ДЕТИ НАЦИЗМА

Они были порождением нацистской программы по созданию так называемой чистой «расы господ». Их попытки узнать свое прошлое долгое время наталкивались на стену молчания...

Еще в раннем детстве у Хельги Кахрау было ощущение, что она каким-то образом отличается от своего окружения. Хельга родилась в нацистской Германии в начале Второй мировой войны, и в ее памяти все еще смутно сохранились воспоминания об элегантной обстановке, важных людях в погонах, привилегированной и комфортной жизни. Хельга знала, что ее мать Матильда Кахрау работала секретарем сперва у помощника Гитлера Мартина Бормана, а затем у начальника нацистской пропаганды Йозефа Геббельса, однако она отказывалась вести какие-либо разговоры о войне. Хельга начала исследовать прошлое своей семьи лишь в 1993 году после смерти Матильды — результаты этого расследования потрясли ее до глубины души.

ХРОНИКА ЗЛА

Программа «Лебенсборн» возникла не на ровном месте, она была частью более широкой нацистской политики «расовой чистоты», вызревавшей годами.

Январь 1933. На волне обещаний укрепить германскую расу и очистить ее от «недостойных» элементов Гитлер приходит к власти в Германии.

Май 1933. Нацисты законодательным путем запрещают арийским женщинам делать аборты. Женщины освобождаются от трудовой повинности и, независимо от семейного положения, поощряются к рождению как можно большего количества детей. В дальнейшем увеличение уровня рождаемости стимулируется предоставлением ссуд молодоженам, субсидиями на детей и официальными наградами «матерям-героиням», имеющим четверых и более детей. Бездетные пары подвергаются гонениям и клевете.

Январь 1934. Начинается стерилизация более чем четырехсот тысяч человек, включая пациентов психиатрических клиник, проституток, преступников, некоторых бедняков и чернокожих немцев.

Сентябрь 1935. Принимается закон о защите немецкой крови и чести, запрещающий немцам нееврейского происхождения иметь связи с евреями.

Август 1936. Гиммлер открывает первый лебенсборнский дом в пригороде Мюнхена.

Июль 1938. Новое брачное законодательство разрешает арийским женщинам вступать в брак в возрасте шестнадцати лет и упрощает процедуру развода в случае бесплодия партнеров.

Октябрь 1939. Запущена программа эвтаназии, в результате которой умерщвляются более ста тысяч умственно отсталых детей и взрослых. Год спустя в результате протестов со стороны церкви осуществление программы остановлено.

Апрель 1940. Нацисты оккупируют Норвегию. Лебенсборнские дома открываются в этой стране, а также во Франции, Бельгии и Люксембурге.

Январь 1942. Ванзейская конференция формально узаконивает массовое организованное убийство миллионов евреев. Мишенью нацистской машины уничтожения становятся славяне, цыгане, гомосексуалисты и другие «нежелательные» лица.

Март 1943. С целью борьбы со стремительно падающим уровнем рождаемости нацисты устанавливают смертную казнь для врачей, делающих аборты арийским женщинам.

Май 1945. Капитуляция третьего рейха. Лебенсборнские дома расформированы союзническими войсками.

Родители Хельги были едва знакомы. Ревностная сторонница нацизма Матильда Кахрау встретилась с будущим отцом своей дочери, офицером вермахта, на приеме, посвященном захвату Франции гитлеровскими войсками в июне 1940 года. Это был роман на одну ночь, и спустя девять месяцев под Мюнхеном, в одном из домов системы «Лебенсборн» — что по-немецки означает «источник жизни» — на свет появилась маленькая Хельга. Этот дом был одним из многих подобных ему заведений, разбросанных на территории оккупированной нацистами Европы. За функционирование этих домов отвечал лично Генрих Гиммлер и вверенные ему войска СС. Именно эсесовцы «заботились» о незамужних беременных женщинах, расовые особенности которых — светлые волосы, голубые глаза, отсутствие еврейской крови в роду — соответствовали арийскому идеалу нацистов. Сам факт рождения от подобных родителей делал новорожденного избранником фюрера, одним из детей «чистой расы» будущего поколения тысячелетнего рейха.

