22 июня: между жизнью и смертью

Самый первый бой

Сосед по палате, изрешеченный осколками так же, как и Иван, поправлялся на удивление быстро и вскоре уже «бегал» на костылях по всему эвакогоспиталю. Однажды он не вошел, а влетел в палату и, обращаясь к Ивану, выпалил: «Я нашел твоего тезку! Все совпадает полностью: имя, отчество, фамилия. И еще. Он — Герой!». «Где же ты его встретил?» — поинтересовался Иван. «Нашел в газете. «Правда» опубликовала указ о присвоении звания Героя, и первой стоит фамилия Бузыцков». «Мало ли у нас однофамильцев, страна огромная», — заметил пограничник и любопытства ради спросил: «Какие там еще фамилии?».

В библиотеку добрались вместе — оба на костылях. Несколько раз Иван перечитывал указ. Среди фамилий пограничников — трое из его заставы: старший лейтенант Александр Константинов, младший сержант Василий Михальков и сержант Иван Бузыцков. Пограничник все еще мучился в сомнениях — он ли в указе, а сосед ликовал: «Первый раз вижу Героя!»

Вскоре весь эвакогоспиталь уже знал новость номер один: в госпитале на излечении пребывает Герой войны. Награждали тогда редко. Очень редко — шел сорок первый год… Поздравляя Ивана, врачи советовали: «Вам положен отпуск по ранению, езжайте домой через Москву — получите награду».

7 октября 1941 года Бузыцкова выписали из госпиталя и с трудом втиснули в битком набитый вагон московского поезда. Лишь поздно вечером 11 октября состав прибыл в столицу.

В представлении Бузыцкова Ивана Дмитриевича к званию Героя Советского Союза отмечено: родился в 1917 году в Ставропольском районе в семье крестьянина. Окончил семь классов. В Красной Армии с 1938 года. С первых дней войны на фронте. Командир отделения станковых пулеметов 5-й погранзаставы (25-й пограничный отряд войск НКВД). Сержант. 22.06.1941 года, находясь на охране государственной границы СССР у шоссейного и железнодорожного мостов через р. Прут, сержант Бузыцков И.Д. первым принял бой, в котором лично уничтожил свыше 40 вражеских солдат. В жестокой схватке получил семь ранений, но не оставил свой пост до получения приказа командования. Достоин присвоения звания Героя Советского Союза.

В представлении отсутствуют многие детали и важные эпизоды: двое суток горстка пограничников сдерживала натиск целой армии противника; неоднократно их пытались уничтожить артиллерийским и минометным огнем — не удалось; четырнадцать раз вражеские автоматчики порывались занять шоссейный мост. Дважды они пробивались к берегу погранзаставы, но им противостояли все красноармейцы, даже те, кто был ранен, контужен, измотан беспрерывными боями. Вместе они шли в атаку, отбрасывая захватчиков с моста. Когда пограничники увидели, что силы их тают, а пополнения нет, они приняли отчаянное решение — взорвать оба моста. Это можно было сделать только ночью, хотя мосты освещались ракетами и были под постоянным обстрелом. Ценой неимоверных усилий и жертв шоссейный и железнодорожный мосты взлетели в воздух…. Так завершились первые два дня войны. С перебитыми руками, тяжелым ранением в левую ногу, в бессознательном состоянии, окровавленного пограничника подобрали санитары и доставили в медсанчасть. Всего этого Бузыцков уже не помнил…

На встрече в особом отделе ему задавали много вопросов, и он с четкостью, в деталях, подмечать которые — одна из главных черт пограничника, рассказывал, где, кто и как погиб на заставе в первые дни войны… В отделе кадров погранвойск Бузыцкова ознакомили с приказом о присвоении ему звания младшего лейтенанта. В тот же день были оформлены и документы на получение высшей государственной награды.

