути кроме Света»

«Дварф да не убьет дварфа.

Дварф да не причинит ни вреда, ни убытка и никакого другого зла дварфу.

Дварф да вразумляет соплеменника словом и только словом.

Дварф да не скажет лживого слова дварфу.

Дварф да не оставит без помощи страждущего дварфа.

Дварф да не разорвет семейных уз.

Дварф да трудится и в болезнь, и в радость, ибо нет блага, равного труду».

Этот свод этических норм не принадлежит ни одному из эпических сказаний, хотя именно у скандинавов в стихотворном собрании мифов «Старшая Эдда» можно прочесть о дварфах — духах земли, которых наряду с великанами, эльфами и людьми относят к первосозданным народам. На самом деле этот свод правил является уставом киевского клуба ролевиков «Глубинный Страж», представители которого принадлежат к фэндому ролевой субкультуры. Но сегодня мы будем говорить о ней лишь в контексте поиска ответа на вопрос, как выглядят подростковые идеалы. Вооружившись, подобно китайским каллиграфистам, тушью и листом бумаги, мы постараемся зарисовать черты лишь наиболее востребованных подростковых героев, специфику которых иногда проще объяснить безнравственностью, чем углубляться в суть. И очень часто клише аморальности по отношению к подросткам срабатывает только потому, что в образ «правильного» мальчика/правильной девочки не вписываются колесообразные тоннели в ушах или сумка в виде хохочущего черепа.

В каждой сказке история героя начинается с обыденности. Правда, он сам, как правило, не знает, что находится в эпицентре волшебства, где нет готовых моделей поведения, ухватившись за которые всегда можно легко отыскать то, не знамо что, и правильно найти дорогу туда, не знамо куда. Емеля не может полагаться на опыт Ивана-дурака. На то он и герой, чтобы пройти путеводной тропой первым. Однако в нашем, человеческом мире жизнь без героя как без оплота, образца представляется почти невозможной. Особенно ярко заинтересованность в подобном покровительстве проявляется в подростковом возрасте при трансформации ребенка. Быть может, именно поэтому всегда идущий с юга на север подросток старается найти надежные прибежища на пути к взрослому царству. Как правило, из этих самых прибежищ, как колобок из избушки, выкатываются формы различных субкультур, благодаря чему и происходит пополнение в рядах эмо-кидов, готов, скинхедов, реперов, толкиенистов, ролевиков, реконструкторов, хулов (футбольных хулиганов), растаманов, стрэйтэджеров и многих других -ров и -дов. Но не стоит путать прибежище с убежищем — то, что молодые люди становятся последователями той или иной субкультуры и принимают главенство определенных идеалов и норм, свидетельствует как раз об обратном. Поэтому с одной стороны значки, прикрепленные к флипам (тряпичным тапочкам в ромбик) у эмо-кидов, — явная демонстрация, а с другой — смелая попытка выразить себя. А это ведь отнюдь не так легко. Попробуйте хоть раз пройтись по улицам в том, чего вы раньше никогда не надевали, например в желтых кедах с толстыми разноцветными шнурками, зеленых гетрах с красными петухами или, в крайнем случае, в напульсниках с шипами. Поверьте, сделать это будет действительно непросто, ведь усредненная социальная среда всегда с оглядкой смотрит на нарушение канона.

Конечно, каждая субкультура имеет свои опознавательные знаки, специфику языка которых до конца способен понять только тот, кто сам плавает в водах того или иного течения. Например, кто из простых смертных знает о том, что тапочки с узором в шашечку или «почтовая» сумка с изображением скрещенных розовых пистолетов и надписью «bang-bang» есть атрибут эмо-культуры? Кто обратит внимание на крест или аббревиатуру «sXe», украшающую рюкзак 15-летнего парня? Мне кажется, вряд ли кто-то станет проводить параллель между ним и культурой стрэйтэджеров, характерными чертами которой является полный отказ от всех видов наркотиков (включая алкоголь, табак и даже кофеин) и сдержанность в сексе. А ведь для тех, кто сам является носителем ценностей определенной субкультуры, подобные знаки могут рассказать о многом и даже помочь в процессе идентификации человека. Но, к счастью или к сожалению, для всех непосвященных подобный метод узнавания закрыт. К тому же те молодые люди, которые искренне принимают субкультурные ценности и нормы, редко подчеркивают это через 101-й атрибут. Как правило, лишь позЕры пользуются крикливой андеграундной пестротой, свидетельствующей скорее о полной дисквалификации ими своего внутреннего «я», чем о глубинном понимании неформатной культуры.

