В АКАДЕМИЧЕСКОЙ КАСТРЮЛЕ НЕ ХВАТАЕТ ПРЕЗИДЕНТСКОГО ПЕРЦА

В национальной академии наук Украины настроение на грани отчаяния. Вопрос «что будем делать завтра?» у всех на устах. Очевидно, что руководство страны оставило науку на произвол судьбы. Разговор с директором Института сверхтвердых материалов академиком Николаем Новиковым начался с того, что всегда видевший перспективу академик предложил мне:

- Выключите магнитофон, потому что положение такое, что и говорить не хочется. Если что-то обсуждать сегодня, то только один вопрос: нужна ли вообще наука Украине.

- Ну здесь, я думаю, двух мнений нет: конечно, нужна!

- А я вот в этом не совсем уверен. Если нужна, то почему общество позволяет так относиться к своей науке, которая является, в этом я абсолютно уверен, величайшим достоянием нации? Негативное отношение к науке проявляется во всем: на нее не дают средств, при решении важнейших вопросов к мнению ученых не прислушиваются - их часто даже не спрашивают. Очень показательно и то, какие ценности наше общество исповедует. Вы посмотрите, кто герой у нынешнего поколения - лоточник, гангстер… Мечта любой девчонки - быть топ-моделью… Кто герой, превозносимый газетами? Среди них вы найдете кого угодно, но не разыщите ни одного ученого. И хотя исследователи не относятся к особенным любителям внешних почестей, но ученый среди героев нужен прежде всего обществу, потому что на этих образцах воспитывается новое поколение…

Значит, нашему обществу нужны кикбоксеры, эстрадные певцы, политические деятели, но не нужны светлые молодые головы, которые создают интеллектуальное богатство страны?.. Я ставлю себе все эти и многие другие вопросы и не нахожу ответа. Однако ответ нужен, так как из общества, которое в упор не видит своих ученых, молодые ученые уезжают. Они не выходят на демонстрации, не устраивают пикеты. Они молча пакуют чемоданы и уезжают туда, где знают цену ученым, где нужны талантливые инженеры, где ценят прекрасных педагогов. Они голосуют против такого отношения общества ногами. Поверьте, это самый страшный и самый действенный способ выразить свое отношение. Завтра общество поймет, что оно потеряло, но, боюсь, будет поздно…

- Недавно я встретил одноклассника - он был у нас в школе самым заядлым двоечником. Он мне сообщил, что уезжает в США. На мое удивление он прореагировал так: «Ты думаешь, что я дурак? Так я тебе скажу - дуракам там тоже лучше…» Это утешает - среди уезжающих не только интеллектуальная элита. Но не в этом дело: как быть тем, кто остается? Науку в Украине спасти необходимо. вы видите выход?

- Выход только в одном - нужно иметь концепцию развития науки. Нужно точно знать, для чего она нам нужна. А для этого следует определить для себя, какая мы держава: великая, средняя или третьеразрядная страна, смирившаяся со своим унылым существованием. Для великой державы сегодня есть свой «джентльменский набор». Ну, что это за великая держава, если у нее нет ракетно-космического комплекса, нет атомных субмарин, нет передовых технологий в области здравоохранения, образования и т.д.? Великая держава должна быть сильной и достаточно умной, поэтому она изо всех сил культивирует развитие науки, высшей школы, стимулирует приезд (а не отъезд) в страну выдающихся ученых. Все это работает на развитие потенциала и величия этой державы.

В Украине сформировался большой интеллектуально-образовательный комплекс. Он на сегодняшний день явно избыточен, потому что Украина не собирается войти в пресловутую семерку, восьмерку…

- Точнее, собиралась, но пороху не хватило!..

- ну, сейчас Украина вроде бы не ставит такую задачу - по территории, населению мы вроде бы «да!», а вот по экономике, увы! - «нет». Где-то на 60 - 70-м месте. Не до того - надо бы накормить народ. И не гамбургерами и макдональдсами, а своими родными котлетами, колбасой, шинкой, любимыми варениками, тогда можно было бы спокойно и поразмыслить. Но при этом Украина никак не может выйти на то, чтобы сделать свою науку полезной для решения экономических вопросов. Как только возникает вопрос о решении конкретной задачи - ну хотя бы иметь картошку, устойчивую против колорадского жука, мы опять начинаем смотреть - а что там предлагают в Голландии, а что по этому поводу говорят в Соединенных Штатах Америки? на своих ученых мы что-то не очень оглядываемся…

История дала большой шанс украинской нации - мы обрели свободу и получили при этом серьезный интеллектуальный потенциал. Не просто так - наше общество после тяжелейшей войны отказывало себе во всем и создало этот уникальный потенциал. народ верил, что с помощью науки можно оптимальным образом решить главнейшие проблемы. Украинская академия наук, по крайней мере в последние десятилетия, руководствовалась концепцией, что она лидер развития экономики нашего государства. Реализовывалось известное предложение Б.Патона, о том, что от фундаментальной науки следует переходить к целевым фундаментальным исследованиям, а от них к разработкам через конструкторские бюро производственных вопросов. В то время в недрах академии были созданы конструкторские бюро, опытные заводы. Здесь фактически рождались новые виды производства, которые были готовы для широкого тиражирования в промышленность. Так у нас родилась технология синтеза алмазов, появился опытный завод, а потом по этому образцу было построено семь заводов в бывшем Союзе, которые производили по нашей технологии синтетические алмазы. И все это было сделано в рамках академии. Теперь появились все эти министерства станко-инструментальной промышленности или машиностроения, но руководить-то им нечем, так как вся промышленность при этом ушла в акционерные общества, совместные, частные предприятия.

