Дети и деньги

Для Фрейда деньги символизировали экскременты. Об этой практической стороне жизни, как, впрочем, и о практической стороне любви, во времена отца психоанализа было не принято говорить в приличном обществе. Разрушив табу, запрещавшее рассматривать секс как важную часть человеческой жизни, Фрейд не сделал того же с деньгами — возможно, потому что тогда они еще не до конца показали свою роль универсального символа, олицетворяющего любые желания. Сегодня изменяется отношение к сексу. А к деньгам?

Принц или нищий?

Если продолжить параллели с эротикой, то брезгливо поджатые при упоминании об интимных сторонах нашей жизни губы кого-то из родителей могут привести к тому, что удовольствие, получаемое от телесного контакта, будет подавлено навсегда. Чаще, конечно, в этом отношении берегут «чистоту» девочек: неосторожное слово может стать источником «тех самых» сексуальных расстройств. А мальчикам чаще прививают «денежные комплексы» — тревогу, ущербность, зависимость, чувство вины. В сочинениях шестиклассников на тему «Моя будущая профессия» — о работе, которая по душе, которая нравится, позволили себе написать только девочки, мальчики же толковали о заработках...

Деньги — тема, о которой не так часто говорят откровенно. Тем более с детьми. Тем более в нашей стране. Да все только о деньгах и говорят! — можете возразить вы. Вспоминаются слова мудреца о том, что некоторым язык дан только для того, чтобы скрыть свои мысли. Нынешнюю закомплексованность украинцев в денежных вопросах можно сравнить с викторианской закомплексованностью в сексуальных вопросах времен Фрейда. Тогда ведь тоже детям давали какое-то представление об отношениях полов, но оно было искаженным и ограниченным. Несмотря на то, что о любви и писали, и говорили, до главного человек доходил сам, часто дорогой ценой, а до многого и не доходил, выражая свою неудовлетворенность в болезнях, замешанных на сексуальных проблемах. Сегодня украинцы, оказавшиеся на последних местах мировых экономических рейтингов, не могут чувствовать себя удовлетворенными финансово. Регулярная примерка роли жертвы не от нас зависящих экономических процессов — та ли это традиция, которую мы хотели бы передать своим детям?

Любопытный факт: за границей 81% населения считает, что не умеет правильно распоряжаться своими деньгами, однако почти 100% родителей утверждают, что они дают детям деньги разумно. Парадоксы и секреты семейно-денежных отношений стали настолько привычными, что мы просто их не замечаем. Сын считает, что автомобиль принадлежит всей семье, значит, после наступления соответствующего возраста он как член семьи имеет право ездить на нем. Но оказывается, что это право нужно еще заслужить... Подросток считает вещи родителей также и своими, но вот после нехорошего поступка родные в сердцах грозят выгнать его из дома. Получается, это не его дом? И не его вещи... Выходит, он нищий, которому дают всем пользоваться только при условии, что он будет послушным? Малыш уточняет: телевизор родители могут не разрешить смотреть, а вот любимого медвежонка отобрать нельзя, его подарила крестная, он мой. Должны ли родители купить ребенку модные кроссовки только потому, что они ему нужны, или же это будет вознаграждение за регулярное выполнение домашних обязанностей? И это еще самые простые примеры родительско-детских экономических отношений.

С рождения Бобби пай-мальчиком был...

Как правило, источником родительской власти в семье служат деньги, которые родители могут давать или не давать. Часто любовь, в том числе родительскую, пытаются заменить деньгами, выразить с их помощью. Чувства, возникающие при этом, противоречивы, неоднозначны — о таком не принято не только говорить, но и думать. Например, в обеспеченных семьях сын или дочь, с которыми жестко обращались, нередко ждут наследства, надеясь, что оно станет частичным возмещением страданий. Для кого-то из родителей возможность распределять блага — это сила, превосходство, способ подавить ребенка. Другие могут испытывать разочарование: это все, что им от меня нужно? Но чаще всего в семье подобные чувства не обсуждают.

Платит ли отец за обучение сына, потому что обязан это делать, или же в обмен на общение и внимание? А ведь наследник может не считать необходимым прояв­лять такое внимание, думая, что имеет право на оплату своего образования. Подобные разногласия могут подрывать отношения между родителями и детьми на протяжении многих лет: иногда деньги платят по одной причине, а тот, кто получает их, дает этому совсем иное объяснение. Основанная на страхе «педагогика принуждения» может привычно и понятно подкрепляться денежным влиянием. Давать что-то детям можно таким образом, что это будет способствовать их развитию и повысит самооценку. Но можно давать и так, что это подорвет самоуважение и собьет с правильного пути. Чем богаче семья, тем легче давать не так, как надо.

«Нечего на ребенке экономить», «знай меру», «никому не говори», «я деньги не печатаю», «к хорошему привыкаешь быстро», «а вот раньше...» и т. п. Подросший ребенок получает о денежной стороне жизни зачастую противоречивые, двойственные послания от взрослых. Мать может, например, по поводу подаренной кем-то денежной суммы сказать: «Мне хотелось бы, чтобы ты по своей воле потратил ее так, как я ска­жу». Такую просьбу, как ни старайся, невозможно выполнить, поэтому подобное воз­действие называют «шизофреногенным», то есть таким, что порождает безумие.

