Виктор ПИНЗЕНИК: «ПОДНИМАТЬСЯ В ГОРУ ВСЕГДА ДОЛЬШЕ, ЧЕМ ПАДАТЬ С НЕЕ»

Вице-премьера по вопросам экономической реформы Виктора Пинзеника я застала за внимательным - через увеличительное стекло - изучением двух листов акцизных марок. Тех самых, что должны быть наклеены на все и всяческие импортные сигареты и алкогольные напитки. Половина марок оказались настоящими, половина - фальшивыми. Почетная обязанность изготовления и размещения (продажи) злополучных марок была возложена на налоговую инспекцию. Не потому ли именно налоговая инспекция так рьяно отстаивала непомерно высокие ставки акциза? Фальшивые акцизные марки появились в кабинете вице-премьера именно оттуда - из налоговой. Ситуация с акцизными марками приобретает окончательно скандальный характер не только в связи с неимоверным количеством фальшивок. Многие «натуральные», не фальшивые, марки имеют один и тот же номер. Поди-разбери, сколько их, неотличимых друг от друга, напечатано «в законном порядке».

Впрочем, с Виктором Пинзеником мы беседовали о другом...

- Когда заходит речь о социальной сфере, часто поминают реформу пенсионного обеспечения. В частности, бытует мнение, что средства Пенсионного фонда не должны включаться в «общий котел» бюджета...

- Дело не в том, находится Пенсионный фонд в бюджете или нет. Пенсионный фонд имеет свой особый счет и поэтому он включается в бюджет чисто арифметически.

- Но деньги Пенсионного фонда используются как кредитный ресурс?

- Нет. Технически невозможно использовать эти средства для кредитования бюджета. Как кредитный ресурс деньги Пенсионного фонда сейчас могут использовать коммерческие банки. Хотя в принципе надо было бы установить норму, согласно которой Пенсионный фонд должен размещать свои временно свободные средства в ГКО. Это было бы выгодно прежде всего самому ПФ, поскольку сейчас никто не в состоянии платить по коротким деньгам столько, сколько может платить бюджет.

Реформирование пенсионного обеспечения должно состоять в переходе на персонифицированные расчеты пенсий. Сегодня пенсию старшему поколению фактически выплачивает поколение работающих. То есть у нас нет персонификации выплаты пенсий. Но это очень сложная проблема, потому что переход к накоплению счетов под пенсии работающим ныне означает уменьшение выплаты пенсий тем, кто их должен получать сегодня. Это проблема переходного периода. Есть и вариант ее решения: накопление молодым поколением пенсионных денег на собственных счетах приводит к появлению дополнительных временно свободных средств. То есть появляется возможность кредитования дефицита Пенсионного фонда.

- Нынче возможность каких-либо долгосрочных накоплений трудно принять чисто психологически: мы знаем, как обратились в ничто накопления, сделанные населением к 1990-91 годам.

- Во-первых, ни одна банковская система не в состоянии сохранить накопления - хотя бы на уровне реальной стоимости, - если произойдет скачок инфляции. Классический пример - 1995 год. Трудный неимоверно, но в определенном смысле хороший. Самый низкий уровень инфляции за четыре года. Ставки по депозитам были на уровне инфляции и выше. Но вдруг в сентябре инфляция подпрыгнула до 14,2% в месяц и банковские вклады обесценились на определенную часть процента. Понятно, что многое зависит от макроэкономической политики... Во-вторых, я не случайно упомянул о том, чтобы прекратить использование остатков на счетах Пенсионного фонда коммерческими банками и использовать эти средства только на приобретение ГКО, то есть на займы правительства. Почему? Займы правительства в этом году всегда оплачивались по ставке, которая была выше уровня инфляции. Кроме того, к счастью, правительство ни разу не подвело своих заемщиков - у нас пока не было ни одной задержки выплат процентов по правительственному займу.