- Очевидно уже из того, что вы рассказали, - наука в Украине должна обрести какую-то другую форму. Но какую?.. Кстати, этот вопрос когда-то встал и перед англичанами. Иден, если я не ошибаюсь, в 50-е годы заявил: «Страна полна нобелевскими лауреатами, а казна пуста!» Возьмите пример Германии - до войны эта страна была мировым центром науки, но после войны она так и не восстановила имидж передовой научной державы - уступила его США, но тем не менее, опираясь на свои блестящие инженерные кадры, на квалификацию рабочих, быстро восстановила разрушенное хозяйство и достигла лидерства во многих областях. На этих двух примерах видно, что прямая связь между уровнем науки и экономическим процветанием не просматривается, не так ли?

- Да нельзя утверждать, что сегодня сделали фундаментальное открытие, а завтра в магазинах джинсы подешевели. Такая связь действительно не просматривается. Но научные достижения общества интегрируются в общую модель поведения общества, политику государства, в умение выбрать надлежащее место, правильное решение, поставить где-то акцент. Интеллект, образованность общества дает свободу выбора. Если у нации есть светлые головы, она может перебирать варианты, а если она глупая, непросвещенная - у нее вариантов нет, она слишком предсказуема и уныла. Она идет и теряет на ходу. Я, как и вы, приведу европейские примеры - Франция, интегрируясь в Европу, ушла из натовских структур и нашла для себя нишу. Она показала всем фокус.

Англия отказывается от евровалюты. Германия предпринимает серьезные усилия, чтобы вернуть себе звание научного лидера. Это все государственные шаги, которые требуют уверенности в себе, умения далеко видеть. Поэтому для Украины очень важно сейчас осознать, что она теряет, и решить вопрос, как использовать тот потенциал, который поможет ей и укрепить государство, и создать независимую экономику, и повысить уровень жизни народа.

- А действительно - как?

- Если держава претендует на звание великой, она может позволить себе поддержку собственной Академии наук, она будет поощрять развитие крупных научных центров, финансируемых из государственных источников. Но есть большое количество уважаемых держав, которые не претендуют на звание великих. Их поддержка науки более прагматична. Ее развивают для обеспечения более высокого уровня производительности, конкурентоспособности продукции, определения ниши и ее успешного освоения. К разряду таких держав я бы отнес Швейцарию, Австрию, Голландию, Скандинавию, Южную Корею. У них наука нужна для того, чтобы эффективно работать, производить дешевую и качественную промышленную и сельскохозяйственную продукцию. Поэтому им нужны не столько общие научные знания, сколько превращение этих знаний в конкретные технологические решения. Такие государства способствуют созданию различных частных фондов. Ну, скажем, вот в Германии «Фонд Фольксвагена», «Фонд Гумбольдта».

- Что было бы целесообразно применить из этого опыта сегодня в Украине?

- Я бы пошел по пути создания набора научно-технологических и научно-образовательных центров, способных относительно небольшими силами решать актуальные для государства задачи.

- То есть вместо современных академических гигантов создать динамичные творческие коллективы. А для этого нужно отпилить «сухие бесплодные ветки». Вот здесь и зарыта собака - хватит ли у директоров, в частности у вас, решимости взяться за эту неблагодарную работу?

- Да, это непросто. Прежде всего поведение Института сверхтвердых материалов и мое, как директора в частности, должно соответствовать какой-то доктрине. В последние годы мы говорили: надо сохранить, надо спасти, используя имеющиеся средства, надо как можно меньше потерять. Это была общая доктрина. Чтобы от нее перейти к доктрине «отпиливания сухих ветвей», надо внедрить мысль о необходимости выращивания настоящего сада.

Все сохранять не нужно - мы не музей науки. Надо сохранить и развить только то, что представляет интерес для строительства государственности, для повышения благосостояния народа.

Но ко мне приходит работник института и говорит: «Дайте финансирование - вы должны мне купить компьютер, материалы…» - «Почему должен?» - «Потому что я доктор наук». - «А есть ли у тебя за душой что-то такое, что вывело бы нас на другой уровень? Есть ли у тебя контакты с зарубежными партнерами? Умеешь ли ты хотя бы общаться по системе Интернет?». Как я могу бороться с таким человеком? Только на основании какой-то общей доктрины административного поведения. Ее время от времени как-то робко проговаривают то Леонид кучма, то комитет при Президенте, а потом забывают моментально. Если будет четкая линия, я возьму в руки пилу…

- А самим ученым решиться, самим организоваться, как говорится, слабо?

