Южная Осетия: разведка боем. Михаил Саакашвили пытается сделать то, что не удалось Звиаду Гамсахурдиа

Скоро грузино-осетинскому конфликту исполнится 15 лет. Хотя старожилы могут вспомнить, что еще в 1988 году из Цхинвали после вспышки тифа народом был изгнан назначенный из Тбилиси первый секретарь обкома партии. Видимо, именно это событие стало первым свидетельством пробудившегося политического и национального самосознания осетин. Пик конфликта пришелся на конец 1989-го — 1992 год. И на первый взгляд нынешние власти Грузии пробуют решить давнюю проблему южноосетинского сепаратизма старыми силовыми методами. Хотя сегодня они демонстрируют при этом полную уверенность в своей правоте и считают, что новый расклад сил на Кавказе, да и в самой стране, дает шансы на успех.

Утром 19 августа примерно 500 солдат грузинской армии при поддержке 30 единиц бронетехники за несколько часов продемонстрировали осетинам, что в нынешней ситуации у них нет шансов победить в войне. По данным грузинских СМИ, войска в ходе боя заняли стратегические высоты рядом с Цхинвали, подвергли обстрелу северные районы города, а потом… мирно отступили, передав контроль над только что занятыми осетинскими позициями российским миротворцам. Министр внутренних дел Грузии Ираклий Окруашвили объявил о полном успехе и сказал «нам нужен лишь шаг, чтобы полностью взять Южную Осетию». Но этот шаг так и не был сделан.

Президент Грузии Михаил Саакашвили, сказав, что парни в форме всего лишь продемонстрировали свое мастерство, а добровольное отступление — не что иное, как последний шанс для мира. «Осетины убедились в сдержанности грузинской армии и государства, в осетинские села не были введены грузинские войска с тем, чтобы не было жертв», — сказал президент. «Сегодняшняя ситуация ставит нас перед серьезным выбором, и в Грузии может начаться очень серьезный конфликт. Я ничего не боюсь и не собираюсь отступать, но если начнется новый конфликт, мы как нация не имеем права на проигрыш».

Россия осудила такой поворот в политике официального Тбилиси по собиранию земель. Дипломаты в Москве считают, что Грузия именно России навязывает силовое решение южноосетинской проблемы, игнорируя тем самым подписанные всего лишь за сутки до этого договоренности о мирном урегулировании. А в Сочи российский президент Владимир Путин заявил, что все происходящее — рецидив этнических конфликтов в Грузии в начале девяностых, когда грузины приняли дурацкие, по выражению российского лидера, решения об отмене автономного статуса Абхазии и Южной Осетии. Россия, по словам Путина, остается приверженной мирному урегулированию и необходимости территориальной целостности Грузии, однако не будет брать на себя несвойственные функции и выступать на одной стороне.

Эти функции, однако, пожелал взять на себя Киев. Тогда же в Сочи украинский президент Леонид Кучма заявил, что украинцы не равнодушны к ситуации в Грузии и готовы сесть за стол грузино-осетинских переговоров, правда, как выразился Президент, рядом с Россией, позицию которой в данном вопросе Леонид Кучма лично полностью разделяет.

Тем не менее у Тбилиси есть собственный план мирного урегулирования, который предусматривает демилитаризацию южноосетинского региона и ввод туда многонациональных сил под эгидой международной организации (ОБСЕ или ЕС), которая бы смогла обеспечить условия для проведения переговоров о долгосрочном урегулировании конфликта. (Россия за последние 10 лет такой диалог не смогла инициировать в рамках механизма Смешанной контрольной комиссии, и поэтому Тбилиси считает миссию российских миротворцев выполненной.) Роль российской стороны Тбилиси видит лишь в недопущении пропуска контрабандных товаров через Рокский туннель путем создания там совместного пограничного КПП.

Власти Грузии не хотят, чтобы в результате мирных переговоров все лишь вернулось к той ситуации, которая существовала до решения Тбилиси взять под контроль пути доставки контрабанды из России через Южную Осетию в Грузию. Но ясно, что главная цель Саакашвили — возвращение республики под юрисдикцию Тбилиси.

О возможности диалога свидетельствует намерение грузинского руководства вести его напрямую с лидером непризнанной республики Эдуардом Кокойты. Однако все будет зависеть от того, готов ли он самостоятельно, без оглядки на позицию России (гражданином которой является) говорить с Тбилиси о будущем статусе региона, выполнении всех ранее достигнутых договоренностей о прекращении огня и урегулировании конфликта.

Пока же именно со стороны Цхинвали не видно гибкости. Сам Кокойты, который, как говорят, уже однажды отверг предложение Саакашвили стать грузинским чиновником и править в автономии с благословения Тбилиси, заявил, что граждане его республики в 1992 году проголосовали за вступление в состав России. В этом вопросе он лично готов идти до конца. И, как показали события 19 августа, даже с оружием в руках. (Он якобы лично командовал обороной Цхинвали.)

У Тбилиси же остается еще один и, видимо, самый беспроигрышный, если судить по Аджарии, вариант — говорить напрямую с теми лидерами Южной Осетии и простыми гражданами, которые вполне осознают, что их будущее и возможность экономического возрождения региона связаны не с подачками со стороны России окопавшимся в Цхинвали сепаратистам, а с успехом реформ, которые наметил у себя в стране новый грузинский президент. Впрочем, и Михаил Саакашвили должен вполне осознавать, что его попытки договориться с готовыми на компромисс осетинами едва ли увенчаются успехом, если при этом в воздухе будет витать угроза новых вооруженных столкновений.