ГДЕ ВЗЯТЬ СРЕДСТВА НА НАУКУ,

или Смогут ли ученые спасти экономику украины?

Интеллекта никогда

не бывает слишком много

В огромном ворохе документов, выработанных госкомиссией под председательством вице-премьера И.Кураса, президиумом Национальной академии наук и Министерством образования, содержится множество слов, из которых ясно одно: «Денег на науку нет. Бюджет страны трещит по швам. Науку нужно сократить». Сокращение Национальной академии примерно на треть (после того, как половина ученых уже разбежалась) началось задолго до принятия всех правительственных решений о политике в области науки.

Стоит ли возвращаться к этой проблеме уже после февральского совещания ученых, на котором в заполненном на одну треть зале представители украинской науки торжественно выслушали речь Президента страны и нeкоторых высокопоставленных ученых? Считаю, что стоит. Науку еще можно спасти.

А нужно ли ее спасать?.. Из приложения 1 к постановлению президиума НАНУ (№264 от 18.10.1995 г.) следует, что не нужно. Там говорится: «... в новых условиях независимой Украины значительная часть научного потенциала, в том числе сосредоточенного в определенной степени в НАН Украины, стала излишней, поскольку обеспечивала нужды всего СССР...». Это, внешне правильное, утверждение является заведомой дезинформацией.

Правда, что прикладная наука Украины работала на военно-промышленный комплекс СССР, но зачем замалчивать, что научно-техническое сопровождение промышленности Украины осуществлялось головными и неголовными отраслевыми институтами союзных министерств, оставшимися за пределами страны. Если подвести баланс приобретенной и утраченной прикладной науки, он окажется не в пользу Украины. Вследствие централизаторской политики СССР мы потеряли больше, чем приобрели. Фактически сейчас украинская промышленность, особенно высокотехнологичная и наукоемкая, лишена научно-технической поддержки, а следовательно, не способна выйти на рынок с новыми конкурентоспособными изделиями.

Может быть, у нас образовался слишком широкий фронт исследований в области математики, естествознания и гуманитарных наук? Конечно, нет. Фундаментальные исследования в СССР сознательно концентрировались в Москве, Ленинграде и Новосибирске. Доля Украины в фундаментальных науках была в несколько раз меньше ее вклада в валовый национальный продукт СССР.

Еще хуже ситуация в гуманитарных науках, которые на периферии, по установке сверху, нарочно низводились на уровень местного значения. У нас отсутствуют целые направления гуманитарных исследований, существующие в любой цивилизованной стране масштаба Украины.

Таким образом, в Украине существует не избыток, а острый дефицит научного и научно-технического потенциала. Страна стоит перед дилеммой: или мы стремимся стать нормальным развитым европейским государством, равным партнером мировой интеграции - тогда нам необходимо не просто сохранить науку, но и обеспечить ее развитие, престиж научной карьеры для молодежи, развитие средств научной информации и интегрироваться в мировую науку, либо руководство страной сознательно и ответственно выбирает путь превращения Украины в страну третьего мира, которая способна экспортировать только сырье и полуфабрикаты, а все остальное, включая высшее образование, - импортирует.

К сожалению, Украина уже идет по второму пути. Монетаристы с макроэкономистами, по-видимому, копируя русский вариант, начертали для нашей страны простейшую схему того, что они называют курсом «рыночных реформ». Ясно, что нынешний стиль так называемых рыночных реформ ведет Украину не по пути превращения в развитое государство (которое не может существовать без мощной науки и всеохватывающей системы образования), а в отсталую страну, в экономике которой доминируют не национальные предприниматели-патриоты, а иностранные вкупе с компрадорским чиновничеством.

Такой полуколониальной Украине наука действительно не нужна. Не нужны также система высшего образования, культура и здравоохранение.

Одна из грубых ошибок, допущенных в рыночном реформировании нашей экономики, состоит в том, что фактически на самотек пущен процесс привлечения в страну иностранных инвестиций. С этими инвестициями также связывается мысль о ненужности собственной науки. Зачем содержать собственных ученых, если иностранные инвесторы привезут свои передовые технологии? Блажен, кто верует!..

Посмотрите на иностранную экономическую активность в Украине. Куда вкладывается иностранный капитал? В наукоемкое и высокотехнологичное производство? Как бы не так! Иностранные фирмы прекрасно осведомлены, что у нас пока еще есть готовая инфраструктура и дешевый высококвалифицированный персонал (ученые, инженеры, рабочие) в области информатики и радиоэлектроники, химической промышленности, автомобиле-, самолето-, судо- и ракетостроения, атомной промышленности и многое другое. Казалось бы, капиталовложения здесь сулят инвесторам большие прибыли. Не тут то было! Никто не хочет создавать себе потенциального конкурента, как это получилось с Южной Кореей.