15 октября 1941 года в приемной Президиума Верховного Совета собралась небольшая группа фронтовиков, отличившихся при обороне Москвы. Секретарь Президиума Александр Горкин зачитал указ, а Михаил Калинин вручил Ивану Бузыцкову орден Ленина и Золотую звезду. После фотографирования Калинин спросил: «Товарищ Бузыцков, а где вы были все эти месяцы? Руководство погранвойск сообщило, что вы погибли…»

От неожиданного вопроса и сообщения о собственной гибели пограничник растерялся, но, преодолев волнение, стал рассказывать свою горькую историю:

— Всех, кто был ранен и остался жив после боя у реки Прут, отправили в молдавский госпиталь, но вскоре нас пришлось эвакуировать. В районе Бендер наш санитарный эшелон подвергся нападению с воздуха. Несколько вагонов были разбиты, многие раненые и часть медперсонала погибли, оставшихся в живых перевезли в одесский госпиталь, а потом морем доставили на Кавказ. Последние два месяца находился на излечении в городе Армавир — эвакогоспиталь № 1618. Там прочел указ о награждении…

Стояла середина осени сорок первого. Война продолжалась. В кровавой мясорубке гибли миллионы людей…

Бузыцкову повезло. Он остался жив.

Отец

Мобилизовали отца сразу после окончания Симферопольской школы механизации сельского хозяйства — в этой же школе он начал готовить водителей боевых машин. Мама рассказывала: «Жили мы на Красноармейской, снимали квартиру у татар. Дружили семьями. Когда началась война, отец настоял, чтобы мы переехали из Крыма в родное село: «Только там вы сможете выжить…»

Мы оказались на оккупированной территории, связь возобновилась только весной 1944 года с освобождением нашего села Миколо-Бабанка — это на границе Кировоградской и Николаевской областей. Первое письмо от отца мы получили в мае сорок четвертого из госпиталя. Не раздумывая, мама собрала сумку с «харчами», взяла меня, и мы поехали.

Отец был контужен при авиационном налете, ничего не слышал и не мог говорить. Запомнилось: я все время сидел у отца на коленях, родители общались с помощью записок.

Отец все расспрашивал о родителях, о старших братьях — они тоже были на фронте. Позже выяснилось, самого старшего, Даню, последний раз видели под Сталинградом. Он был танкистом, его часть готовилась к броску на Курск, где-то там он и пропал без вести, оставив сиротами двоих сыновей… Иван служил в пехоте, был пулеметчиком — среди них мало кто дошел до Победы. Без него остались его две дочери...

Позже стало известно: на фронт ушли 145 односельчан, из них 90 погибли, многие возвратились инвалидами. Из нашего села погибли еще и четверо мальчишек, несколько были искалечены — война подбросила им смертельные «игрушки» в виде разноцветных запалов, гранат, разрывных патронов.

После ранения в кисть правой руки отец попал в 189-й Отдельный батальон связи, с которым участвовал в освобождении Польши и дошел до Берлина. У него 18 благодарностей Верховного Главнокомандующего, четыре медали и орден Отечественной войны.

Сохранилось всего несколько фотографий отца в военной форме, но, по сути, это был уже невоенный человек — снимки сделаны после падения Берлина и окончания войны. К сожалению, никто не сфотографировал отца за баранкой полуторки, с которой он не расставался почти всю войну. Как опытнейшего водителя его несколько раз хотели пересадить на легковушку, но он находил массу причин, чтобы быть подальше от руководства. «Проще возить снаряды и мины, чем некоторых начальников».

На пожелтевшей от времени фотографии — шестьдесят лет прошло! — отец запечатлен со своими однополчанами-связистами в тот момент, когда на стенах имперской канцелярии еще не появились «автографы Победы». Честно признаюсь: раньше мне казалось, что снимок без автографов много теряет — тогда я не понимал истинной ценности запечатленного мгновения.

Все, что было связано с войной, у отца вызывало боль и тяжелые воспоминания, но он так ни разу и не рассказал ни одного фронтового эпизода («Какие эпизоды — почти всю войну крутил баранку, восстанавливали связь, ремонтировали технику»). Принципиально перестал читать военные мемуары («правду о войне вообще превратили в ложь»), не мог смотреть цветные фильмы о войне…

После войны отец работал механиком сельских МТС, но когда подошло время идти на пенсию, оказалось, что он не заслужил достойной пенсии от любимой Родины. Он снова сел за баранку могучего самосвала и последние два года возил криворожскую руду. Не возмущался, что полки магазинов пусты, а товары продают по талонам, мужественно переносил всеобщее унижение народа-победителя, который жил гораздо хуже побежденных. Он понимал: иначе и не могло быть в стране, где царствовала «любимая партия», где Сталин был великим зодчим, где Хрущев мечтал накормить кукурузой весь советский народ, где маршал Брежнев писал мемуары о своих подвигах…

Для отца это была жизнь, как и война, на выживание...