Украинские медиа сегодня: из гарема в бордель

У нас есть очень удобное мерило свободы прессы в Украине: 2004 год. По сравнению с «порой темников и Кучмы», в нашем медиапространстве все хорошо — и, как кажется некоторым, из года в год становится лучше. Так что пора, наверное, оставить это обманчивое сравнение, не дающее возможности реально оценить состояние СМИ в Украине, для учебников истории, и сопоставлять нынешнюю ситуацию с тем, к чему мы стремимся: свободными, профессиональными, беспристрастными и влиятельными медиа и плюралистическим информационным пространством. Ничего этого у нас сейчас нет и в помине, даже более: медиа дрейфуют в сторону, противоположную ответственности перед обществом, и постепенно трансформируются в комбинаты платных пиар-услуг.

Наивные ассоциации помаранчевого цвета со свободой прессы давно развеялись. Основные игроки украинского политикума, независимо от политической ориентации, едины в отношении к медиа как к инструменту реализации собст­венных интересов или же как к препятствию, мешающему их достижению. В короткий период «разгула» свободы прессы, наставший после помаранчевой революции, казалось, что медиавладельцы наконец начнут относиться к своим СМИ как к бизнесу. Однако политика, которая была и остается главным украинским бизнесом, оказалась для них важнее, чем призрачные демократические идеалы. Пото­му сегодня, как и ранее, медиа работают для политиков, на их заказ моделируя реальность на основе мессиджей, разработанных в штабах.

Правда, в модели отношений между медиа и политиками произошло радикальное изменение. В «дореволюционные» времена главной формой присутствия в медиапространстве для политика было владение купленными или собст­венноручно учрежденными и раскрученными СМИ, обычно бывшими дотационными. Ведь далекие от сферы медиа владельцы не ощущали потребностей рынка, а у менеджеров, знающих о настоящей «миссии» своих компаний, не было потребности делать их прибыльными. Таким образом были сформированы медиаимперии СДПУ(о), Виктора Пинчука, Рината Ахметова, Эдуарда Прутника, а также ряда меньших медиагрупп.

Вследствие передела медиарынка, которому предшествовал отход владельцев ведущих медиа от активной политической деятельности или их переход из первого во второй-третий политические эшелоны, самые влиятельные СМИ (преимущественно телеканалы) оказались в руках людей, в большей степени настроенных на бизнес-результаты. Объединение отдельных медиа в большие конвергентные холдинги, стремительный рост рекламного рынка и привлечение современных технологий сделали медиабизнес не только прибыльным, но и одним из наиболее перспективных и востребованных. Что, впрочем, не сделало его прозрачнее. До сих пор мы не можем с уверенностью говорить о том, кто владелец некоторых общеукраинских медиа, в частности и ведущих, например, канала «Интер». Все концы медиасобственности надежно спрятаны в офшорах, а медиавлияния — в опционах, потому украинских бизнесменов можно называть «владельцами» СМИ только условно: юридической ответственности за то, что происходит в «их» медиапредприятиях, они не несут.

Уже во время избирательной кампании 2006 года политики поняли, что поддерживать «деловые» отношения с владельцами телеканалов значительно выгоднее, чем маяться с собственными медиа. «Па­кет лояльности» телеканала первого эшелона, обеспечивающий положительные упоминания, присутствие в эфире, блокирование кри­тики со стороны конкурентов (или даже замалчивание деятельности последних) и прочие востребованные в предвыборную пору услуги, во время последней парламентской кампании стоил два-три мил­лиона долларов: на порядок меньше, чем объем ежегодных инвестиций, необходимых для поддерж­ки высокого рейтинга такого телеканала. К тому же пиар в СМИ, не ассоциирующихся с именем определенного политика, кажется эффективнее. В случае отсутствия потребности в системном пиаре джинсовые сообщения можно заказывать в розницу, поштучно.

