ВЛАСТЬ БЕЗ ПРАВА ПЕРЕДАЧИ

Вопрос о преемственности власти оказался одной из самых болезненных проблем постсоветского пространства. Оказался еще и потому, что у элит новых государств никакого опыта в замене первого лица не было. В советские времена кандидатура первого секретаря ЦК республиканской компартии утверждалась на Старой площади. Конечно, на мнение политбюро ЦК КПСС можно было и повлиять соответствующими сообщениями с мест, но это влияние касалось скорее небольших республиканских парторганизаций. В Украине, в Казахстане, в Белоруссии первый секретарь ЦК был московским назначенцем — иногда выдвиженцем из своих, иногда варягом… Не стоит забывать, что первый украинец на посту первого секретаря ЦК КПУ — Никита Кириченко — появился только в 1957 году. Динмухамед Кунаев был первым казахом на посту первого секретаря ЦК Компартии Казахстана. Кирилл Мазуров был первым белорусом на посту первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии. А ведь все эти люди — практически наши современники: партия, чтобы она там не писала в программных документах, отлично понимала, что управляет колониями, населенными ненадежными туземцами. И как бы эти туземцы не выкаблучивались, она никак не могла забыть их порыва к независимости в 1917—1920 гг. и держала их на вторых ролях. Для принятия самых ответственных решений вообще годились только варяги, никогда не жившие на национальных окраинах, — комиссаром украинского голода стал россиянин Павел Постышев. Но в его времена назначение русского вторым секретарем ЦК республиканской компартии еще не было неписаным законом, окончательно восторжествовавшим в хрущевскую и брежневскую эпохи… Не буду, впрочем, углубляться в советскую историю: мы и так знаем, что у нашей элиты не было ни опыта управления, ни опыта передачи власти. И вполне мирное и цивилизованное решение этой проблемы в Украине и Республике Молдова было воспринято как явный признак цивилизованности. Однако, спустя всего несколько лет, обе страны, в которых один раз произошла передача власти, находятся в глубочайшем политическом кризисе. Номенклатура мыслила совсем по-другому, чем общество: она сочла передачу власти признаком слабости. В Украине было сделано все возможное, чтобы этой передачи не допустить — что и стало преддверием тяжелейшего испытания за всю недолгую историю нашей новой государственности. В Молдове противостояние президента Петру Лучински и парламента, ставшего центром влияния элиты, окончилось преобразованием страны в парламентскую республику. Но тут же оказалось, что победители, объединившиеся ради свержения Лучински, почти наверняка победившего бы на прямых президентских выборах, просто неспособны договориться между собой и избрать президента в парламенте. В результате — Лучински продолжает исполнять обязанности главы государства, парламент распущен, а новый парламент, если на выборах победят сторонники и.о.президента государства, может все вернуть на круги своя — или вновь оказаться перед угрозой роспуска, если сохранит парламентскую республику и вновь попытается избрать президента силами депутатского корпуса…

Но это ведь еще цветочки! Ягодки вызрели в Закавказье. Как известно, первый и почти уже забытый президент Грузии Звиад Гамсахурдиа стал жертвой своих же бывших соратников по национальной борьбе, оттесненных им от власти. Бывший премьер Тенгиз Сигуа, бывшие руководители страны Тенгиз Китовани и Джаба Иоселиани подняли против Гамсахурдиа вооруженный мятеж, завершившийся его бегством из Тбилиси и формированием триумвирата, через некоторое время пригласившего на царствие жившего в Москве бывшего министра иностранных дел СССР и бывшего первого секретаря ЦК Компартии Грузии Эдуарда Шеварднадзе. Показательно, что Гамсахурдиа видел в Шеварднадзе основного соперника еще во времена относительной стабильности своего режима: не было дня, чтобы в какой-нибудь официальной газете не появлялось обличительной статьи, посвященной бывшему коммунистическому диктатору. В результате образ Шеварднадзе обрел в глазах грузин такую масштабность, что хунте понадобилось не очень долгое время, чтобы изменить в его репутации знак минус на знак плюс… Но, став президентом Грузии, Шеварднадзе достаточно легко избавился от людей, которые помогли ему прийти к власти: члены триумвирата быстро превратились в политических маргиналов, не оказывающих никакого влияния на грузинскую политику. И еще одно обстоятельство: многие считают, что переворот в Грузии произошел при деятельном участии российских спецслужб. Одним из условий, выставленных победителям, было приглашение в Грузию Шеварднадзе, который, как ожидалось, будет проводить промосковскую политику. Но Шеварднадзе оказался для Москвы партнером куда более сложным, чем Гамсахурдиа — неискушенного в политике диссидента было куда проще «развести», чем бывшего члена политбюро.

