НАУКА ОДАЛЖИВАТЬ БОЛЬШИЕ ДЕНЬГИ

По тому, как люди одалживают деньги, можно много рассказать и о самих людях, и об обществе, в котором они живут. Давно замечено, что бизнесмены, начавшие свой путь с жизни «только на одну зарплату», как черт ладана боятся кредитов в банке. Их пугает сама перспектива одалживания больших денег. Часто именно эта психологическая деталь становится причиной того, что бизнесмен так и не поднимается на следующую ступеньку. И это не только у нас.

Тем не менее идея кредита витает сейчас среди молодых и уверенных в себе первооткрывателей. А вот его-то и не дает изобретателям ни один украинский банк. Это вдвойне обидно, так как подавляющее большинство новых миллионеров появилось на Западе, реализуя свои технологические идеи. Так произошло недавно в биотехнологиях, информационных технологиях и некоторых других областях хай-тека. Сегодня готовится к старту новая когорта будущих миллионеров, имея в загашнике только «плодотворные дебютные идеи» в области использования тайн расшифрованного генома. А есть ли подобные обнадеживающие примеры у нас?

Украинская государственная инновационная компания (УГИК) по своему изначальному назначению является инкубатором, призванным превращать научные идеи в деньги. За время своего существования она пережила различные подходы к инновационному процессу. Вот уже пятнадцать месяцев, как ее возглавил Владимир РЫЖОВ. Время достаточное, чтобы задать конкретный вопрос:

— Каких результатов по превращению научно-технических идей в деньги удалось добиться за это время УГИК?

— Если мерять результат деньгами, — объяснил Владимир Леонидович, — то у нас положительный эффект по всем проектам, которые мы профинансировали.

— Вы можете назвать проекты, реализованные за прошедшие месяцы?

— Мы профинансировали производство пластиковой тары по типу УСП (универсальное строительное приспособление). То, что это правильное вложение средств, подтверждает такой факт: сейчас и Россия смотрит, как бы у себя нечто подобное организовать. А пока они покупают в Украине. Причем если пластиковую тару изначально намечалось готовить для пищевой промышленности, то сейчас появляются заказы даже от военных. Уже и машиностроение намерено упаковывать свою продукцию таким же образом.

Второй, на мой взгляд, удачный проект — восстановление производства некогда знаменитого романовского художественного стекла на заводе в Житомирской области. Здесь появились заказы даже из-за рубежа. За такой проект явно не стыдно.

Сейчас помогаем наладить выпуск автомобилей-вездеходов в Луцке. Российский УАЗик рассчитан на военных. «Ниву» россияне снимают с производства. Шикарные «роверы» — очень дорогие. Поэтому я считаю, что Украина в удачный момент начала осваивать такую машину.

В основе еще одного проекта — идея харьковского врача, который задался почти тривиальным вопросом: как человек ходит? С помощью компьютерного моделирования он создал модель движения ноги. Эти исследования легли в основу изобретения протезов, которые индивидуально изготовляются под конкретный вес, рост. Харьковские протезы успели получить высокие оценки на выставках. Очень важно: инвалиды, которым были презентованы протезы, дали им самую высокую оценку. Понятно, что этот проект я буду финансировать. В нем есть все: наука, конструкторская мысль и важное социальное значение…

— И тем не менее не так давно Президент весьма иронически отозвался об украинских инновациях. Упрек был явно направлен и в ваш адрес.

— Леонид Данилович критиковал нас совершенно справедливо. Разве того, что я перечислил, достаточно для Украины? Разве это позволяет как-то изменить в положительную сторону структуру экономики? Да конечно же нет!

— Владимир Леонидович, а вы не пытались обратиться к западным финансистам? Пресса полна сообщений, что Восточная Европа вот-вот должна стать Меккой для мировых финансистов.

— Мой заместитель Николай Стеблинский недавно посетил американский Эксимбанк. «Украина — одна из самых перспективных стран, здесь можно реализовать много прибыльных проектов», — это первое, что он услышал здесь. А второе — у нас… некому по-настоящему презентовать проекты.

Это ответ на очень часто рассказываемую у нас историю: «Мол, мы предлагали американцам (немцам, французам и так далее) прекрасный проект. Они кивали головой, улыбались, но кредитов не дали… Если проект перспективный, он найдет поддержку. Но он должен быть таковым не только на взгляд автора, но и с точки зрения банка, рискующего деньгами. Существует система правил, которые нужно выполнить перед тем, как представить проект. Вот если это выполнено, заверили нас в американском Эксимбанке, он даст гарантию любому коммерческому банку, и дело по реализации проекта закрутится.

Когда Николай Михайлович рассказал американцам о намерении создать УБРР, они отметили, что банк, который будет работать в качестве банка —корреспондента западных банков для реализации проектов в Украине, должен быть англоязычным и, естественно, работать по методике иностранных банков.