В принципе, о каждой из главенствующих сегодня субкультур уже и так сказано достаточно много, поэтому нет смысла вновь и вновь переливать из пустого в порожнее о мире волшебства ролевиков или описывать холодно-возвышенные своды царства готов. Мы обещали лишь зарисовать героев, внешние формы которых всегда являются отражением глубинной сути. Так, если взять толкиниста, реконструктора и ролевика, то в «мирской» жизни вы вряд ли сумеете рассмотреть за силуэтами соседских Вовы, Пети, Саши лесного эльфа, родовитого князя и могущественного языческого жреца. Как правило, представители этой субкультуры не склонны к демонстрационности и откровенному жонглированию своим «я». В подтверждение этих слов на всеукраинском портале ролевых игр можно прочесть следующее: «Ролевые игры — это возможность нам — таким, какие мы есть, без натужного гламура и галстука в тон, при жизни, быть кем-то еще. По-настоящему, как же иначе. Всерьез. Во-первых, потому что форма сплошь и рядом определяет содержание. А во-вторых, потому что это содержание, которое рвется из нас и конфликтует с тем, что вокруг, то самое содержание, которое упорно не хочет мириться и смиряться, ограничиваться и растворяться — оно и делает форму. Гармония — не к этому ли мы стремимся всю нашу сознательную жизнь? Все же лучше быть собой — таким, какой ты есть, пусть это и необычно для окружающих, пусть это непривычно для тебя самого. Лучше быть, чем казаться».

Совсем другое дело реперы, эмо или готы. Герои этих субкультур сознательно стремятся к привлечению внимания, подтверждение чему можно найти не только в музыке и характерных атрибутах, но и во внешнем образе каждого из них. Так, классический герой эмо-культуры — это подросток 14—18 лет, отличающийся особо рефлексивными мыслями, действиями и состояниями, которые по мере его взросления постепенно трансформируются, переходят в более упорядоченное русло. Героем готов так и хочется назвать скромного трансильванского джентльмена с подчеркнуто бледным лицом и аристократичными манерами, но на самом деле этот знаменитый образ будет слишком прост и беспечен. Они сами называют себя детьми сумрака и признают (дословно) «наличие тени на душе». Их характерная черта — непреходящее состояние поиска. Конечно, это острое чувство присутствует не только у представителей данной субкультуры. В водах любого молодежного течения просматривается желание отыскать себя, живет стремление реализоваться, раскрыться в полной мере. Чтобы опровергнуть или подтвердить эти слова, «ЗН» решило обратиться к школьному и лицейскому психологам, которые, наверное, лучше всех способны рассказать о дварфах и особенностях подросткового пути под знаменами определенного героя.

Владимир Лысюк, школьный психолог школы № 226:

— Ребенок всегда хватается или за то, чего ему недостает в жизни, или же за то, посредством чего он может себя проявить. Если у него повышенный уровень агрессии, он может стать и хулом, и скинхедом... То есть войти в агрессивное молодежное течение, в котором практикуется применение грубой физической силы. Если же внутренний мир ребенка напрямую связан с эмоциональной чувствительностью, тогда он наверняка пойдет в эмо-течение, где никто не скажет ему, например, что «мужчины не плачут, мужчины огорчаются». Что касается готов — в нашей школе их несколько. Готика — это холодная культура Средневековья, где эмоции практически полностью отсутствуют. Очень часто подростки становятся готами не потому, что это им действительно близко, а потому, что находят в этой субкультуре убежище для сокрытия своих эмоций, особенно если они испытали какую-то психологическую травму или пережили серьезный стресс. Есть у нас и реперы (особенно это модно в 5—6-х классах), которые через эту субкультуру выражают протест против всего — родителей, школы, социума, то есть любой системы. Они хотят свободы во всем — отсюда и внешний вид, и манера поведения, музыка, интересы и т. д. На самом деле все эти течения имеют глубокие, уходящие внутрь человека корни. Но детей, готовых уйти в них полностью, очень мало. Если брать исключительно нашу школу, то большая часть детей у нас цывилы, то есть те, кто не принадлежат ни к одной «группировке». Это люди, способные понимать, к примеру, как готов, так и эмо, хотя они сами редко дружат между собой.

— То есть какого-то собирательного образа для наследования у современных школьников нет?

— В принципе, нет. Подростки примеряют разные «рубашки», но на самом деле все они хотят такого же внимания к себе, которое они уделяют своему идеалу. Если брать средние классы, там часто можно услышать: я — тот или вот тот. Но ребята постарше, способные прислушаться к своему внутреннему миру, чувствуют себя в рамках любого направления дискомфортно. Они уже не обращают внимания на внешнюю экипировку, а берут из каждой субкультуры лишь то, что подходит им индивидуально. Многим просто импонирует стиль жизни. Но в основном причин прихода в субкультуру всегда две: желание раскрыть внутренний мир и стремление выделиться.

— Как цывилы относятся к готам, эмо, реперам и т. д.? Какое-то повышенное внимание заметно?

