«ДА УБОИТСЯ ЖЕНА МУЖА СВОЕГО...»

Вряд ли какой-либо другой эпизод церковного брака привлекал так советских режиссеров, как чтение Апостола. Помните, каким громовым голосом, заставляя съежиться всех женщин и расправить плечи мужчин, кинематографический дьяк провозглашал: «Да убоится жена мужа своего!..»? Что-то не припоминается, звучали ли в фильме слова, которые раньше идут в обряде венчания: «Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь» (Ефес. 5:25).

Наше мифологизированное сознание, погруженное в мир утопических иллюзий, воспринимало и продолжает воспринимать Церковь как составляющую архаического быта. И даже для относительно здоровой части общества, искренне проникшейся идеей собственного воцерковления, венчание в православном храме до сих пор нередко означает принятие воображаемых правил поведения русских бояр эпохи «Домостроя». А подавляющее большинство венчанных в наших храмах после 1991 г. вообще не задумывались над смыслом принятого таинства, пережив его как красивый обряд, ставший модным дополнением к привычным светским «торжественным регистрациям брака».

Православное же венчание отличается не только эстетичной красотой и гармоничностью. Оно отображает глубокий духовный смысл христианской супружеской пары — создавать новое единство свободных личностей, которое позволило бы каждому из них реализоваться сполна, что нельзя сделать поодиночке. И слова апостола Павла «А жена да боится своего мужа» (Ефес. 5:33) приобретают в этой системе понятий иной смысл. «Бояться» мужа надлежит, как надлежит бояться Бога, то есть уважать и любить его, относиться к нему с абсолютным доверием.

Безусловной основой для понимания христианского брака является старозаветная Книга Бытия. В ней речь идет о человеке как носителе сознания и свободы, который стремится овладеть своей внутренней жизнью, когда принимает Заповедь не вкушать плод с Дерева Познания добра и зла. Человек проявляет творческую свободу, создавая язык и подчиняя себе животных (Быт. 2:19—20). И только после этого, когда Адам уже подтвердил свой свободный творческий потенциал, брак появляется как его наиболее яркое воплощение. Как высший этап человеческого совершенствования.

Переход каждой личности на этот этап рассматривается Церковью как большая радость. Ведь, по свидетельству богословов, брак является наследием рая на земле, не уничтоженным крупными мировыми катастрофами и не оскверненным грехом праотцов. Во время венчания снова и снова звучит призыв проникнуться радостным ощущением этого таинства. Но вместе с тем мы неожиданно слышим пение о святых мучениках, которые «славно страдали и венчались». Ведь брак — это добровольная жертва, отречение от человеческой самодостаточности, посвящение себя другому лицу, проявление готовности отдать за него жизнь и принять на себя его недостатки.

Посредством брака человек поднимается на сверхличностный уровень. Тот уровень, который отображает преодоление индивидуальной ограниченности, готовность подняться в собственном практическом бытии к постижению самой большой из тайн — тайны Трехипостасного Божества. Настоящая полнота бытия человека как образа и подобия Бога, Единого во Святой Троице, достигается через благодатное единение мужчины и женщины в супружеской паре, в которую их соединяет Бог. Монашеские обеты являются не отрицанием брака, а иной формой союза любви, осуществляемой в большой семье — Христовой Церкви.

Я знаю смешной случай с «новым русским», предлагавшим одному священнику деньги за то, чтобы в бракосочетании была опущена присяга со словами: «и не оставлю тебя до самой смерти». Мужчина готовился к браку, но хотел иметь шанс пренебречь им... Между тем дословно «шлюб» и означает «присяга» (от староукраинского «шлюбувати» — присягать, давать обет). И когда в украинском обряде традиционное византийское венчание дополнилось присягой молодоженов — а во времена св. Петра Могилы (XVII в.) это была общая практика — наряду со старым названием стало употребляться слово «шлюб».

Христианская супружеская пара уникальна и абсолютно моногамна. Ее идеалы наиболее полно сохранились в требованиях, предъявляемых и ныне к семейному положению священников. По канонам, рукоположение не может принять не только состоящий в браке во второй раз, но и мужчина, взявший в жены разведенную женщину. И хотя Православная Церковь со временем вынуждена была разрешить разводы, но они позволяются в исключительных случаях и только лишь правящим архиереем. Единственным юридическим основанием для развода может считаться прелюбодеяние одного из супругов. Поместные Церкви могут несколько детализировать основания для разводов, добавляя к ним, скажем, выявленные извращения или бесплодие, исчезновение одного из супругов бесследно и тому подобное. В любом случае для Церкви фраза «не сошлись характерами» не является достаточным аргументом для развода. И если уж церковный развод дан и разрешается вступить в брак вторично, то венчание вступающих в брак во второй раз приобретает покаянные черты, а каждый, кто венчается вторично, должен отбыть церковное наказание — эпитимию. Это может касаться и третьего брака, в редчайших случаях разрешенного Церковью. Четвертый же брак Православная Церковь однозначно и категорически запрещает.

Кажущаяся суровость требований к христианскому браку обусловлена очень важной ролью семейного положения в перспективе спасения. В апостольских посланиях встречается очень характерное определение семьи: домашняя церковь. Скажем, апостол Павел в послании к коринфянам вспоминает «Акилу и Прискиллу с домашнею их церковью» (1 Кор. 16:19), а желая Филимону мира и благодати, пересылает те же пожелания его «домашней… Церкви» (Флм. 1:2). И это не просто красивая метафора. Супружеская пара — прообраз Церкви, ведь она является первым собранием созванных Божьей волей людей. Уже первых людей, праотцов Адама и Евы.