Инвестиции идут. Как на дрожжах растет индустрия сбыта импортных товаров: магазины, склады, представительства фирм, рестораны, отели, казино. Работают скупщики дешевого украинского сырья, иностранные адвокаты и консультанты. Иностранные и совместные предприятия действуют там, где можно быстро заработать, но не там, где это нужно Украине.

Легко предсказать финал нашего нынешнего пути. Нищий, обреченный на вымирание народ, труд которого оплачивается на грани выживания. Народ, лишенный возможности учить своих детей, а потому безграмотный и темный. Небольшая кучка нуворишей, разбогатевших на национальном предательстве и грабеже национального богатства. Между ними - сфера мелочной торговли и прослойка служащих иностранных и совместных фирм, получающих сносную зарплату, на которую можно прожить, вырастить и выучить детей.

Нет науки. Иностранцы научат, как добывать сырье, а большего не надо. Нет культуры. Наезжают иностранные гастролеры, продаются импортные видеоленты и компакт-диски. Нет высшего образования и серьезной медицины. Богатые учат своих детей и лечатся за границей.

Все ученые -

в слесари и сварщики!?.

Слишком емкое слово «наука» в украинском и русском языках. Оно объединяет несколько существенно разных видов человеческой деятельности. В английском языке существуют по меньшей мере три разных термина: science (наука) употребляется применительно к математике и естествознанию, т.е. к фундаментальным наукам; tecНnology (техника) обозначает всю научно-техническую деятельность; гуманитарные науки обозначают словом arts, которое еще имеет значение «искусства». Отсюда закрепившийся в русском языке неудачный перевод западной первой ученой степени «бакалавр искусств». Надо бы - бакалавр общегуманитарной подготовки, но слишком длинно.

Некоммерческий характер внутренне присущ фундаментальной науке, поэтому она везде и всегда находится на содержании государств, благотворительных фондов или меценатов. Европа и Северная Америка выработали для фундаментальных наук конкурсную систему грантов - безвозмездных правительственных и неправительственных субсидий для выполнения конкретных исследований.

Характерная черта в отношении власть имущих к ученым, особенно яркая в СССР и современной Украине, - непонимание роли и значения фундаментальных наук. Гуманитарные науки поощрялись, выполняя идеологическую роль. Прикладные науки стимулировались. Вспомним лозунг: «Достижения науки - в производство!» А существование фундаментальных наук просто терпели, признавая их только тогда, когда нужно было делать что-то военное и притом принципиально новое, например, атомную бомбу.

Итак, наука науке рознь. Нельзя стричь под одну гребенку философа, астронома, искусствоведа, программиста, физика-ядерщика и специалиста по металлоконструкциям или автоматике. А между тем, несмотря на различный характер деятельности в фундаментальной, гуманитарной и прикладной областях, между разными науками нет железного занавеса. То и дело возникают пограничные и междисциплинарные области деятельности. Приходит в голову яркий пример - криминалистика, интегрирующая гуманитарную науку юриспруденцию, технические и естественные науки, а также медицинские знания. Другой пример синтетической науки - экология.

Между тем много раз в истории правители разных стран пытались разделить науку на полезную и бесполезную, как сейчас говорят, определить приоритеты. Первым определителем был древнекитайский император Цин Шихуанди. Он определил «приоритеты»: медицина и гадание. Император приказал сжечь книги по остальным наукам, а ученых зарыть по горло в землю и прогнать по этому полю конницу. Так в древнем Китае провели «сокращение» штатов.

Не пытаюсь утверждать, что государство не имеет права заказывать ученым обширные программы общенационального значения. Оно может и должно это делать (яркий пример - программа стратегической оборонной инициативы (СОИ), которую заказал ученым Конгресс США при президенте Рейгане. При этом ни одна отрасль знания не была поставлена вне закона, а американская наука в итоге оказалась в выигрыше), но при этом следует избегать терминологии и идеологии, которые ставят вне закона и финансовой поддержки «неприоритетные» исследования, объявленные как бы ненужными. Термин «приоритетное научное направление» нужно изъять из политического обихода.