Дети тоже нуждаются в каком-то источнике самоутверждения. Поэтому одни из них пытаются вызвать у родителей чувство вины, другие предлагают в обмен на деньги свою любовь и понимание. Третьи же считают, что способны обрести власть благодаря своим достижениям, например хорошим оценкам. Вечно угождая доминирующим родителям, дети могут остаться инфантильными, хотя и хорошо обучиться манипуляциям. Некоторые родители поощряют зависимость, чувствуя, что только с помощью денег могут сохранить любовь и уважение детей.

Как стать миллионером

Инфантильное, детское чувство всемогущества может помешать реалистично оценить финансовую обстановку, что, собст­венно, и произошло в мировом масштабе... Негативные сообщения родителей о деньгах могут содержать внушающие, программирующие формулы: большие деньги водятся только у жуликов, деньги — корень всех зол, к успеху можно прийти только по чужим головам. Возможно, неприязнь к богатым и удачливым людям сформировалась в детстве, когда ребенок прислушивался к разговорам родителей? У нас нет традиций протестантской этики, согласно которой деньги считают адекватным вознаграждением от Бога за труд и усердие. Но неужели кто-то хочет передать такие убеждения детям? Полезнее было бы избавиться от этой предвзятости.

Навязчивые страхи, внутренние запреты, привычка создавать негативные внутренние образы, связанные со способностью зарабатывать, а также с удовольствием и пользой тратить деньги могут приобрести в будущем характер зависимости. Зависи­мый человек не может справиться с импульсивным поведением в отношении денег, он слишком зациклен на них. Эффект шопоголика, который сначала испытывает эйфорию от возможности потратить, а затем чувство вины за это, разрушительное финан­совое поведение, когда деньги отдают не слишком-то и маскирующимся мошенникам, повторяющиеся финансовые ситуации промахов и потерь, денежный азарт, воровст­во — причины только кажутся лежащими вовне... Другая сторона зависимости — измерять одними лишь деньгами и успех, и отношения, и удовольствия. Подобно превратившимся в призраков пиратам Карибс­кого моря, такие люди могут лишиться многих приятных чувств.

Замаскированные правила

Борьба за власть в семье между родителями и детьми может принимать форму денежных манипуляций. Например, мать считает, что любовь и щедрость, которые она проявляла, когда растила сына, дают ей впоследствии право на его любовь и заботу. Сын же полагает, что сам факт его существования обязывал мать растить его. В семьях, где возникают подобные недоразумения, деньги нередко рассматривают как заменитель любви, но вряд ли четко осознают это. Поскольку на этот счет существует очень мало четко определенных правил, никто не знает, как сделать, чтобы такой обмен был равноценным.

Специфика «экономических» семейных отношений — в их «замаскированности». Разногласия по поводу денег могут ока­заться лишь прикрытием других чувств. И наоборот — скрытые «денежные» обиды и манипуляции могут никогда не называть своими настоящими именами. Каждый знает массу примеров того, как отсутствие ясности в денежной стороне любых отношений подтачивало, а то и вовсе взрывало их. Семья — не исключение.

Чтобы товарно-денежные отношения не стали основой семейных конфликтов, все члены семьи должны знать правила, по которым распределяются деньги. Когда родители дают их детям, должно быть совершенно ясно, являются ли эти деньги наградой за послушание, уважение, любовь, хорошую учебу, выполненное поручение или причитаются им по праву.

Большинство родителей стараются соблюдать справедливость, давая всем детям поровну. Иначе мы снижаем уровень их самооценки, порождаем у них недовольство и зависть. Однако кто-то из наших детей лучше относится к нам, кто-то хуже, у всех разные потребности и разные проблемы. Соблюсти равенство — задача трудновыполнимая, если ставить ее только в плоскости финансов. Обойтись без эмоций просто не получится. И если младшая дочь требует немедленно купить ей джинсы лишь потому, что только что их получил старший брат, то можно спросить ее напрямую: «Ты боишься, что мы не любим тебя так же, как его?».

Как объяснить двойные стандарты?

Привычные варианты «двойной бухгалтерии» нашей экономической жизни могут стать для ребенка источником психологической травмы, неопределенности, небезопасности, а в будущем — попыток избегания ответственного финансового поведения. Общепринятое лицемерие извращенной экономики и морали нелегко преподнести ребенку. Попробуйте ему объяснить, откуда у директора государственного лицея, правда, весьма престижного, с ежемесячной зарплатой 4 тысячи гривен дом стоимостью в несколько миллионов, только уже не гривен — долларов. Лучше ребенку об этом не знать?

Даете ли вы детям правдивую информацию о деньгах? Она бывает либо недоступна для них, либо они ее неправильно интерпретируют. Невежество создает почву для предрассудков и дорого обходится в будущем. Несоответствие между реальностью и мифами порождает дискомфорт. Чтобы дети умели обращаться с деньгами, им необходимо научиться мыслить и дейст­вовать в экономических категориях. Не стоит и самим взрослым замалчивать неудобные семейно-финансовые вопросы, повторяя битловское: все, что тебе нужно, — это любовь. В реальной жизни любовь и деньги вполне совместимы.