За тридцать три года до таинственного образования Церкви посредством сошествия Святого Духа, новорожденного Спасителя встречает в пещере Святая Семья — Пречистая Мать Иисуса и праведный Иосиф Обручник. Божий Сын приходит в земную семью, благословляя ее Своим присутствием. Когда же тридцатилетний Иисус отправляется на проповедь Слова, Свое первое чудо Он творит, благословляя молодую семью на свадьбе в маленьком галилейском городке Кане. Эпизод из Евангелия от Иоанна о превращении воды в вино во время этой свадьбы (Ин. 2:1—11) обязательно зачитывается на православном венчании.

Но супружеская пара не только прообраз Церкви. Именно она становится «домашней Церковью», поскольку открывает простор для осуществления человеком своей основной миссии в мире — деятельной любви к ближнему. Христос постоянно учил апостолов критически относиться к показной абстрактной любви к высшим ценностям — образцом которой были фарисеи, — если она не воплощается в любви к другому человеку, не исполнена конкретными проявлениями. Любимый ученик Христа, Иоанн Богослов, дал замечательную формулу, которую неутомимо повторяют в Церкви: «Кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, которого не видит? » (1 Ин. 4:20). Христианская семья и призвана прежде всего даже не к рождению и воспитанию детей — хотя это также ее важная миссия, — а к испытанию любви, которому подвергается каждый из супругов перед Богом.

Муж и жена проходят это испытание, учась видеть и ценить в партнере личность с ее собственными правами, индивидуальным характером, мнением, которое далеко не всегда совпадает со взглядами другого. Первые проблемы в семье нередко появляются из-за недостатка уважения к личности партнера, навязывания отношениям формы диктата лидера или постоянного состязания взглядов. В подавляющем большинстве сложных недоразумений оказывается, что их можно было бы предотвратить, если бы в соответствующий момент прозвучало самое нужное слово: «извини».

Слова «домашняя Церковь» отнюдь не означают перенесение на семью молитвенного строя Церкви. Ведь семья не подражает Церкви, а входит в нее как составляющая со своими уникальными особенностями. Не существует единых предписаний для каждой семьи, которые касались бы совместных духовных упражнений. Но православная традиция выработала богатый опыт укрепления семьи посредством общего участия в церковном богослужении, налаженной дисциплины поста, родственной молитвы.

Библия дает пример высокого уважения к тайне супружеской телесной жизни. Ее чистота возносится к мистическим вершинам сопоставления с отношениями Небесного Жениха и Его народа в «Песне песней». И именно уважение к дару супружеской любви побуждает Церковь учить бережному отношению к ее чистоте, хранить от разрушительных влияний извне. Православная мораль требует сохранять девственность до брака вовсе не из-за непонимания силы полового инстинкта, о котором так много говорилось в последние десятилетия. Античные Греция и Рим, где происходило становление Церкви, были не менее распущенным обществом, чем современное западное. Культ чувственности и силы уже тогда определял образ жизни общественных элит, становясь главной причиной вырождения патрицианских родов. Христианское целомудрие было чем-то абсолютно чуждым и непривычным в этом мире моральной вседозволенности. Но именно новая культура семейной жизни оказалась силой, выстоявшей во время гибели античной цивилизации, сформировавшей мораль новой Европы с системой приоритетов, которые опирались на евангельские основы.

Психологическая защищенность семьи непременно включает отстаивание права на интимность супружеских отношений. Каждый ответственный психиатр подтвердит, что акцентирование внимания на внешних, физиологических, сторонах семейной жизни оказывает разрушающее действие на родственные взаимоотношения. Церковь учит властвовать над инстинктами, строить семейную жизнь как гармоничное целое, где приоритет принадлежит духовному единению супругов, а телесные отношения, как и хозяйственные, вырастают на этом единении любви, входят в него как важный, но не первоочередной компонент. Отсюда — рекомендации во время поста воздерживаться от супружеских интимных отношений, запрет искусственных методов предотвращения беременности.

Излишне напоминать о категорическом неприятии Церковью идеи искусственного прерывания беременности. Убийство нерожденного ребенка еще ужаснее, чем убийство взрослого человека, и влечет за собой неминуемую кару. Каждый сделанный аборт тяжким бременем ложится на душу обоих родителей, виновных в умерщвлении младенца, и фатально сказывается на будущем их семьи.

Семья — уникальная среда, где лелеют дар взаимной открытости и абсолютного доверия друг к другу члены супружеской пары. Не всем легко научиться находить в себе и реализовывать этот дар. Подготовка к браку требует прежде всего глубокого самоанализа, осознания себя как личности, способной любить, оберегать, уважать другого человека. Бывает, что эту подготовку берут на себя приходские священники, проводя обучение молодых супружеских пар. К сожалению, в Украине такая практика все еще недостаточно распространена. Но каждый из членов будущей супружеской пары должен сам позаботиться о том, чтобы перед венчанием посвятить несколько дней испытанию совести, которое завершилось бы исповедью.

Еще до XV в. сохранялся обычай причащения молодоженов в день бракосочетания. Реликтом этого обычая осталась общая чаша, которую выпивают молодожены в конце венчания. К сожалению, ныне в день брака у будущих супругов совсем другие хлопоты, скорее, материальные, нежели духовные. Поэтому лучше перенести исповедь и причащение на последние воскресенья перед венчанием, чтобы приступить к браку в состоянии освящающей Божьей благодати. Православный священник имеет право отказаться венчать лиц, не исповедовавшихся и не причащавшихся больше года.

«…Оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть», — промолвил Адам, впервые созерцая созданное из его ребра существо (Быт. 2:26). Этим единым телом и должна стать православная семья. Семья, создание которой благословил Христос в Кане Галилейской и которую апостол называет «домашней Церковью». Единство свободных личностей, объединенных Святым Духом и преисполненных творческой силы любви.