Особенно страдают от этого фундаментальные науки. Кто, когда и где признал бы приоритетными работы Эйнштейна, создавшего релятивистскую физику, которая потом легла в основу многого, в том числе ядерной энергетики? Не удостоились бы такой оценки и работы создателей квантовой механики, без которой не мыслима вся современная микроэлектроника и многое другое. Шанс попасть в неприоритетные имеют не только все фундаментальные, но и любые пионерские работы во всех науках. Вспомним русского генерала, который после демонстрации первой в истории радиосвязи сказал, что проще послать с донесением роту драгун.

Приведу два примера «приоритетных научных направлений», определенных приложением 2 к уже упомянутому постановлению президиума Национальной академии:

«Строительство и ремонт трубопроводов для транспортировки нефти, газа, продуктов нефтепереработки и химических веществ с целью обеспечения промышленных и бытовых потребностей Украины энергоносителями, диверсификации источников топливно-энергетических ресурсов».

Спору нет, сформулирована важная промышленная и хозяйственно-организационная задача. Но где здесь наука? О чем будут писаться научные труды? И кем, прорабами строительных организаций и бригадирами ремонтников?

Если идти по этому пути, то следует обвинить руководство Национальной академии в забвении еще более приоритетного «научного» направления. Может быть, стоило включить в перечень такое: «Выпечка хлебобулочных изделий с целью обеспечения населения Украины свежим хлебом». Очень важно, а главное - «научно»! Пусть академические ученые станут пекарями! Чем пекарь хуже строителя нефтепроводов?

Другой пример «приоритетного научного направления»:

«Ремонт, восстановление и модернизация оборудования химических и нефтехимических производств».

Здесь академические ученые должны отбирать хлеб у слесарей-ремонтников, а вместо разработки новейших технологий и соответствующего принципиально нового технологического оборудования (что было бы нормальной задачей прикладной науки), восстанавливать и слегка усовершенствовать изношенные промышленные установки. Вероятно, импортные. Снова вместо научных трудов - слесарные и сварочные работы!

Ни одно из направлений фундаментальной науки, естественно, в число приоритетных не попало. Фундаментальные исследования можно закрыть, а специалистов - разогнать.

Глубина понимания науки ее высшими руководителями, надеюсь, вполне очевидна. Странно, почему руководители страны и депутатский корпус не понимают, насколько бесполезно требовать от научных ведомств определения приоритетов. Простая логика подсказывает, что приоритетными направлениями академии будут провозглашены те, в которых лично заинтересованы президент, вице-президенты и другие «генералы» от науки, и притом направления, которые могут произвести впечатление на высокопоставленных лиц, стоящих вне мира науки.

Интеллектуальный аукцион - это что-то новое

Наука выживет, если коренным образом изменить ее организацию и структуру финансирования. В идеале было бы хорошо, если бы Национальную академию из ведомства советского образца, хранящего традицию Петра І, реформировать в академию западного типа. Такая трансформация требует от правительства двух действий. Во-первых, Академию наук нужно очистить от всех научно-технических институтов, начиная с Института электросварки. Эта идея вызовет бешеное сопротивление, но задача мне представляется выполнимой. Во-вторых, превратить Национальную академию из министерства науки в научное общество - клуб выдающихся ученых, члены которого не получают за членство денег от государства, а платят членские взносы.

В функции академии тогда входило бы издание научных журналов, проведение междисциплинарных конференций, выработка рекомендаций по стратегии науки. Государство могло бы предоставить академии право проводить конкурсы на получение исследовательских грантов и выделять соответствующие суммы, не зачисляя их в бюджет академии. Таким образом, кроме Госфонда фундаментальных исследований, существовал бы еще один вневедомственный источник финансирования. Демонополизация всегда хороша. Думаю, что сопротивление этой идее столь велико, что она неосуществима.

Более мягкий вариант реформы - сужение академии до совокупности фундаментальных институтов - представляется осуществимым. Именно потому, что решает проблему финансирования прикладных исследований, и притом с большой экономической выгодой для ученых-прикладников и страны.

Если промышленность бедствует без научно-технической поддержки, а прикладная наука - без заказов промышленности, то почему бы их не объединить? Например, в Украине существует много заводов, ранее выпускавших компьютеры. Видел ли кто-нибудь в продаже украинский компьютер, кроме «Поиска» на базаре? Что же делает гигантский Кибернетический центр? Почему бы не «подарить» эти заводы отдельным подразделениям разукрупненного Кибцентра, создав несколько конкурирующих между собой фирм по выпуску компьютеров, средств автоматизации и программного обеспечения?

