В АКАДЕМИКИ — С «ЧЕРНОГО ХОДА»

К сожалению, следует признать, что деградация как самого понятия академического «членства», так и некогда строгой технологии его приобретения произошла отнюдь не только, а может быть, и не столько по вине «главной» академии Украины. Тут она оказалась в аутсайдерах. В наращивании числа носителей академических званий в нашем постсоветском государстве нашлись куда более активные подвижники. Они создали такую многочисленную армию «академиков», настолько расширили толкование смысла этих званий и «усовершенствовали» процедуру их обретения, что (по В.Высоцкому) — «...там Мао делать нечего вообще».

Однако, как бы ни критиковали практику воспроизводства членов-корреспондентов и академиков НАНУ, соискателям этих званий все же нужно пройти серьезный конкурсный отбор. Например, пока что в Национальной академии наук немыслимо получить академическое звание без докторского диплома. Другая «неприятность» состоит в том, что в стандартном режиме на одно место нередко претендуют до десятка и более соискателей.

Но это, повторяю, в стандартном режиме. А что такое режим «нестандартный»? Это когда в члены академии нужно протянуть «нужного» соискателя, а уверенности, что при тайном голосовании его не «зарежут», нет. Ничего не поделаешь — таковы издержки академической демократии. Впрочем многолетняя практика давно выработала против них противоядие. Один из приемов — выделение целевой вакансии под конкретное лицо. В этом случае соискатель получает академическое звание фактически вне конкурса. Как бы проникая в академический корпус с «черного хода». Менее грубый прием — выделение вакансии под «нужного» соискателя в том отделении академии, где у него меньше нежелательных оппонентов, а члены этого отделения более покладисты в отношении уговоров. И уж особо филигранный рецепт — такая формулировка названия выделяемой вакансии, чтобы она максимально соответствовала какому ни есть научному профилю «нужного» соискателя. Чтобы на вакансию, по возможности, мог претендовать только он. Добавьте к этому отточенную многолетнюю практику «выламывания рук», многоходовые закулисные торги, протекционизм, и вы получите достаточно полное представление о современной кухне обретения академических званий.

Благодаря этой технологии «пролет» основной массы претендентов на эти звания становится очевидным еще до голосования, а борьба на выборах фактически идет между двумя-тремя наиболее лоббируемыми участниками процесса. Кем и зачем лоббируемыми — вопрос отдельный. Ясно одно: когда проникновение в члены академии через «черный ход» является единственной возможностью претендента, то элементарная щепетильность отодвигается на второй план. А на первый чаще выходит вероломство и корпоративные связи. И вперед — все средства хороши!

С годами именно «нестандартные» приемы и предшествующие закулисные переговоры стали определять итог выборов. При этом личный вклад соискателя в науку стал отодвигаться на второй план. Нет, он (конечно!) формально фигурирует — в документах, протоколах, отзывах и т.п. Но поскольку считается, что в системе Национальной академии все знают всё обо всех, а недостойных претендентов просто нет, то научные достижения как бы выносятся за скобки. На этом основании к выборам (по формальным признакам) допускаются все желающие. Пусть и наивные простаки пытаются! Но если не научный вклад претендента, то что тогда имеет более весомое значение? Ее величество руководящая должность! Например, считается просто неприличным директору академического института, являющемуся к тому же членом бюро соответствующего отделения академии, не иметь, по крайне мере, звания члена-корреспондента. И он в стремлении обрести его, естественно, вправе рассчитывать на содействие коллег по цеху — директоров других институтов, а через них — и на поддержку «подведомственных» им членов академии. Вряд ли нужно доказывать, что у руководителя любого ранга путь к «членству» менее тернист, чем у рядового ученого. Ведь при желании он, ко всему прочему, может включить себя в соавторы публикаций всего подведомственного научного коллектива.

Однако как бы то ни было, пока что НАНУ — самое трудное место для приобретения академических званий. И исторические истоки их «девальвации» в стремительном росте числа так называемых отраслевых академий. В сущности, это общественные организации. Казалось бы, кому они мешают? Пусть себе размножаются! Но нужно было видеть, с какой яростью члены Национальной академии набросились на «новорожденных».

С чего бы? А все дело в том, что некоторые негосударственные академии на деле оказались более дееспособными, чем государственные, в том числе и главная из них — НАНУ. Например, в Донбассе наиболее интегрированной в социально-экономические проблемы региона оказалась Академия технологических наук Украины (АТН). Реалии таковы, что сейчас мимо регионального отделения АТН не проходит ни одно более или менее значимое событие в экономической, научно-технической, социальной сферах крупнейшего промышленного анклава Украины.

Общая же причина более высокой жизнеспособности отраслевых академий состоит, на мой взгляд, в следующем. НАНУ практически без изменений унаследовала с прошлых времен организационную, кадровую и финансовую практику своеобразного министерства науки советского образца, причем с ориентацией в основном на бюджетное финансирование. Последнее, как известно, из года в год снижается, а вместе с ним синхронно деградирует и НАНУ. С другой стороны, отраслевые академии изначально не рассчитывали на бюджет, и те из них, которые нашли внебюджетные источники финансирования, идеально вписались в рыночную экономическую среду. Представляется, что будущее именно за этой формой организации науки. Но, конечно, как и все новое, феномен отраслевых академий и приобретение соответствующего «членства» имеет свои изъяны.

Сейчас в Украине число академий перевалило за полусотню. Академика и члена-корреспондента теперь можно встретить не только в вузе или НИИ, но и где угодно. Практически все сферы человеческой деятельности имеют свои «академии» и своих «академиков». Беспрепятственный доступ к академическим званиям породил за последний десяток лет целую армию не только членов, но и «многочленов» (последним термином научная общественность метко окрестила одновременное членство в ряде академий). Среди них масса чиновников, людей самых разных профессий и образования и, чего греха таить, откровенных проходимцев.

Дело в том, что обретение членства в некоторых отраслевых академиях не требует наличия не только ученой степени, но и вообще какого-либо образования. Мне, например, лично знаком один такой «академик» с неполным восьмилетним образованием. Можно сколь угодно фантазировать на тему о том, как он приобрел это звание. Но в данном случае утешением является хотя бы то, что такой «академик» в известном смысле безвреден — он вряд ли в состоянии «наследить» в науке, подобно, например, Трофиму Денисовичу Лысенко. Однако как «организатор» науки «дров наломать» может.

Так что означает академическое звание в нынешней НАНУ? Его обретение превратилось в самоцель, не простирающуюся далее личных амбиций соискателя. Авось пригодится! А как иначе в нашей «многовекторной» и непредсказуемой действительности? При нынешнем отношении государства к фундаментальной науке академическое звание дает униженному нищенским существованием ученому хоть какую-то надежду на выживание.