Апрель. Краков

Мое прибытие в Краков почти совпало с возвращением в Польшу пилигримов, которые прощались с Иоанном Павлом ІІ. Увидел совсем другой Краков, совсем другую Польшу — Польшу тихой грусти и вместе с тем необычайного морального подъема. Мы могли бы даже сказать, что увидели во время прощания с Папой совсем другой мир, тот, библейский, в котором волк и ягненок вместе идут напиться из источника — ведь не случайно столько политических страстей разгорелось вокруг рукопожатий во время ватиканской церемонии!

Среди этих рукопожатий было и почти не замеченное миром, однако не менее важное для самих поляков: бывший президент Польши Лех Валенса впервые протянул руку своему преемнику Александру Квасьневскому. Валенса избегал контактов с Квасьневским на протяжении всего срока полномочий президента, выступал с острой критикой многих его решений — и все же решил пойти навстречу победителю и примириться с ним. «Потому что я, прежде всего, католик», — так объяснил сам Валенса свое ватиканское решение...

Конечно, момент рукопожатия еще не означает полного примирения. В дни прощания с Папой в Польше наблюдались и другие трогательные моменты — например, единение футбольных болельщиков или полная солидарность политиков. Но это не помешало футбольным фанатам подраться уже на следующий после похорон Папы день. А оппозиция уже сейчас начала критиковать президента Квасьневского за то, что он несвоевременно появился в Ватикане... Единение — чудо. Чудо не длится долго. Но то, что произошло между Валенсой и Квасьневским, между футбольными болельщиками, между поляками в целом, свидетельствует не только о высоком моральном авторитете Папы и светлой памяти о нем, но и о том, что Польша окончательно выбирается из пропасти авторитарного наследия. Ибо эпизоды прощения, единения, протягивания руки противнику могут иметь место только в здоровом обществе. Обществе, в котором руководствуются понятием человечности и Божьими заповедями не только во время посещения храма на праздник или выступления по телевизору. А в повседневной жизни. Потому что эти заповеди в душе. Потому что душа есть.

В свое время Польша продемонстрировала соседям незабываемый пример «Солидарности». Надеемся, что и сейчас мы будем способны присмотреться к новому ее примеру. Ибо общество, лишенное единства, растерзанное, общество, в котором не прекращается борьба соотечественников, обречено на поражение, на фиаско самых светлых своих мечтаний, на вечное разочарование в самом себе и своих избранниках. Когда Папа призывал поляков «Не бойтесь!», он говорил, прежде всего, о смелости верить. Смелость верить — это, прежде всего, смелость прощать.