Таким образом, из «гаремов», призванных удовлетворять потребности своего владельца, медиа превратились в «бордели», где каждому желающему и платежеспособному предоставляются услуги по прейскуранту. Правда, функция журналистов в этой схеме осталась неизменной: шутка о второй древнейшей профессии не теряет актуальности.

Киевская предвыборная вакханалия, заканчивающаяся завтра, доказывает: все главные проблемы медиа — кроме разве что темников как формализированного тотального контроля, осуществлявшегося из единого центра, — остаются актуальными. Давление со стороны владельцев и их беспрепятственное вмешательство в редакционную политику, засилие скрытой рекламы и пиара не только в новостях и аналитических программах, но и в развлекательных и познавательных шоу, несоблюдение журналистами базовых журналистских стандартов — все, что несколько лет тому казалось болезнью, которую нужно лечить, теперь больше походит на генетическое отклонение развития отечественных СМИ.

Парад предвыборных обещаний и елейных сюжетов без какого-либо баланса мыслей, который можно наблюдать в специально введенных перед выборами «киевских» блоках новостей общенациональных каналов, еще раз наталкивает на сравнение с борделем. А сообщения из информационных редакций центральных телеканалов (в частности, группы Виктора Пинчука или с «5 канала»), где журналистам в начале кам­пании было строго запрещено критиковать Леонида Черновец­кого: дескать, это «решение акционера», — свидетельствуют лишь о том, что и в «специфическом учреждении» могут быть постоянные, или же VIP-клиенты... На цинизм политиков, декорирующих свою жажду столичной земли пламенными лозунгами, медиа ответили цинизмом в квадрате, старательно выдаивая теневые предвыборные бюджеты претендентов на киевскую власть. Учитывая то,что подробности выборов местной власти обычно мало интересуют центральные СМИ, без энной суммы денег во всеукраинский эфир не попадает ни одно предвыборное обещание и ни одна пиар-прогулка по улицам города.

Вместе с тем информации, необходимой избирателям для того, чтобы сделать сознательный выбор, в медиа не доищешься. Разве что в Интернете. Нигде, кроме газеты «Крещатик», не опубликованы избирательные списки (кроме вылизанных первых пятерок и десяток) политических сил, баллотирующихся в Киевраду. Ни один из уважаемых социологических институтов не обнародовал достоверных рейтингов кандидатов в мэры и политсил, борющихся за Киев­раду. Исследования проводились — просто их заказчики, очевидно, не были заинтересованы в опубликовании (эта проблема могла быть решена, если бы заказчиком выступил какой-то телеканал или газета — как ICTV, уже вторично заказавший экзит-пол). Зато без какой-либо фильтрации на полосы изданий, в теле- и радиоэфир попадают откровенно заказные результаты социологических контор-однодневок. Ни на одном из каналов не организованы теледебаты или спецпроекты, в которых были бы проанализированы избирательные программы кандидатов. Только ТРК «Киев» — телеагитка Черновец­кого — уделяет немало внимания выборам, конечно, давая эфир только Леониду Михайловичу и его техническим кандидатам. Стро­гая цензура, существующая в бывших муниципальных СМИ, объединенных в неизвестно кем (вероятно, таки Черновецким) приватизированный «Киевский медиахолдинг», надежно ограждает аудиторию от любых «неудобных» для действующего мэра мессиджей. Конечно, нет недостатка здесь и в циничном черном пиаре, направленном против его конкурентов. Таким образом, в свое время прибрав к рукам муниципальные СМИ и откупившись от частных, Черновецкий, как в общеизвестном анекдоте, оказался среди других кандидатов «один в белом фраке». Директор Института массовой информации Виктория Сюмар заранее констатирует: «вторично Черновецкого сделали мэром мы, журналисты...» — и это при том, что уже второй год подряд эксперты признают киевского мэра №1 в рейтинге «Враги прессы».