Кроме того, Пенсионный фонд нуждается в серьезной поддержке бюджета. У нас 13,6 миллиона пенсионеров. При этом доходы Пенсионного фонда в среднем за год составляют около 50 триллионов. Несложно подсчитать, что средняя пенсия в этом случае - 3,7 миллиона карбованцев. Мы пошли на значительное превышение этой суммы. Да, это выходит за пределы дефицита бюджета. Речь идет об изменении сложившейся «бюджетной психологии»: вместо того, чтобы поддерживать напрямую отдельные отрасли, необходимо предоставить поддержку этим же отраслям через потребителей их продукции. Куда пойдут деньги пенсионеров? На приобретение молока, хлеба, продуктов питания, то есть, фактически, на поддержку села.

- В 1995 году благодаря ГКО в распоряжение правительства поступило триллионов 40-50. В 1996 году планируется за счет ГКО профинансировать бюджет на 150 триллионов. Сумма, как видим, в три раза большая. У некоторых экспертов вызывает сомнение способность правительства обслуживать такой объем своих обязательств. Иными словами, не произойдет ли «перегрузки»? Ведь пока что о вторичном рынке ГКО, который мог бы помочь правительству справиться с таким объемом займа, можно говорить только в согласительном наклонении...

- Я не считаю названную вами цифру - 150 триллионов - нереальной. В последние месяцы 1995 года ГКО привлекали около 5 триллионов в месяц. И самое главное, этот рынок развивается. Кроме того, 150 трлн. - это примерно 2% ВВП. Это небольшая, вполне приемлемая сумма, если... Если, во-первых, будет снята граница отсечения, на которой настаивает Минфин и которая на сегодня блокирует доступ к рынку ГКО многих потенциальных участников. И во-вторых, если будут созданы условия для нормального развития и функционирования вторичного рынка ГКО. Он уже начинает работать. Правда, недавно банки выступили против одного решения Национального банка, которым вторичный рынок концентрировался полностью на Межбанковской валютной бирже. Я не против того, чтобы там шли торги, биржа имеет большие возможности и всегда была привлекательна, но нельзя запрещать вторичное обращение ценных бумаг напрямую между коммерческими банками.

- Вы оценили 1995 год как тяжелый, но в принципе неплохой. Что в нем было тяжелого и что - неплохого?

- Год подавления инфляции всегда тяжелый, потому что оно требует принятия очень непопулярных решений. Решений, связанных с ограничением эмиссии. А природа эмиссии - в дефиците бюджета. Я подчеркну это: почему именно дефицит бюджета является причиной инфляции? Да потому что до сих пор приходится сталкиваться с непониманием того, что есть неэмиссионные способы покрытия дефицита. Да, они есть и могут быть использованы, но - в каких объемах? Вы уже говорили о том, сможет ли правительство «потянуть» 150 триллионов - объем выпуска ГКО в 1996 году. И в самом деле, предел существует: дефицит бюджета, скажем, на уровне 6% невозможно покрыть только за счет ГКО. Вот поэтому возникает вопрос об эмиссии и связанной с ней инфляции и ростом цен.

Напомню, что в 1995 году рост цен составил 181,7%. Можно сравнить: 1992 год - 2100%, 1993 - 10250%, 1994 - 401%. В 1995 году мы впервые вышли на среднемесячный показатель инфляции, измеряющийся однозначным числом - 9%. Конечно, это очень много, но я хотел бы напомнить, что год начинался в условиях либерализации цен, когда последовал значительный скачок инфляции: она была высокой еще в январе 95-го - 21,4%.

Подчеркну, что без подавления инфляции остановить падение уровня жизни, обнищание населения невозможно. Впервые в этом году у нас не упала реальная заработная плата. За 11 месяцев минувшего года реальная заработная плата выросла на 15,1%.

- Можно подробнее о том, как была получена названная вами цифра роста зарплаты?

- Было сопоставлено изменение цен и изменение номинальной заработной платы. Впервые заработная плата на 15% обгоняла рост цен. Конечно, это очень мало, хотя бы потому, что в 1993 году реальная заработная плата упала в 2,5 раза. Но знаменательно, что появилась тенденция роста. Я хотел бы отметить, что одномоментное и значительное увеличение заработной платы - не более, чем иллюзия. Резко и одномоментно сегодня можно только снизить реальную заработную плату - одним неосторожным решением. Иначе говоря, подниматься в гору приходится значительно медленнее, чем падать с нее.

