КОМПЛЕКС ТЯГОТЕЕТ НАД УКРАИНСКИМ ОБЩЕСТВОМ

Ситуация с интеллектуальной собственностью в Украине сегодня беспокоит многих. Со своими предложениями о ее защите на страницах «ЗН» выступали ученые, народные депутаты, члены правительства. Корреспондент «ЗН» обратился к председателю Союза писателей Украины Владимиру Яворивскому с просьбой ответить на вопрос: как защита интеллектуальной собственности влияет на современное состояние украинской литературы?

— Начну с того, что, во-первых, произошло много непоправимого. Если в других постсоветских странах прослеживался процесс утечки мозгов на Запад, то в Украине, можно сказать, прорвало дамбу. Потери эти невосполнимы. Я уже не говорю о том, что было практически полностью парализовано лицензирование в этот период и люди, продуцирующие интеллектуальную собственность, остались абсолютно бесправными. К величайшему сожалению, и сегодня этот вопрос в Украине не урегулирован. Он пребывает в полуфеодальном режиме. Например, писатели сегодня практически не получают гонорара. Бывший ВААП остановился на полпути — вроде хотели что-то реформировать, а практически осталась та же советская система. Я, писатель, получаю приглашение: «Сообщите, какие произведения вы написали. Напишите, где эти произведения исполняют...» Простите, но это же не писатель должен делать. В цивилизованном мире это отслеживает аппарат защиты авторских прав. А если нет защиты интеллектуальной собственности, то можно говорить, что государство ее просто не имеет.

— Вы сказали, что интеллект уходит на Запад. Мне кажется (если говорить о писательском творчестве), намного больше он уходит на Восток. Возьмите русскоязычных Андрея Куркова, Олега Крышталя, Валентину Ермолову, Олега Прихотько, Марину и Сергея Дяченко и многих других писателей, печатающихся в России. Нигде даже не упоминается, что это писатели из Украины... И зря мы отказываемся от русскоязычного писательства. Это когда-нибудь приведет к тому, что новый Гоголь тоже будет считаться писателем соседнего государства...

— Есть нюанс, о котором не принято говорить. Так сложилось, что запах свободы и самостийности (я подчеркиваю, только запах, а не реальность) у многих, в том числе и у многих руководителей творческих союзов, сформировал этакую «манечку» — только если писатель пишет на украинском языке, это наш, украинский писатель. Понимаю, что отчасти это было спровоцировано несколькими русскоязычными писателями, занимавшими не вполне корректную позицию. Однако вопрос нужно ставить иначе. Сложилась традиция, продолжающаяся в Украине уже несколько веков, — здесь живут и работают русскоязычные писатели. Но ведь их проза, поэзия базируются на украинском материале, характерах, реалиях. Есть такие русскоязычные писатели, которыми должна гордиться наша литература. Например, Андрей Курков — масштабная литературная фигура, писатель, издающийся во многих странах. Нам нужно четко определиться — это наша интеллектуальная собственность. Следует понять, что есть еще одна важная сторона этого вопроса: писателю нужно платить гонорары, а он должен платить налоги. Государству это выгодно, и оно не может быть равнодушным.

Но почему Андрей Курков и многие другие хорошие украинские писатели издаются в Москве? Есть еще одна причина, о которой говорят не так часто, как следовало бы. Дело в том, что Дума в России, несмотря на то, что и там есть коммунисты и такое прочее, приняла замечательный закон о книгоиздательстве. В результате российская книга облагается очень низким налогом и только при продаже. Поэтому весь цикл очень удешевлен.

— Вы же были депутатом, почему тогда не отвоевали для украинской книги подобную привилегию?

— Во-первых, один депутат ничего сделать не может. Вот вам пример. Мы подготовили законопроект (когда я уже не был депутатом), чтобы сделать условия для украинского книгоиздательства паритетными с российскими. Но за него проголосовало всего... 75 человек. Вот вам уровень Верховной Рады, уровень ее культуры и т.п.

Сегодня украинскую книгу выгоднее издать в России, привезти в Киев и продавать по 2,5—3 гривни. Для сравнения: выходит моя книга прозы в Украине. Себестоимость ее — 5 гривен, а в магазине ее цена уже 12 гривен. Может ли она в таких условиях конкурировать? Обидно, что отсталость консервируется, а законодательная и исполнительная власть украинскую литературу просто добивают. К сожалению, сегодняшняя Верховная Рада в этом направлении ничего обнадеживающего не сделает. Остается надеяться, что, возможно, в следующем составе Верховной Рады будет больше людей, которые поймут важность решения вопроса. Недостаток политической воли у властей и в целом у общества приносит и будет приносить в дальнейшем огромный вред.

— Американские социологи исследовали развитие культуры в обществах Индии и Японии после установления там демократических институтов власти. Выяснилось, что за десять лет их культуры прошли очень схожие пути и избавились от провинциальной фольклорности. В этих странах начали развиваться более современные формы искусства. Мы уже отпраздновали десять лет независимости. Можно ли надеяться, что и мы оторвемся от того, что у нас получило название «шароварщина»?

— Энергия наций в Индии, Японии и в Украине также до изменения государственного статуса и идеологии шла на самосохранение. Все было сориентировано на этнографизм как средство сохранения образа нации, сохранения ее духовных ценностей. Это своеобразное самосожжение ради сохранения источника культуры. Как только открывается большее пространство — энергии хватает и на саморазвитие. Досадно, но в Украине этого пока не произошло. Я не могу с цифрами в руках сравнить экономику, от которой зависит многое, а возможно, и все. Ведь она дает основной импульс. Я это говорю, хоть и слышу в ответ: Яворивский — представитель интеллигенции — больше говорит об экономике, чем о духовности. Но нужно ведь смотреть реальности в глаза. Сколько бы мы ни говорили о духовности, но рано или поздно придется понять: если что-то хочешь сделать для духовности, то носом упираешься в экономику. И от этого никуда не деться.

Именно поэтому энергия нации до сих пор сосредоточена на самосохранении. Об этом, казалось бы, пора уж и забыть — ведь есть государство (какое оно — это другой вопрос). Но рывок, толчок, выход на мировое пространство в Украине все еще не состоялся. Если что и происходит, то медленно и среди младшего поколения. Мы до сих пор замкнуты на хуторе. Нам кажется, что на нас кто-то посягает, что нам нужно чаще говорить «независимая, независимая», словно от этого страна станет действительно независимой. Комплекс тяготеет над Украиной, над украинским обществом. Какой был оптимизм, какая была вера в 90—91-х годах! Возможно, это было преувеличением, слишком много романтических надежд, но сегодня пришли такая апатия, такое убожество, такая заброшенность. Иначе не объяснишь, не поймешь, почему другим удалось вырваться из такого статуса, а нам пока нет...