Вскоре Матильда отдала дочь на воспитание высокопоставленному нацистскому офицеру секретной полиции. Хельга росла в нацистском анклаве в пригороде Лодзи на территории оккупированной Польши. В это же самое время в расположенном неподалеку концлагере Хелмно ее отчим отправлял в газовые камеры тысячи евреев. Фрау Кахрау вспоминает, что в течение первых четырех лет жизни ее воспитателями и наставниками были представители нацистской элиты. «Я была тесно связана с убийцами,» — говорит она.

Тысячи европейцев среднего возраста сегодня ведут борьбу с последствиями одного из самых мучительных социальных экспериментов: создания «расы господ». После окончания войны многим лебенсборнским детям пришлось расти в атмосфере презрения, с унизительным клеймом «нацистского отродья» и моральными терзаниями по поводу своего происхождения. Те, кто пытались хоть что-то узнать, наталкивались на стену молчания, так как немцы не хотели возврата к своему нацистскому прошлому, а биологические или приемные родители часто помалкивали о лебенсборнской программе. Германские средства массовой информации на протяжении десятилетий вообще не упоминали о расовых экспериментах Гиммлера. Истинное происхождение лебенсборнских детей стало еще большей тайной в связи с уничтожением подразделениями СС тысяч документов в последние дни Второй мировой войны. Однако около двадцати тысяч человек, родившихся в «Лебенсборне», все же получили ответы на мучившие их вопросы. В декабре прошлого года немецкие тележурналисты обнародовали факт существования тысячи неизвестных доселе файлов лебенсборнской программы, хранившихся в архиве немецкого правительства в Берлине, а две общественные организации в Норвегии стали все активнее оказывать помощь многим бывшим лебенсборнским детям в поиске своих родителей.

Сама лебенсборнская программа была результатом обуявшей нацистов навязчивой идеи о расовом неравенстве. В немецких семьях в то время поощрялось наличие как можно большего количества детей. В 1933 году пришедшие к власти нацисты запретили арийским женщинам делать аборты. Затем подразделениями СС под руководством Гиммлера были построены двадцать домов «Лебенсборн» в самой Германии, а также в других европейских странах. Там истинные арийки имели возможность тайно производить на свет своих незаконнорожденных детей. В целях секретности сведения о родителях — отцами часто были офицеры СС — хранились в специальных папках отдельно от списков новорожденных, зарегистрированных в местном городском совете. Некоторые матери в дальнейшем сами воспитывали своих детей. Но сотни женщин, из-за боязни позора или по экономическим причинам, отдавали детей приемным родителям или просто оставляли. Эсесовцы, кроме того, похищали детей арийской внешности в Польше и на территории других оккупированных стран. Затем их привозили в лебенсборнские центры, воспитывали как немцев и передавали приемным родителям-нацистам.

Наиболее трагично сложились судьбы этих детей в Норвегии. Нацисты были очень неравнодушны к норвежкам, в жилах которых текла кровь викингов. Поэтому после того как в 1940 году германские войска вторглись на территорию этой страны, командующие вермахта всячески побуждали солдат и офицеров к связям с норвежскими женщинами с целью рождения как можно большего количества «чистокровного» потомства. В итоге тысячи женщин прошли через дома «Лебенсборн». В послевоенное время как детям, так и их матерям пришлось испытать на себе весь гнев своих освобожденных соотечественников. Многие матери и дети подверглись унижениям и побоям, сотни детей оказались насильно загнаны в специальные интернаты. Около четырнадцати тысяч женщин, уличенных в связях с солдатами вермахта, были отправлены полицией в лагеря для интернированных. Главврач крупнейшей психиатрической больницы Норвегии заявил, что женщины, переспавшие с немецкими солдатами, являются «умственно отсталыми» и следовательно восемьдесят процентов их потомства тоже необходимо считать таковыми.