Если говорить о том, что сделано в последнее время, то можно отметить, что пенсии увеличены на 27%, хотя уровень инфляции, под который сейчас закладывается рост цен и размеры социальных выплат, планируется на уровне 14%. Тем не менее мы пошли на превышающее увеличение пенсий, хотя это очень болезненный шаг, ведь Пенсионный фонд, как уже было сказано, - в дефиците. То есть возникает проблема, которую можно решить двумя способами: либо в очередной раз обмануть пенсионеров, проведя эмиссионные выплаты, либо найти реальные источники средств.

Каких? Впервые в бюджете предусмотрена некоторая свобода маневра имеющимися средствами: поскольку в январе у Пенсионного фонда традиционно возникают трудности, имеет смысл поддержать его за счет бюджета. Для этого необходимо сделать реструктуризацию бюджетных расходов и в первую очередь профинансировать не только повышение пенсий, но и все социальные выплаты. Я бы очень хотел, чтобы такое решение было принято.

- Подводя итоги 1995-го, нельзя не сказать о том, что происходило с курсом карбованца...

- Можно вспомнить, как в 1994-м кое-кто прогнозировал курс 180 тыс. крб. за доллар к концу года. Мы достигли этой отметки годом позже. То есть нам удалось переломить тенденцию стремительного обесценивания карбованца. Сегодня произошло реальное обесценение доллара. То есть темпы роста цен в Украине значительно обгоняют рост курса доллара.

Это обычное явление при финансовой стабилизации. Ведь никто не сдерживал курс - он просто не мог расти. Были периоды, когда я даже пугался: 80-90% предложенных на валютном рынке долларов НБУ вынужден был скупать в резерв. Иначе бы доллар очень упал, а это в свою очередь было опасно - уменьшился бы экспорт и, соответственно, поступления от него. Подчеркну: НБУ практически не «проел» валютных резервов - кроме затрат, связанных с действиями правительства, с погашением внешнего долга. По моим оценкам, за минувший год в Украину вернулось 1 миллиард 429 миллионов долларов.

Что касается внешнего долга, то можно сравнить: 1994 год Украина закончила с текущим долгом России 1,5 млрд. долларов, а 1995-й мы закончили с предварительной суммой долга 130 млн. долларов - то есть текущий долг уменьшился в 12 раз. Мы приступили к обслуживанию прошлых долгов, и уже погасили 200 млн. долл. долга за газ 1994 года.

Вообще же по газу я сказал бы только одно: правительство не должно брать на себя никаких гарантий оплаты поставок газа - ни для населения, ни для бюджетной сферы, ни для промышленности. Правительство должно платить бюджетным организациям и отраслям, вот его главная гарантия. Поставить газ в Украину сегодня не проблема, но если бюджетникам не финансируют расходы, связанные с отоплением, электроэнергией и т.д., то у нас всегда будут проблемы с оплатой внешних поставок. А ведь потом все равно приходится платить по обязательствам. Так вот эти деньги нужно изначально закладывать в бюджет - это будет несравнимо выгоднее, чем тратить их на разного рода производственные программы.

- Но ведь нынешний гарант газовых сделок - «Укргазпром» - предприятие государственное, и по его долгам так или иначе будет отвечать государство.

- Здесь я проблемы не вижу: существует соглашение - и в России, и в Украине, по которому правительство не отвечает по долгам предприятий, а предприятия - по обязательствам правительства. Проблема в другом. Деятельность поставщиков газа и предоставление соответствующих гарантий определенным образом связаны с весьма ощутимыми доходами бюджета.

- Последнее решение правительства о повышении тарифов на коммунальные услуги и увеличении компенсации за них населению вызвало немало эмоциональных заявлений. Следует все-таки признать, что для большинства жителей Украины компенсировать 60% новой стоимости этих услуг - совершенно непосильное дело...