Леонид Данилович, наверное, уже десять раз заявлял о необходимости адаптировать украинское законодательство к европейскому. Парламент эту тему тоже поддерживает, премьер-министр, министры говорят о том же… И что сдвинулось с места? Следует иметь в виду, что вскоре 25 стран ЕС введут единые правила и процедуру. Чего же мы ждем?

Многие наши неудачи напрямую зависят от упрямых попыток изобрести свой велосипед — мы часто создаем национальное законодательство вне ясной логики, вне мировых правил. И когда бизнесмены, следуя такому законодательству, разрабатывают свои документы, они ставят в тупик иностранцев.

К примеру, украинский Закон об инновационной деятельности совершенно беспомощен. Мы направили в комитет по вопросам науки и образования Верховной Рады свои заключения. Изменений предложено чуть не вдвое больше самого закона. Для этого мы взяли наше инновационное законодательство и включили практически все европейские положения, какие позволяет Конституция.

Когда дополнения будут приняты, можно будет говорить, что принят эффективный закон об инновационной деятельности. А пока это не закон. Инновационные компании везде и всюду работают от науки к производству. Нам же в уставе финансирование и кредитование научно-технических исследований не предписано, равно как и в Законе об инновационной деятельности.

Инновационная компания должна профессионально заниматься финансированием научно-технических разработок, научных исследований и выводить их результаты на рынок через производство. Мы ни под каким видом не должны финансировать строительство стандартных или даже модернизированных заводов. На Западе иной логики в этом виде деятельности не понимает никто. Поэтому я даже вынужден скрывать от иностранцев то, что не имею права финансировать научно-исследовательские работы.

— Но в те годы, когда инновационная деятельность в новом качестве только появлялась в Украине, у ее истоков стояли разумные люди. Достаточно вспомнить профессора Сергея Рябченко. Но затем все как-то пошло под откос…

— Идеология действительно была хороша. По всей видимости, тогда у руля стояли достаточно образованные люди, начитанные и имеющие какую-то практику или, по крайней мере, понимание того, как осуществляется инновационная процедура в разных странах мира. Все, что делалось тогда, хотя и не было совершенным, но правильно по сути. Однако начиная с 95-го года (судя по нормативным документам, которые касались Госиннофонда), вся эта процедура начала меняться, и далеко не в лучшую сторону. Стали приниматься постановления, законы, подзаконы, и в результате инновационная деятельность и Госиннофонд превратились в «деньгидайиуходи». Президент был вынужден ликвидировать Госиннофонд. Так что на сегодняшний день приходится возрождать идеологию инновационной деятельности как транспортера науки на рынок через производство.

— Это, скажем так, декларация о благих намерениях. А какие реальные шаги предпринимаются вами, чтобы исправить действительно незавидное положение?

— Отвечу с помощью анализа одного из примеров — у меня не получается проект, связанный с модернизацией нашей энергетики. Мы вели переговоры на эту тему с немцами. Первый вопрос, который они задают, — кто будет отвечать за эксплуатацию модернизированной энергетической техники и кто вернет кредиты? Они не могут понять, с кем имеют дело.

«Понимаем, — говорят они, — что вы инновационная компания, которая создает банк. Так вот, когда создадите его, мы с ним и будем работать. Мол, пусть денежные потоки пойдут через банк, а вы постарайтесь, чтобы ваши проекты были сделаны по европейскому стандарту (мы можем прислать специалистов за отдельную плату), и нам не приходилось ломать голову над вашими особенностями…»

— Не раз приходилось слышать жалобы, что вы не дали кредит под якобы очень перспективный проект. Почему?

— В нашу компанию чаще всего приходят авторы проектов лишь со слегка оформленными идеями, в лучшем случае с примитивным бизнес-планом. С такими бумагами человек даже с хорошей идеей никуда не прорвется. А чтобы выйти на заемные средства Запада, придется еще немало поработать. К сожалению, нашим бизнесменам зачастую невозможно даже объяснить, что пока они стучатся в двери наших банков в расчете на инвестицию, лучше бы документацию проекта довели до европейских требований и уже получили бы иностранный кредит.

Сейчас мы создали совместную компанию с Институтом законодательных предвидений и правовой экспертизы — они юристы, а мы технари — и вместе будем доводить стоящие идеи до состояния, которое позволит получить кредитный ресурс.

С другой стороны, одна крайне маломощная инвестиционная компания на всю Украину просто не в силах обеспечить всех. К примеру, сейчас депутат Загрева ищет деньги, чтобы реализовать свой безусловно прибыльный проект с быстрой отдачей и сбытом изготовленного продукта куда хотите: в Россию, Китай, Африку, Азию. Ему нужно около 16 миллионов гривен. Он уже был в нескольких банках — ему кредита не дали, потому что в Украине не существует банкового кредита под проект. Все банки озабочены, чтобы залогом обеспечить себе риски.

— Что, он не может заложить завод?