— Каждый человек, который хочет и может себя показать, вызывает интерес. В принципе, цывилы относятся к представителям субкультур спокойно. И если что-то и перенимают, то не берут культуру целиком, а лишь выдергивают из нее то, чего им не хватает. Другой вопрос, как к этому относится педагогический коллектив. Когда подросток начинает заметно выделяться, отношение взрослых к нему, как правило, меняется, они начинают воспринимать его несколько неадекватно: стараются сломать или вернуть в состояние «такой как все». Чтобы такого не было, я стараюсь на педсоветах рассказывать учителям о разных молодежных течениях и субкультурах, таких атрибутах, как, например, сережки у мальчишек (у многих учителей здесь срабатывает стереотип неприятия — начинаются проблемы). Правда, свою принадлежность к той или иной субкультуре дети давно научились маскировать под школьной формой и даже успешно совмещать с ней. Клетчатые шарфики, цепи, розовые носки — они живут этим ежедневно. Именно поэтому мы делаем по школе определенные «срезы» и раздаем их классным руководителям, чтобы они смогли шире посмотреть на мир сегодняшних детей.

Лариса Ергиева, практический психолог высшей категории экономико-правового лицея:

— В возрасте 12—13 лет дети берут только внешние проявления субкультуры: одежду, прическу и атрибутику. Они не вникают в идеологию. Только по мере взросления подростки начинают разбираться в том, насколько то или иное течение может раскрыть их как личность. Если говорить о лицее, то ярко выраженных представителей субкультур у нас нет. С 8 по 10 класс есть около пяти эмо, причем среди них только одна девочка, которая, кстати, пишет великолепные стихи. В 11-м классе есть несколько девочек-готов, которые четко понимают идеологию данной субкультуры и могут рассказать о том, как она преломляется через их личность. Есть у нас также ролевики и толкиенисты. Правда, в этом году их меньше — с прошлогодним выпуском ушло четверо ребят, которые действительно жили ролевыми играми. Вы знаете, я часто слышу о том, что ролевики — это люди, заигравшиеся в детские игры. Ни в коем случае. Это не просто игра. Ролевики пытаются воссоздать целостный образ рыцаря, учитывая и физическую красоту, и психологические особенности поведения, которые, кстати, потом начинают проявляться и в реальной жизни. Например, в уважительном отношении к женщине. Но большая часть лицеистов — это все-таки те, кто придерживается общепринятой культуры, используя элементы готики, толкиенизма и других субкультур.

— Почему же у большинства приверженцев того или иного течения не происходит полное «вливание» в культуру?

— Субкультуры тоже поглощают. Даже в них человек может перестать проявляться как личность. Есть два пути прихода в любую субкультуру: первый, когда ищут культуру, в которой было бы хорошо. И второй, когда просто нравятся какие-то внешние проявления — начинают подстраиваться под требования этой культуры. В последнем случае человеком движет лишь желание выделиться. Насколько я понимаю, из наших представителей эмо только один человек пришел первым путем.

— А как реагируют учителя, скажем, на накрашенные черным лаком ногти у эмо-мальчика?

— Реакции, конечно же, разные. Если есть явное противоречие школьному дресс-коду или требованиям к школьной прическе — возникают конфликтные ситуации. Но надо понимать: они возникают не потому, что человек является частью той или иной субкультуры, а потому, что есть требования системы образования, от которых никуда не уйти. Школа — это макет мира, поэтому какие-то общие формы в ней должны соблюдаться.

— Лариса Валерьевна, кто из телеперсонажей, книжных и музыкальных кумиров оказывает наибольшее воздействие на современных молодых людей? Какие элементы подражания можно отследить?

— На этот вопрос мне ответить сложно. Лет пять назад в старших классах был популярен сериал «Бригада», потом появилась Катя Пушкарева, которая сняла комплекс на брикеты и акцентировала внимание на профессионализме. В свое время был у нас и психологический клуб любителей творчества Пауло Коэльо, с книгами которого мы носились по всему лицею, читая и обсуждая их. Более того, наши лицеисты начали писать собственные произведения под его концепцию. И хотя это было временно, благодаря Коэльо очень многие подростки почувствовали вкус к литературе и начали читать. Творчество Коэльо дало толчок дальнейшему мировоззренческому развитию молодежи.

— Как вы думаете, может ли симпатия к герою или героям повлиять на выбор будущей профессии? Трудно представить, что, например, ролевик или толкиенист изберет для себя профессию бухгалтера…

— Здесь сложно выделить какие-то закономерности. На сегодняшний день молодежь выбирает те учебные заведения, обучение в которых родители способны оплатить. Конечно, субкультура влияет на мировоззрение, поэтому было бы вполне логично предположить, что выбор профессии делается с учетом и этого фактора тоже (например, у нас была девочка, которая после знакомства с работами Коэльо твердо решила идти в журналистику). Но об этом нельзя говорить с уверенностью. Естественно, субкультура и кумиры влияют на выбор профессии, но как именно они влияют — мы можем только предполагать. Подобные исследования еще никто не проводил. К сожалению, современные подростки привязаны к возможностям родителей. Очень много выпускников так и говорят: «У моих родителей есть возможность, чтобы я поступил(ла) туда-то, хотя мне там неинтересно. Но я решил(ла) отучиться там пару лет, а потом уже найти что-то для себя». И этот вариант сегодня работает.