Сейчас наукоемкое и высокотехнологичное производство, главным образом оборонка, находится в государственной собственности. Можно и необходимо за каждым промышленным предприятием или объединением закрепить научно-технический институт, или проблемную лабораторию вуза, или подразделение прикладного института. И притом так, чтобы производство подчинялось науке (именно такой порядок прекрасно зарекомендовал себя в авиапромышленности СССР), а не наоборот. Рычаги управления должны быть у того, кто больше знает.

При этом прикладную науку, как и промышленность, следует снять с прямого бюджетного финансирования вообще. Задача ученых - вытащить промышленность из экономической пропасти и заработать деньги сбытом продукции. Каждый прикладной коллектив должен финансироваться путем отчисления от прибылей своего подопечного предприятия, а не через общий котел, т.е. какой-либо инновационный фонд, образованный за счет налогов. Итак, судьбу прикладной науки предлагается вручить ей самой.

Разумеется, такая реорганизация не может дать мгновенный экономический эффект. Научно-технический институт не сможет начать зарабатывать на себя на второй день после присоединения к нему завода. В этот период (один-два года, редко больше) прикладную науку следует кредитовать. В том числе путем привлечения зарубежных кредитов и инвестиций. Только порядок привлечения следует коренным образом изменить.

Сейчас высшие должностные лица выпрашивают кредиты у иностранных государств и международных организаций. Они же стремятся привлечь частные инвестиции, однако инициатива капиталовложений отдана, за исключением нескольких тендеров, самим инвесторам. Это - пагубный путь.

Если правительственный чиновник предложит, например, президенту зарубежной автомобильной компании построить в Украине автозавод, тот внесет контрпредложение купить у него сколько угодно автомобилей, но выразит готовность покрыть Украину станциями обслуживания. За кредитами должен ехать не правительственный чиновник, а ведущий инженер. И не выпрашивать деньги у зарубежных партнеров, а предлагать им заработать. Инженер должен грамотно изложить конкретный проект с оценкой возможной прибыли и, не выдавая ноу-хау, дать понять, что предложение сделано многим, а выбор остается за Украиной.

Многие зарубежные корпорации, например всем известная фирма «Интел», начинались именно так, с визита двух-трех ничего, кроме знаний и идей, не имеющих инженеров к банкирам с предложением заработать, дав деньги на развертывание дела. Разумеется, зарубежный инвестор потребует правительственных или других гарантий и эту проблему также придется решать.

После того, как ученые-прикладники научатся командовать производством, можно приступить к первому этапу приватизации наукоемких и высокотехнологичных производств, сейчас в большинстве своем справедливо исключенных из процесса приватизации. Только ваучерный аукцион для этого противопоказан. Купит, например, завод «Электронмаш» предприниматель, разбогатевший на торговле водкой, трастовых операциях или на распродаже сырья со складов государственных предприятий, и превратит его в увеселительный комплекс с отелями, ресторанами и казино. Не по злому умыслу, а потому, что отельно-ресторанный бизнес ему понятен, а компьютерный, если речь не идет о простой перепродаже зарубежных компьютеров, - нет.

Предлагается принципиально иное решение - выставить наукоемкие и высокотехнологичные производства вместе с приданной прикладной наукой на интеллектуальный аукцион, т.е. предложить формальным и неформальным коллективам ученых-прикладников, независимо от их служебного положения и места работы, подать на государственный конкурс проекты повышения прибыльности предприятий.

После этого предприятие передается на определенный срок в полное распоряжение (но не в собственность) победителей конкурса. С ними Фонд госимущества или министерство заключает концессионный договор, оговаривающий, какую прибыль берутся обеспечить концессионеры, какая сумма налогов будет уплачена, какие кредиты требуются и в какой срок они будут возвращены.

В случае невыполнения концессионерами своих обязательств, договор расторгается и предприятие передается коллективу, занявшему на конкурсе второе место. Если обязательства выполнены, то по истечении срока концессии предприятие полностью приватизируется путем превращения в акционерное общество открытого типа.

Предлагаемая схема есть по сути вариант спасения прикладной науки одновременно с промышленностью. Глубоко убежден, что никакие монетаристские манипуляции не выведут Украину из экономического кризиса, а макроэкономические эксперименты в экономике, основанной на государственной собственности, не создают ничего, кроме свободы воровства в особо крупных размерах, и поэтому сами являются уголовным преступлением. Для спасения Украины необходимо оживить и развить производство, а это способны сделать не монетаристы с макроэкономистами, а только ученые-прикладники, которые знают, что, как и для какого потребителя производить. Так дайте же им карты в руки!