- Ученый по своему менталитету - не революционер. Для него типично «позвольте вам не позволить». Поэтому и я, как говорил Швейк, за «прогресс в рамках законности». Я пошел к президенту НАНУ Патону и говорю: «Давайте соберем директоров» или к министру Семиноженко: «Давайте создадим высший экспертный совет. Пора на что-то решиться». «А как правительство на это посмотрит?», - мне в ответ. «Высший экспертный совет при Министерстве науки? Высший должен быть при Президенте. Не поймут…», - другой ответ.

Вот и увяло все. Ждем. Организовали Клуб ученых при Доме ученых и разговариваем друг с другом. Приглашаем именитых деятелей. И все…

- Внутри института сверхтвердых материалов вы реализовали немало свежих идей. Как это вписывается в вашу общеакадемическую деятельность?

- мы на организационной стадии. Создали алмазный научно-технологический комплекс «Алкон». Он в значительной мере развязал нам руки. В отличие от Академии наук «Алкон» - законная организация. Есть указ Президента о том, что НАН Украины - это «самоврядна організація». Но никто не знает, что это такое: по форме собственности - государственная, но закону о государственной службе не подчиняется, имеет целый ряд других противоречивых атрибутов.

А вот «Алкон» мы организовали так, чтобы это была организация, которая смогла бы эффективно работать. У него есть устав, печати, он может сотрудничать с заграницей, он законен - за ним серьезная юридическая база. Это очень важно хотя бы для того, чтобы сотрудничать с зарубежными солидными фирмами.

Теперь от создания юридической базы важно перейти к решению экономических вопросов. Пока здесь мы барахтаемся. Не можем без разрешения даже продать большое количество нашего имущества. А это необходимо сделать в интересах развития более узких направлений. Нам нужно какое-то решение на право продать часть наши основных фондов. Мы бы получили средства и действовали в более сжатом режиме. Потому что «срезать сухие ветки» - это не просто сократить людей, надо вообще сократиться, сжаться: и территориально, и с точки зрения потребления воды, энергии и всего остального. Не сидеть же как собака на сене, разогнав людей и оставив имущество!

Необходимо сокращаться только для того, чтобы быстрее идти и лучше работать. Иначе - какой смысл? Кстати, все это требует затрат, а деньги можно достать только за счет продажи лишнего.

Или другой путь - должна быть какая-то система государственной поддержки, должна когда-то решиться эта система кредитования.

- Итак, начали мы беседу с предложения «выключить магнитофон», а вот уже и забрезжил свет в конце тоннеля. Надеюсь, институт за последние годы не превратился в кладбище старой техники?

- Если говорить о том, что можно поставить нам в заслугу, то я бы отметил, в первую очередь, то, что мы решительно ввели в наш исследовательский процесс компьютерную технику. Еще десять лет назад компьютеры у нас были скорее исключением, а сейчас не просто компьютеры стоят, а создана система, мы вписались в общемировую компьютерную сеть. Наши сотрудники, которые стажируются и работают в западных институтах, работают на самом современном уровне. Без английского языка, без компьютера и Интернета сегодня научная работа невозможна. Хождение в библиотеку - это анахронизм. Поэтому мы приложили немалые усилия, чтобы наши сотрудники смогли освоить самые современные методики. Это, конечно, сказалось на результатах.

К примеру, наш сотрудник доктор химических наук Владимир Соложенко разработал теорию получения сверхтвердых материалов при… комнатной температуре. Это серьезнейший прорыв, который принес авторитет и имя нашему сотруднику и подтвердил высокий международный имидж института. Ученый Соложенко имеет время для работы на синхрофазотроне в Гамбурге…

- А производственные достижения - здесь можно чем-нибудь удивить?

- Значимого ничего нет…

- Но вы же только что приехали из Южной Кореи, где заключили контракт на использование украинской технологии в этой совсем не слабой стране?

- Мы продали туда установку, которая изготавливает изделия по нашей технологии. Ну и что? Это не делает погоды, ведь когда-то мы поставляли целые заводы. Например, в Болгарию, в Казанлык. Слава Богу, завод при всех пертурбациях живет. недавно болгары приезжали и сделали большой заказ на поставку полуфабрикатов. Но и это не то, что определяет нашу жизнь. Хочется, чтобы все вертелось гораздо быстрее. И для этого есть все основания…

- А экспорт какой-то в прошлом году был?

- Конечно. Он составил около 700 тысяч долларов. Половину дал институт, другую половину - опытный завод… При общем объеме нашей деятельности где-то около 4,5 миллиона.

- В общем, мне кажется, что слухи о смерти украинской науки сильно преувеличены, во всяком случае того направления, которое вы держите в своих руках?..

- Мы способны на гораздо большее. Это все - крохи. Пора уже переходить на работу в том же стиле, что и в цивилизованном мире. Нельзя вариться в собственной кастрюле. Надо хотя бы время от времени поднимать крышку и чего-нибудь добавлять. А мы ничего не добавляем, а только заглядываем с вопросом, а что там сварилось, чтобы положить в тарелку.