АСТРОНОМИЯ И АСТРОЛОГИЯ: МАТЬ И ДОЧЬ? СЕСТРЫ? СОПЕРНИЦЫ?

Все прошлое Земли есть не что иное,

как неразвернувшееся настоящее.

Бюхнер. «Force & Matter»

У многих современников, воспитанных в атмосфере двусмысленного отношения к астрологии, сложилось мнение, будто она младше астрономии. Учебники, исторические эссе и даже художественная литература создали образ благородной дамы астрономии, которая как бы по причине недостойного общения с плебсом родила астрологию. Последняя же, оставаясь необразованной простушкой, поддерживала популярность, бесстыдно эксплуатируя миф о своем возвышенном происхождении. Если бы историкам науки пришлось в качестве юристов регистрировать отношения между астрономией и астрологией, то в графе «родственные связи» они бы наверняка записали «мать и дочь».

Что ж, в отношении благородства научной дамы астрономии спору нет: она на самом деле из древнего и знатного рода. Но вот астрология... Действительно ли это, так сказать, опошленный вариант астрономии? А не найдем ли мы и в ее крови чего-нибудь от цвета небесной лазури?

Не дочь,
а прапрапрабабушка

Относя появление астрономии к древним царствам и Шумеру-Аккаду, а становление астрологии — к более позднему периоду античности, мы вроде бы поступаем верно, если исходить из исторических документов. Но, говоря о столь далеких временах, необходимо делать поправку на то, что знания в древности всегда были отмечены печатью высшей секретности. За нарушение принципа «Да не станет это известно никому, если он не посвященный, а также не сын или не ученик!» знающий отвечал головой. Самое важное всегда оставалось за запечатанными устами, а исторические документы вобрали в себя лишь то, что переполняло сосуд тайнознания, переливалось через его край и, попадая в массы, теряло характер секретности. По этой причине исторические документы древности в своей способности отражать полноту окружавшего мира могут сравниться разве что с маленьким осколком разбитого зеркала.

Как утверждает эзотерическая доктрина, в споре о старшинстве астрономии и астрологии последняя несомненно одерживает верх. Именно с нее, задолго до появления астрономических знаний в их сегодняшнем понимании (т.е. открытых и общедоступных), начинается развитие науки о небе и Космосе. Начало астрологии так же таинственно, как и конец Атлантиды. Астрология пришла на Землю в форме тайного знания жрецов о мировых, планетарных и земных циклах, управляющих мирозданием. Откуда эти знания — вопрос особый, возможно, даже самый важный, но он не в русле сегодняшнего разговора.

Астрология доантичного мира была эзотеричной, т.е. доступной только посвященным. Она изучала ритмы Космоса, опираясь при этом на наблюдения светил среди звезд. Собственно астрономические, т.е. координатные, знания играли при этом лишь роль питательного субстрата, на котором держалась культура астрологии. Сложность небесной науки того далекого времени состояла вовсе не в том, чтобы определить положения Луны, Юпитера или Меркурия, а в том, чтобы по этим положениям предусмотреть влияние многих космических циклов на земные условия.

Это уже потом, спустя тысячелетия, координатные наблюдения неба потеряют характер кастовой привилегированности, с них спадет завеса секретности, которой посвященные жрецы окружали все, связанное с тайнознанием. Собственно астрономия появится как легализованная родственница астрологии лишь много лет спустя. К тому времени человечество на пути тысячелетий в череде земных забот постепенно растеряет божественные знания о законах Космоса, о гармонии Вселенной и небесном порядке. В чистом виде астрономия появится в Месопотамии и Древнем Египте как необходимость реанимировать полуживые знания о небе, но уже в общественно открытой форме. Таким образом растущая астрономия древнего мира черпала жизненные соки для своего роста из слабеющей астрологии.

Даты рождения
и смерти неизвестны...

Современная историография утверждает: астрономия зародилась в зиккуратах Междуречья и пирамидах Египта, а потому стара, как пыль веков на стенах этих древних сооружений. Историческая наука лукаво молодит астрономию, что может быть оправдано только одним — астрономия не только женского рода, но еще и прекрасная дама.

Астрономические знания гораздо древнее того срока, на который указывают имеющиеся исторические документы. Если бы была возможность восстановить все забытое, утерянное и уничтоженное, то истоки астрономии неожиданно отыскались бы в тех временных нишах, куда современная наука помещает кроманьонцев или даже неандертальцев. Время творит историю, но, к сожалению, безжалостно уничтожает ее свидетельства.