Освещение политических событий по принципу «кто больше заплатит», конечно, искажает действительность, но по крайней мере дает возможность почувствовать разные — пусть и оплаченные — мысли. Впрочем, свободный рынок политической джинсы может оказаться временным явлением. Ведь с приближением президентских (а возможно, и досрочных парламентских) выборов все ведущие политические силы и центры влияния стремятся обеспечить себе гарантированную и желательно эксклюзивную медиаподдержку.

Самой худшей на сегодняшний день является ситуация в Партии регионов. После продажи Эдуардом Прутником телеканала НТН, а также возможной потери им же контроля над областными телерадиокомпаниями, мощнейшие медиа­активы партии — канал «Украина» и газета «Сегодня» — сосредоточены в руках Рината Ахметова, чье особое положение и непростые отношения с руководством «Регионов» общеизвестны. Менее весомые СМИ, которыми владеют депутаты-регионалы Геннадий Васильев (телеканалы UBC, КРТ, «Глас»), Игорь Шкиря (Первый деловой канал) и другие, не имеют достаточного влияния на электорат, а региональные СМИ партии сосредоточены преимущественно в тех краях, где население не нужно убеждать голосовать за бело-голубых. Об отчаянности положения свидетельствует принятое на последнем съезде партии решение о создании партийной газеты «Час регіонів», которая будет выходить миллионным тиражом. По иронии судьбы, это дело поручено Анне Герман, которая только за несколько дней до этого в ходе чата на сайте «Главред» говорила: «Партийные медиа — это архаизм, несбалансированность, заангажированность, служение конкретной политической силе, а не истине... я выступаю против партийных медиа, ведь путь к действительно свободной прессе в Украине не ведет через партизацию СМИ». Учитывая небольшие успехи иных партийных массмедиа, едва ли этот проект сделает Партии регионов погоду. В таких условиях единственная надежда лидера этой политсилы — влияние одного из спонсоров партии Дмитрия Фирташа на медиагруппу «Интер», а также ставшую уже обычной помощь российских СМИ.

Меньше всего усилий направляет на непосредственный контроль над СМИ команда Юлии Тимошенко. На случай выборов или острой потребности в антикризисном пиаре у нее есть налаженные «деловые» отношения с центральными массмедиа. К тому же пиарщики Юлии Владимировны привыкли больше полагаться на гра­мотно построенные информаци­онные поводы (которые все меньшее количество журналистов способно понимать и выделять из информтечения) и ее личную харизму, нежели на «ручные» СМИ. Почти отсутствие последних ничуть не помешало Блоку Тимошенко получить блестящие результаты на двух последних выборах. Но, похоже, что киевские выборы едва ли не впервые докажут лидеру БЮТа, что деньги и информповоды — это не исчерпывающий список факторов победы... Есть немало журналистов и редакторов, открыто симпатизирующих Тимошенко, но ни один из крупных телеканалов и ни одно из популярнейших изданий не подпадают под определение «Юлины». Если раньше БЮТ мог частично рассчитывать на медиаактивы группы «Приват», то сейчас, когда Ющенко и Тимо­шен­ко вот-вот станут непосредственными конкурентами, затрудняемся сказать, кого из них будет поддерживать Игорь Коломойский. Что же касается группы «Интер», то, после назначения ее владельца Валерия Хорошков­ского на должность начальника Государственной таможенной службы, заметного крена новостей и политических программ в «протимошенковскую» сторону не произошло. Хотя, быть может, «Интер» просто «берегут» до президентских выборов или же влияние Кабмина компенсируется влиянием Дмитрия Фирташа, который, по версиям различных источников, является то ли совладельцем медиагруппы, то ли владельцем опциона.