— Может, но ему не хватает этого…

— А почему иностранные банки кредитуют такие инновационные проекты? Ведь риск и у них достаточно велик…

— Там понятно, что нужно сделать, когда идешь в банк за кредитом. А у нас нет соответствующей процедуры. Поэтому, на мой взгляд, в правительстве, в Минэкономики и европейской интеграции необходимо создать сектор, отдел, департамент по адаптации нашего законодательства к европейскому. Это одна сторона вопроса. Другая — тот же департамент должен пересматривать все нормативные документы Кабинета министров, которые уже есть, и дорабатывать их до европейского стандарта. Эта работа займет года три, не меньше.

— «ЗН» уже писало о коллизиях вокруг создания УБРР. Но дело, похоже, никак не может сдвинуться с мертвой точки. Почему?

— 7 сентября прошлого года Президент поставил свою подпись на документе, который поддерживал проект. Но с тех пор проект не раз натыкался на различные коллизии. Сначала не очень хотели создания этого банка бывшие ответственные работники финансово-экономического блока правительства. Потом родилась бредовая идея нашу компанию преобразовать в банк. Конечно, можно все, что очень хочется. Но какой толк от этого?

После этого правительство Анатолия Кинаха ушло в отставку. Новое правительство, естественно, вначале разбиралось с тем, как руководить. В конце концов очередь дошла и до нас — 5 мая было принято постановление, разрешающее нашей компании учредить банк. Сейчас у меня беготня по учреждению банка. Капитал банка будет наполняться из ресурсов нашей компании, и раскручиваться банк изначально будет от нашей компании. Мы делим УГИК на две полноценные части: на инновационную компанию и на банк, то есть отделяем организационный процесс «наука—производство—рынок» от процесса финансирования. В банк будут обращаться люди за кредитами по воплощению инвестиционных и инновационных проектов. Здесь мы не изобретаем велосипед — мы приходим к мировой практике.

— Недавно издан Указ Президента «Про додаткові засоби щодо залучення іноземних інвестицій в економіку України». Он как-то облегчит вашу работу?

— Это важный и своевременный документ. Наша страна не может отказаться от сотрудничества на рынке кредитных ресурсов в Европе и в мире. Указ должен в течение ближайшего года помочь украинским бизнесменам и банкирам принять мировые правила по получению кредитных ресурсов. В этом указе важно и то, что Президент предлагает продумать форму ответственности перед инвестором.

— В указе говорится и о необходимости создания акционерной компании — Агентства по вопросам иностранных инвестиций. Вы не боитесь, что у вас появится мощный конкурент?

— Я даже рад появлению такой компании — в одиночку очень тяжело на кредитном рынке. Вопреки распространенному мнению, конкурент во многих вопросах является союзником. Вообще, в этом указе все очень конкретно, важно и сдвигает с мертвой точки проблемы, которые долго стопорились.

— В Украине работает ЕБРР и Всемирный банк. Кажется, они, следя за вашими трудными попытками сдвинуть инновационное дело с мертвой точки, должны были бы давно протянуть вам руку помощи. Или, может, вы не проявили должной инициативы?

— Вы знаете, я сам считал, что так оно должно было случиться. Мне казалось, что как только появится УБРР, ЕБРР им должен немедленно заинтересоваться и мгновенно предложить союзничество и партнерство, а может, даже и покровительство. На деле вышло по-иному. Они везде рассказывают, что этот банк будет недееспособен и повторит печальную участь государственного банка «Украина». То есть дают понять безнадежность предприятия. При этом как-то упускается из виду, что сравнение здесь некорректное — во-первых, это будет не государственный банк, а акционерный, в котором только на начальном этапе (два – три года) наша государственная компания будет иметь контрольный пакет акций.

— Кстати, а почему ЕБРР так беспокоит судьба нового банка?

— Думаю, что европейским банкам, которые хотели бы работать в Украине, ЕБРР не особенно нужен, потому что он такой же непрофессионал на украинском рынке, как и они сами. Но вот когда появится украинский банк, который научится профессионально придерживаться мировых нормативов и правил и, кроме того, будет уметь работать на местном рынке, появится серьезная конкуренция.

— А Всемирный банк вас поддержал?

— Напрямую он также нигде не выступает против нас. Однако мы чувствуем мягкое сопротивление. Жаль!.. Я сейчас начал сотрудничать с Фондом конверсии и адаптации. Это организация военных, с большими ресурсами, в том числе и производственными. Открывается интересная работа. И снова вопрос: ну почему бы ЕБРР не включиться в работу вместе с нами в этом Фонде? Есть огромное количество заводов, которые можно загрузить. Хочешь производить европейскую технику на нашей территории? Пожалуйста — пришли своих спецов, отработайте проект и выпускайте… Ан нет. В общем, фантастических вопросов в отношении различных стран относительно Украины много. Впрочем, не следует сбрасывать со счетов, что мы и сами фантазеры дальше некуда. Так что главный вывод: пора на все посмотреть трезво и самим начать движение в Европу.