Косвенно на многотысячелетнюю древность астрономии указывает тот факт, что первое зафиксированное предсказание момента наступления полного солнечного затмения имело место еще в середине I тысячелетия до н.э. (Фалес из Милета). Приблизительно в это же время стал известен «метонов цикл» — 19-летний отрезок времени, на котором точно умещаются 235 синодических или 254 сидерических месяца. Эти знания лежат в основе современных методов расчета солнечных затмений. Для их опытного установления необходимы были многие сотни или даже тысячи лет предшествующих наблюдений.

На седую древность астрономических знаний косвенно указывают и некоторые интересные документы. Симплиций приводит следующие данные: Аристотелю (IV век до н.э.) передали таблицы астрономических наблюдений, которые велись тысячу девятсот три года. Еще большие по продолжительности наблюдения неба нужны были для установления периода прецессии земной оси, равного 25 868 годам, о котором говорит Плутарх в «Жизни Суллы». Диоген Лаэртский показал, что египтяне занимались астрономическими вычислениями за
48 863 года до времени Александра Македонского. Камиль Фламмарион в своей «Истории неба» со ссылкой на Диодора, Эпигена и Гиппарха говорит о еще большей продолжительности астрономических наблюдений: 270 000, 473 000 и 720 000 лет соответственно. Вполне можно допустить, что некоторые из приводимых чисел неточны или даже сознательно преувеличены. Но в контексте всего ранее сказанного они укрепляют представление о таких глубоких временных корнях астрономических знаний, до которых историки пока не могут докопаться.

Развод,
но не по-итальянски

Со временем статус «прабабушка-внучка» существенно изменился. Астрономия крепла, астрология уступала ей свои позиции. Первая становилась на твердый фундамент массовых наблюдений, вторая — теряла своих духовных адептов. Отсыхала эзотерическая ветвь астрологии и профанированные знания становились доступными толпе. В средние века социальный статус обеих дам, по-видимому, выравнялся, и они относились друг к другу, как милые сестры. Едва ли можно было в то время четко отличить ученого-астронома от его коллеги-астролога. Каждый из них, похоже, в равной мере воплощал в себе и те, и другие профессиональные качества. Астрономы строили обсерватории, проводили ночные наблюдения, уточняли положения звезд и планет. И они же, не испытывая ни профессиональных, ни нравственных затруднений, служили «продажной науке», как называл астрологию великий Кеплер. Составление гороскопов неплохо кормило ученых мужей, особенно если предсказание требовалось тому, кто мог за него щедро заплатить. Сестры астрономия и астрология жили в приятном согласии: одна учила ту, которая ее кормила.

Сегодня, в эпоху выродившейся астрологии, нам кажется будто основным объектом ее интереса всегда были судьбы людей. Если это и так, то лишь отчасти.

Эзотерическая астрология доисторических времен была способна на большее. Она предсказывала этапы геологической жизни планеты: глобальные катаклизмы, появление и таяние ледников, движение пустынь, изменение рельефа, климатические аномалии и т.п. По силам ей было предсказать социальные конфликты и бедствия (войны, эпидемии, массовую гибель населения), появление и расселение новых рас и народов. Она рисовала будущую языковую и этническую карты планеты, предсказывала общий характер интеллектуальной, культурной и нравственной эволюции. При этом астрологи опирались на знание общих Космических Законов и строили прогнозы, привлекая к расчетам множество самых различных галактических, местных, планетарных и земных циклов. Но самое главное — они учитывали действующую карму рас, народов, социальных групп.

Современные же астрологи из некогда универсальной энциклопедии жизни вырвали лишь несколько страниц, составив из их литер небольшой букварик, куда вошли циклы только нескольких планет, Луны и Солнца. Спору нет, эти циклы действуют, они оказывают влияние на тонкие тела человека и их необходимо учитывать. Но разве может книга для первоклашек в полной мере отразить многогранность нашего бытия? Во что сегодня выродилась некогда величественная наука астрология можно видеть по астрологическим прогнозам, публикуемым некоторыми СМИ, и по той наивности, с которой многие люди хотят обрести индивидуальное благополучие из коллективных гороскопов. В свое время Кеплер утверждал: «Если астролог предсказывает известные вещи только по небу и не принимает во внимание настроение души, разум, силу и телосложение человека — он стоит на ошибочном пути». Сегодня в эпоху широкого применения компьютеров гороскопы массово составляются по стандартным программам. И гороскопы латиноамериканца и араба, родившихся в одно время, ничем не отличаются друг от друга. Где уж тут учитывать «настроение души»!

Автор не хочет принизить авторитет немногих живущих во все времена настоящих посвященных астрологов, которые из века в век тайно хранят знания эзотерической астрологии. Не о них сейчас разговор, ибо они никогда не посмеют унизиться до составления продажных гороскопов. И не только потому, что подобное занятие претит их убеждениям, но и в силу действия одного из Космических Законов. Этот закон лишает духовной силы тех, кто пользуется ею в корыстных целях.