Нечто похожее произошло и в Азербайджане. Лидер Народного фронта Абульфаз Эльчибей пришел к власти после переворота, стоившего кресла первому президенту страны Аязу Муталибову. Лидер национал-демократов был неважным политиком, к тому же не стремившимся ориентироваться на Москву. В результате был организован мятеж имевшего неплохие связи в России полковника Сурета Гусейнова. Однако еще до того, как войска Гусейнова подошли к Баку Эльчибей пригласил в столицу главу Нахичевани и бывшего первого секретаря ЦК республиканской компартии Гейдара Алиева, ставшего и.о. главы государства вполне легитимным образом. Гусейнов, требование которого об отставке Эльчибея было удовлетворено самым неожиданным образом, был вынужден смириться, удовлетвориться постом премьер-министра и начать борьбу за свержение уже нового президента. Борьба закончилась закономерным образом: выскочка, попытавшийся поднять руку на бывшего члена политбюро, окончит свои дни в бакинской тюрьме. А Москва вместо неискушенного диссидента Эльчибея получила партнера, играть с которым опасались даже его коллеги по политбюро, к тому же генерала КГБ.

Армянские заговоры были еще запутаннее. Проблема отношений с Россией здесь так остро не стояла: в общем-то, все армянские политики понимают, что с Россией им лучше дружить — тем более, что Армения отделена от нее таким количеством границ, что дружба эта вполне безопасна, зато очень полезна, учитывая то, что от Турции и Азербайджана Армению отделяет лишь ее собственный кордон. Но достаточно важным в армянской политике был вопрос Карабаха, предопределивший формирование элиты в пользу силовиков. Первый президент страны Левон Тер-Петросян попытался сформировать конкурирующую силовую элиту, пригласив на пост премьера бывшего президента Карабаха Роберта Кочаряна. Это его и погубило: «своим» не нравилось самоуправство главы государства, карабахцам — поиск компромисса с Баку. В результате две элиты вскоре после президентских выборов, которые Тер-Петросян позорно выиграл, добились отставки президента. Кочарян стал президентом, обыграв на выборах неожиданно возвратившегося в большую политику бывшего первого секретаря ЦК Компартии Армении Карена Демирчяна. Глава силовиков Вазген Саркисян — премьером. Блок Саркисяна и Демирчяна, вскоре ставшего спикером парламента, превратил нового президента в английскую королеву. «Королевство» исчезло самым неожиданным образом: в октябре 1999 года ворвавшиеся в парламент террористы (!?) расстреляли спикера, премьера и еще трех ведущих политиков правящего блока. Несмотря на то, что президента в открытую обвиняли в причастности к убийству, он за несколько месяцев избавился от остававшихся влиятельными сторонников «отечественных» силовиков: власть в Армении уже реально перешла в руки карабахского клана…

О российской спецоперации написано так много, что повторяться не буду: замечу лишь, что процесс передачи власти здесь продолжается и еще неизвестно, кто окажется в выигрыше — те, кто помог Владимиру Путину прийти к власти либо те, кого выберет в свое окружение сам Путин, когда сможет (если сможет) избавиться от благодетелей. В одном постсоветский опыт убеждает: власть получают в результате совсем не те, кто пытается ее отобрать — даже если эти силы и достигают на какое-то время успеха. Так что важно знать не имена организаторов, а понимать, какими могут быть объективные процессы, помогающие прийти к власти совсем новым людям… Хотя, если объективные процессы не нравятся, можно послать им в помощь группу экзальтированных террористов и выписать им пропуска на ближайшее заседание парламента…