Паулю Хансену пришлось десятки лет носить на себе это клеймо. Являясь плодом короткого романа норвежской уборщицы с офицером люфтваффе, он был оставлен матерью сразу после рождения. Сейчас Хансену 57 лет, лишь первые три года своей жизни он провел в относительно комфортных условиях лебенсборнского дома, располагавшегося неподалеку от столицы Норвегии. После окончания войны жизнь мальчика превратилась в кошмар. Сначала его перевели в специальный центр для невостребованных родителями лебенсборнских детей, так как желающих усыновить его не нашлось. К несчастью, Хансен был болен эпилепсией. Чиновники службы социальных проблем классифицировали таких детей как умственно отсталых и направляли их в психиатрические лечебницы. Хансен прошел весь ужас принудительного содержания в подобном заведении со всеми сопутствующими этому издевательствами и лишениями. Ему не удавалось выйти на свободу, несмотря на его постоянные заявления о том, что психически он совершенно здоров. Его просто не желали слушать. Пауль Хансен получил свободу лишь когда ему исполнилось двадцать два года.

Он нашел крошечную квартирку и работу на заводе, сразу приступив к поиску родителей. Норвежские лебенсборнские файлы были строго засекречены, но с помощью норвежского отделения Армии Спасения Хансен узнал, что его отец умер в Германии в 1952 году. Следы матери терялись в ГДР. Долгожданная встреча с ней состоялась в 1965 году, но сын был глубоко разочарован приемом, оказанным ему родной матерью. «Ей все было безразлично,» — вспоминает он. Рассказав ей о своих мытарствах в психиатрических клиниках, в ответ он услышал: «Ну и что? Ты был не один такой». Больше он никогда с ней не встречался.

За последние несколько лет жизнь Хансена приобрела новый смысл, и этому в большой мере способствовало общение с бывшими детьми норвежского дома «Лебенсборн», которые решили открыто заявить о своем существовании и обменяться друг с другом воспоминаниями о пережитом. Хансен, по его словам, обрел «новых братьев и сестер». Теперь он — член группы поддержки, а недавнее обнародование лебенсборнских файлов позволило многим детям военного времени узнать о своем происхождении. В феврале этого года Хансен с шестью другими бывшими детьми «Лебенсборна» предъявили правительству иск на сумму в миллионы долларов о возмещении ущерба, нанесенного им десятилетиями жестокого обращения. В канун Нового 2000 года впервые за последние полвека премьер- министр Норвегии публично принес извинения от имени правительства за «гонения и несправедливость», имевшие место по отношению к детям военного времени.

Хельге Кахрау пришлось немало пережить в процессе поисков своего родного отца. После смерти Матильды Кахрау, которая всегда говорила дочери, что ее отец был солдатом и погиб во время Второй мировой войны, Хельга все же продолжала настойчиво изучать те немногие документы о «Лебенсборне», которые удавалось найти в библиотеках, а затем ей в руки попали рассекреченные файлы штаба немецкой разведки. Из них она узнала о преступлениях своего отчима. В марте 1994 года, как раз в день ее рождения, в квартире Хельги раздался телефонный звонок, круто изменивший ее жизнь. Звонил мужчина, представившийся ее настоящим отцом. На вопрос, почему он решил позвонить через пятьдесят три года, мужчина ответил, что ему уже за восемьдесят и он смертельно болен. Он также объяснил, что в последнее время мысленно возвращается к своей дочери, которая родилась во время войны. Встреча отца с дочерью состоялась на следующий день. «Это была любовь с первого взгляда», — вспоминает Хельга. Он рассказал ей о романе с ее матерью Матильдой, о своей службе в оккупированном Париже и о том, как в послевоенный период стал миллионером, разбогатев на сделках с недвижимостью. Так как состояние здоровья отца все ухудшалось, дочь круглосуточно ухаживала за ним, рассчитывая получить какую-то долю его имущества. Однако после его смерти в 1996 году Кахрау как незаконнорожденный ребенок ничего не унаследовала.

Спустя четыре года она находит некоторое утешение в беседах со знакомым психологом. В Германии, в отличие от Норвегии, нет никаких групп поддержки бывших детей «Лебенсборна», как нет и желания в немецком обществе поднимать этот вопрос. Кахрау до сих пор опасается клейма нацистки, признаваясь, что ей чрезвычайно стыдно быть лебенсборнским ребенком. Этот позор и есть то горькое наследие, которое нацисты оставили тем, кто, по их мнению, должны были стать будущими властителями мира.