АРХИВ ДЖАФЕРА СЕЙДАМЕТА В ТУРЦИИ НАЙДЕНЫ ДОКУМЕНТЫ ВОЕННОГО МИНИСТРА КРЫМА, УЧАСТНИКА СЪЕЗДА НАРОДОВ УКРАИНЫ 1917 ГОДА, БОРЦА С БОЛЬШЕВИЗМОМ…

Джафер Сейдамет (Кырымер)— писатель, общественный деятель. Родился 1 сентября 1889 года в деревне Кизил-Таш Ялтинского уезда, умер 3 апреля 1960 года в Стамбуле. Учился на юридических факультетах университетов в Стамбуле, Париже, Петербурге. Активный участник событий 1917—1918 годов в Крыму и в Украине, инициатор созыва первого курултая крымскотатарского народа в марте 1917 года в Бахчисарае, где и был избран членом Мусульманского исполкома, директором внешних и военных дел. Участвовал в Съезде народов, созванном Центральной Радой в Киеве в сентябре 1917 года, осудил восстание большевиков в Петрограде как преступную авантюру.

В ноябре 1918 года эмигрировал в Турцию, что спасло его от неминуемого преследования и репрессий со стороны большевиков. В Турции — один из основателей журнала «Эмель», непримиримый противник советского режима, участник международных организаций, участник национального движения за возвращение крымских татар в Крым.

Украина вступила в 60-й год со дня депортации крымских татар из Крыма. Эта акция, как считают ее свидетели, являлась «выселением, которое было их негласным убийством». Всякий новый факт истории Крыма, а особенно истории 1917—1918 годов, когда закладывались параметры будущей Европы после путча большевиков, когда определялись основные элементы политики СССР в отношении нацменьшинств, в том числе в отношении к крымским татарам, имеет неоценимое значение. Тем более такой факт! Как Льву Троцкому удалось вывезти с собой «целый вагон» документов, так и Джаферу Сейдамету в 1918 году, после того как стало ясно, что большевиков не остановить, удалось вывезти в Турцию много ценных материалов по истории Крыма этого периода…

Причем он не только хранил эти документы, но, ведя активную общественную, журналистскую, исследовательскую работу, пополнял архив новыми материалами. Таким образом, с открытием этого архива историки получают документальные свидетельства хода событий в тот период, который по воле советской пропаганды множество раз фальсифицировался, факты в большинстве случаев замалчивались, а если это было невозможно — искажались до противоположности.

Открыла архив неутомимая исследовательница истории крымскотатарского народа, доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Российской академии художеств, автор многотомной «Истории крымскотатарского национального движения» (в соавторстве с М.Губогло) Светлана Червонная. В газете «Голос Крыма» она пишет, что много лет искала эти документы. Спрашивала у сведущих людей во многих странах: где может быть архив Джафера Сейдамета? Ведь не может быть, чтобы после такого деятеля не остались кипы документов! И вот на научной конференции в Центре тюркологических исследований в университете Мармара встретила Исмаила Отара, ответившего, что искомый архив — у него.

Следы архива ученые встречали часто. Так, еще в 1952 году, то есть при жизни Сейдамета, в Германии вышла книга Эдиге Кырымала «Национальная борьба крымских тюрок», «в богатейших подстрочных примечаниях которой буквально через каждую страницу встречаются ссылки на архив Джафера Сейдамета». Однако сам архив, пишет Червонная, казалось, бесследно исчез. Оказывается, что незадолго до смерти Сейдамет Джафер упаковал все документы в 25 толстых папок-фолиантов (в целом более 25 тысяч листов документов) и передал Исмаилу Отара — человеку, которого он знал 30 лет и имел основания доверять. Сын крымских татар, эмигрировавших в Турцию в начале ХХ века, он все свое время и средства отдал собирательству материалов об истории своего народа и сейчас располагает богатейшей библиотекой и собранием архивов, материалами которых пользуются многие ученые. Архив Джафера Сейдамета, занимавший особое помещение — несколько десятков стеллажей, на которых разместились папки разной толщины, до последнего времени оставался не то чтобы закрытым, но и войти туда мог не всякий. Вместе с тем сам Исмаил Отара добавил к архиву материалы последней переписки, документы, которые передал ему в 1960 году Эдиге Кырымала, и так далее. Таким образом, это полузакрытое доселе собрание свидетельств стало настоящим собранием первоисточников по очень сложному периоду нашей истории, доселе являвшемуся практически белым пятном из-за многочисленных искажений и неточностей.

Как свидетельствует Светлана Червонная, архив содержит документы, как минимум, по десяти тематическим направлениям, представляющим интерес для нынешних исследователей. Во-первых, это дело сподвижника Джафера Сейдамета Нумана Челеби-Джихана, муфтия Крыма и председателя первого курултая, автора крымскотатарского гимна, без суда расстрелянного большевиками в Севастополе в 1919 году. Несколько сот листов об истории Крыма, предшествовавшей революции 1917 года, и о развитии событий в 1917—1918 годах. Кроме того, документы крымскотатарского эскадрона, героически защищавшего Крым от большевиков, дела которого тянутся до 1930 года…

Во-вторых, это материалы по истории первого курултая, включая личные дела членов директории — правительства демократической Крымской Республики. Это предварительные и окончательный тексты Конституции Крымской Республики, протоколы и стенограммы совещаний, на которых вырабатывались принципы устройства жизни в Крыму и государственного самоопределения крымских татар.