Непотопляемый авианосец

Астрономия гордится статусом академической науки, и эта гордость вполне обоснованна. Общественный авторитет этой науки зиждется на точности и надежности получаемых результатов, включая предсказания. Достаточно вспомнить хотя бы открытие новой планеты Нептун, «сделанное» сначала в кабинете, а затем подтвержденное непосредственными наблюдениями.

Современная астрология этим похвастаться не может. Если в кеплеровское время ее социальный статус мог найти отражение в образе Золушки, обслуживающей интересы богатых господ, то сегодня ей больше соответствует роль изгнанной падчерицы из сказки «Морозко».

Разительна произошедшая метаморфоза социальных ролей астрономии и астрологии. Но еще больше поражает неистребимая живучесть последней. Ее оплевывали и затаптывали в грязь, осуждали и проклинали с высоких академических и церковных кафедр, жгли учебники по астрологии вместе с ее адептами. Римские и китайские императоры возвели физическое уничтожение астрологов в ранг важнейшего элемента государственной политики. Но корабль астрологии все еще качается на волнах нашей бурной жизни! Чем же объясняется его непотопляемость?

Тем, что объективна, а потому и неуничтожима, как сама жизнь, основная идея астрологии. Земля — суть отражение Космоса, и все сущее на ней подчиняются действию Универсальных Законов Космоса. Идея целостности мира, базирующаяся на его гармонии, является основой правильного миропонимания. К сожалению, наша юная академическая наука, которой (в позитивистском понимании) всего-то от роду каких-нибудь 3—4 века, ничего не знает о Законах Космоса и о реальности циклов, через действие которых эти законы проявляются. Но по этому поводу, как сказал бы одессит, пусть голова болит у науки, а не у Космоса.

Сегодня ученые с большой точностью предсказывают появление комет и метеоритных дождей, моменты восхода и захода светил, годы максимальной запятненности Солнца, подробные обстоятельства лунных, солнечных затмений и даже тысяч звездных затмений в удаленных частях Галактики. Можно ли их назвать гадалками? Нет, это — ученые-астрономы, доказавшие прогностическую мощь своей науки, доведя ее методы предсказаний до совершенства. «Почему же тогда не верят оккультистам и астрологам, которые не менее сведущи, нежели эти астрономы, когда они пророчествуют о возвращении какого-либо циклического события на том же математическом принципе?», — задает резонный вопрос Елена Блаватская в своей знаменитой книге «Тайная Доктрина».

Великий французский математик и философ Пуанкаре считал: основная идея астрологии — взаимосвязь всего со всем — позволяла людям видеть порядок и гармонию там, где прежде они замечали лишь произвол и действие непредсказуемых сил. «В итоге трудно представить, в какой мере вера в астрологию оказалась полезной для человечества» — писал он.

Брак после развода

Таким образом, характер «материнско-дочерней» связи между астрономией и астрологией — миф, сотворенный уже в наше время. Бывшие разными в разные времена, сейчас эти отношения похожи на отношения малознакомых соседей из одного подъезда: при встрече они узнают друг друга, но если даже и здороваются, то холодно и без уважения. Такая ситуация противоестественна, ибо Космос один и наука о нем должна быть едина...

Вопрос о слиянии астрономии и астрологии невозможно рассматривать вне представления о синтезе всех наук, а если смотреть еще шире — вне концепции синтеза науки и религии. Впервые слова о синтезе науки и религии были произнесены более ста лет тому назад и сейчас они звучат все чаще и громче. Синтез вовсе не означает, что место ученого в лаборатории займет священник, а с амвонов церквей будут читаться лекции по сопромату. Говорить о действительном слиянии пока можно лишь в самых общих чертах, реально же можно говорить лишь о сближении позиций. Первые взаимные шаги навстречу — это одухотворение науки, с одной стороны, и перевод религиозной пропаганды на почву научных фактов, с другой. Сегодня в лабораториях ученых все чаще наблюдаются феномены, которые нельзя интерпретировать только в рамках материалистической доктрины.

Сближение астрономии и астрологии — одна из составляющих общего процесса синтеза. В будущем оно может послужить ярким примером фактического слияния земного и небесного, материального и духовного. Если астрономия — овеществленная поэзия Космоса, то астрология — его одухотворенная компонента. Для приобретения имеющегося объема астрономических знаний человечество затратило огромные интеллектуальные усилия. Еще, по-видимому, больших усилий потребует проникновение в суть астрологии. Но эти усилия — особого рода: только работой интеллекта здесь не обойтись. Нужна интуиция, но не в том упрощенном представлении, часто отождествляемом на бытовом плане с чутьем, а как способность духовного проникновения в суть мироздания.