- Мы забыли, что при всех бедах, при всех проблемах, решение о создании служб субсидий - очень правильное решение. Понадобился год, чтобы эта система встала на ноги, помогла снять самые острые проблемы. Конечно, служба субсидий должна быть усовершенствована. Проблема в том, что на дотации из бюджета на газ, уголь, тепло, некоторые другие услуги, предусмотрена сумма 394 трлн. крб. Но эти дотации рассчитаны исходя из новой динамики цен, нового уровня возмещения, которые заложены в программе правительства, утвержденной парламентом.

Если исходить из декабрьского уровня цен, нам нужно дополнительно дотировать жилищно-коммунальный сектор на 300 трлн. крб. Откуда эти деньги взять? Под инфляцию 34% за год в бюджете заложена эмиссия 107 триллионов - при общем дефиците бюджета 427 трлн. Можно рассмотреть несколько вариантов «изыскания» дополнительных 300 триллионов. Например, можно ли не платить России за газ? Это тупиковый вариант: он чреват отключением газа или, в лучшем случае, переносом долгов на будущий год.

Второй вариант: сократить на 300 триллионов расходы бюджета. Давайте откроем бюджет и посмотрим, что мы в состоянии сократить. 14 трлн. на содержание исполнительной власти? Не поможет. 300 триллионов - это цифра, сравнимая с общим объемом финансирования таких крупных бюджетных сфер, как образование, здравоохранение, она в несколько раз превышает финансирование армии. Есть третий вариант - увеличить доходную часть, т.е. увеличить ставки налогов. Это тоже тупиковый вариант: увеличить налоги сегодня невозможно ни по политическим, ни, тем более, по экономическим соображениям. Эффект будет обратным. И четвертый вариант: сделать эмиссию не 107, а как минимум 407 триллионов. При таком объеме эмиссии инфляция составит около 20% в месяц, или 900% в год. Это страшные цифры.

- Один сплошной тупик получается...

- Можно просто поставить вопрос иначе. Дотации давать не всем. Ведь когда правительство предоставляет субсидии жилищно-коммунальному сектору, оно дотирует всех. А дотировать надо только самых нуждающихся, самых бедных. Сейчас субсидии получает миллион семей. Естественно, после увеличения платы за коммунальные услуги увеличится и количество получающих субсидии. Но это адресная защита, связанная с реальными доходами.

- При этом, адресном варианте, какова будет общая сумма дотаций?

- В бюджете запланировано 87 триллионов. Из опыта прошлого года известно, что определить контингент получателей и рассчитать сумму дотаций очень трудно, поскольку реальных доходов мы не знаем, учитываем только доходы номинальные. Между тем, подсчитано, что реальное потребление у нас в 2,5 раза выше, чем официальные доходы. Это означает, что у населения есть скрытые источники доходов - и они, как правило, не у пенсионеров. Так, в прошлом году мы прогнозировали, что субсидии будут получать 8 миллионов семей, а к концу года получилось, что реально субсидии получил один миллион семей. В этом году таких семей будет 2,5 миллиона.

Итак, есть два пути: либо дотировать 17 миллионов семей, «дотировать» хорошо звучащим обманом, либо дотировать только тех, кто в самом отчаянном положении, но дотировать реально.

- Одним из экономических «хитов» 1995 была сельскохозяйственная тематика. Проводились совещания, обсуждались программы. Ну, а каковы реальные достижения в аграрном секторе?

- Я отмечу только два момента: произошли изменения в самой структуре цен: впервые темпы их роста на продтовары опережали темпы роста цен на промышленные товары. Это начало ликвидации тех «ценовых ножниц», на которые постоянно жалуются аграрии.

Кроме того, сделан очень важный шаг: ликвидированы квоты на экспорт зерна. Это дает возможность селянам получать реальную цену за свою продукцию.

- 1995 год был годом борьбы с инфляцией. Какую проблему придется решать правительству в 1996-м?

- Проблема инфляции до конца не решена - хотя бы потому, что пока в Украину не пошли инвестиции, нет пока доверия к национальной валюте, нет накоплений. И, безусловно, одной из главных задач будет структурная перестройка, реорганизация больных, обанкротившихся предприятий. Но самое главное - правительству придется приложить еще немало усилий, чтобы завоевать доверие к своей экономической политике.