В-третьих, это хоть и разрозненные, но очень важные материалы по истории Крыма в период между весной 1918 года и осенью 1921-го, в условиях меняющихся правительств и режимов. В частности, по словам Червонной, архив содержит документы об отношениях Крыма с Украиной — Украинской Центральной радой, правительством Скоропадского. Особый интерес представляет многостраничный рукописный текст обращения Джафера Сейдамета к генералу Сулькевичу, в котором он объясняет причины своего выхода из краевого правительства: несогласие с политикой, ведущей к потере Крымом самостоятельности. Завершается этот пласт документов текстом Конституции, принятой на учредительном съезде Всекрымских советов 12 ноября 1921 года.

В-четвертых, архив содержит многочисленные свидетельства «красного террора» в Крыму в 1920—1930 годах — дела Вели Ибраимова, Ильяса Тархана, Ибрагима Самедди и других, собранные Эдиге Кырымалом. Документы по неизвестной пока истории партии «Милли Фирка», разгромленной большевиками и дошедшей до нас по документам ее левого социал-демократического крыла, которые отнюдь не составляют полноты картины. Причем понятно, что многие материалы архива неизвестны пока ни ученым, ни даже спецслужбам, «плотно» занимавшимся этой партией, как никакой другой.

В-пятых, это разнообразные политические свидетельства периода 1916 —1917 годов — воззвания, телеграммы, обращения и т.д., — раскрывающие политический спектр и позиции его главных действующих лиц в Крыму. В частности, как сообщает Светлана Червонная, это документы «Лиги народов-аллогенов» (то есть нерусских национальностей), действовавшей в Крыму и позже переросшей в международную организацию политических эмигрантов из СССР с опорным пунктом в Варшаве, а также состоявшегося в Добрудже (Румыния) в 1934 году «Конгресса тюрко-татар Крыма», о котором наша историческая наука пока практически ничего не знает.

В-шестых, это документы первого «Прометея» (то есть «Лиги угнетенных Россией народов») периода тридцатых годов, а также второго «Прометея» — воссозданного в Лондоне в 1946 году как «Прометеевская Лига Атлантической хартии» — международной организации представителей народов СССР в изгнании. К числу этих — прометеевских — народов, по свидетельству Светланы Червонной, относились азербайджанцы, белорусы, грузины, казанские татары, башкиры, казаки Дона и Кубани, калмыки, коми, крымские тюрки, северокавказцы, туркестанцы, украинцы и другие.

В-седьмых, это документы по истории Крыма периода Второй мировой войны. Переписка, связанная с попыткой создания в Крыму муфтията, где есть документ за подписью рейхсминистра Диринга Бройтигама, недвусмысленно указывающий, что «создание местного краевого правительства на основе мусульманского самоуправления и образование самостоятельного муфтията в Крыму не предусматривается. Никаких планов на будущее в этом направлении также не существует. Они оказались бы в противоречии с принципами нашей политики, и о них тем более не может идти речь, поскольку татары в последнее время проявили себя как крайне ненадежный элемент…».

И наконец, личные документы самого Джафера Сейдамета, а также международных организаций, в работе которых он принимал участие, экземпляры газет и журналов, издававшихся в разных странах мира, материалы о деятельности Национального комитета крымских татар в Западной Европе и Крымского национального центра в Турции; переписка, тонкими ручейками соединявшая Джафера Сейдамета с оставшимися в СССР диссидентами, письма Айше Сейтмуратовой 1975—80 годов, а также письма и корреспонденции, поступавшие в Американскую ассоциацию крымских татар в Бруклине из мест их депортации…

Понятно, что архив Джафера Сейдамета требует специальной научной обработки и изучения. Светлана Червонная считает, что о какой-либо его «перекупке или перевозке в Крым» не может быть и речи: архив остается в Стамбуле в собственности Исмаила Отара, который проявляет, по ее словам, «высочайшую ответственность и бережность в обращении с ним». Однако понятно, что архив требует максимально полного издания этих документов в Крыму с комментариями специалистов, с расшифровкой всех имен, с факсимильным воспроизведением ряда оригиналов, с параллельным переводом текстов с арабского и турецкого на крымскотатарский, русский и украинский языки. Однако это задача таких масштабов, что выполнить ее может только большая группа ученых, финансируемая за счет международных донорских организаций. Таким образом, речь идет о возвращении крымскотатарскому и украинскому народам свидетельств их подлинной, не фальсифицированной истории. Это дело общегосударственной важности, и было бы хорошо привлечь к нему внимание Академии наук, писателей, журналистов, серьезных исследователей и знатоков истории, комитета по сохранению исторического наследия…