Наиболее активна в деле «повторной колонизации» украинского медиарынка, бесспорно, команда президента Виктора Ющенко. Некоторые приближенные к Банковой источники утверждают, что Виктор Балога поставил себе четкую задачу: контроль за новостями всех общенациональных телеканалов. Это при том, что только два из них, и то рейтингом поменьше — «Тонис» и «5 канал», — принадлежат лояльным к Виктору Ющенко Владимиру Костерину и Петру Порошенко. Сначала борьба за каналы велась мирными методами: просьбами об услуге, дружескими договоренностями, а там, где это возможно, — расстановкой своих кадров. В частности, вместо Виталия Докаленко во главе Национальной телекомпании Украины был поставлен Василий Илащук, который даже не скрывает, что им руководят с Банковой. Близкой к Виктору Балоге называют и назначенную недавно генеральным продюсером информационной службы «1+1» («ТСН») Наталию Катеринчук, которая сразу взяла курс на «пожелтение» новостей (меньше серьезности — меньше ответственности за соблюдение стандартов). Однако эти возможности быстро иссякли, и Банковой пришлось взять в руки средства влияния — кнут и пряник.

«Кнутом» являются санкции Национального совета по телевидению и радиовещанию — органа, регулирующего сферу электронных СМИ. Пряником — щедро распределяемые тем же Нацсоветом места в цифровых мультиплексах (аналог частот в цифровом вещании, которое будет введено в Украине спустя несколько лет). Во время последнего публичного обсуждения темы информационной безопасности и ситуации в медиапространстве Украины (заседание Совета национальной безопасности и обороны 21 марта) Ющенко с присущей ему непосредственностью отдавал распоряжения Нацсовету — тот хоть реально и подконтролен ему благодаря лояльному большинству, по закону является независимым коллегиальным органом. Сначала в ход пошел кнут: телеканалы «Интер», «1+1», НТН, «Украина» и Новый, которые, по результатам мониторинга Нацсовета, не выполняют норм законодательства по поводу части украиноязычного продукта в эфире, оказались под угрозой наказания (предупреждения и даже отказа в переоформлении лицензии). Их держали в подвешенном состоянии в течение месяцев, а во время конкурса, на котором распределялись восемь мест в последнем из четырех цифровых мультиплексов, ни одна из медиагрупп, к которым относятся эти каналы, не попала в число победителей. Топ-менеджеры каналов даже обратились с просьбой защитить их от давления Нацсовета в комитет Верховной Рады по свободе слова и информации. И вдруг Нацсовет принял решение вынести предупреждение только «Интеру», которого более всего критиковал на заседании СНБОУ президент, а остальные каналы (хотя они — и в этом можно убедиться без каких-либо мониторингов — по состоянию выполнения языковых норм закона ничем не лучше «Интера») не наказывать. Потом, так же неожиданно, вследствие отказа от стандарта цифрового вещания MPEG2, который усиленно лоббировался Нацсоветом ранее, в трех цифровых мультиплексах появилось немало свободных мест, и они должны быть распределены на конкурсе в скором времени. Можно предположить, этот стратегический ресурс Банковая сумеет использовать, получив в свою очередь благосклонность каналов на следующих выборах.

Как налоговую при Кучме, Национальный совет — который, учитывая системное нарушение закона практически всеми телеканалами, имеет основания придраться к любому из них, — можно использовать для «дружбы» с телеканалами под вечным предлогом защиты национального информационного пространства от посторонних (читай — российских) влияний. Хочется надеяться, что не только этой причиной, но и настоящей обеспокоенностью тем, насколько беззащитна Украина перед информационными спецоперациями соседей, объясняется усиление внимания президента к этой теме. Как бы хотелось верить, что указ о создании общественного вещания, подписанный президентом 21 февраля, был не только одной из колкостей в адрес правительства Тимошенко.

Украинская журналистика имела выбор: стать настоящей элитой, которая будет подтягивать уровень украинских средств массовой информации к цивилизованным стандартам, вопреки нежеланию (а порой — активному сопротивлению) политиков и бизнесменов, а главное — вопреки равнодушию аудитории, привыкшей довольствоваться некачественными СМИ, — или по-прежнему плыть по течению, теряя последние признаки «четвертой власти»... Имеется ли этот выбор сейчас? Наверное, главный вопрос: не сделает ли его за нас кто-то другой?