УКРАИНА—РОССИЯ: ВОЙНА НЕРВОВ

Сегодня отношения между Россией и Украиной вышли за рамки двусторонних и формируют процессы на территории всего постсоветского пространства, поэтому их понимание в определенной степени дает видение того, как будут развиваться торгово-экономические связи в этом регионе в целом.

Период холодного мира (1991—95)

Период после обретения независимости бывшими советскими республиками характеризуется «идеологической эйфорией» – отсутствием четкой линии как во внешней, так и во внутренней политике. Этот этап, вплоть до 1995 года, был скорее посвящен установлению двусторонних отношений между новыми государствами, несмотря на появление в 1991 году Содружества Независимых Государств. Украина, кстати, так и не подписала Устав СНГ, разработанный к 1993 году, вследствие чего юридически не является его членом. Вероятно, на пике националистических настроений в Украине у Леонида Кравчука не хватило политической воли на этот относительно формальный жест. Попытки достичь многосторонних договоренностей о региональной экономической интеграции в рамках СНГ носили скорее инерционный характер. Договор об Экономическом союзе появился в 1993 году, в рамках которого было подписано Соглашение о зоне свободной торговли (1994 год). Как известно, оно до сих пор Россией не ратифицировано.

Период активной экономической и культурной дезинтеграции
(1996—2002)

Начиная с 1995 года на территории СНГ появляется ряд альтернативных или даже конкурирующих объединений «по интересам», которые нейтрализовали друг друга. Практически в один момент появляются Экономический союз Центральной Азии (1995), Таможенный союз «четверки» (1995) в составе России, Беларуси, Казахстана и Киргизии (впоследствии – ЕврАзЭС) и нынешний ГУУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдова – 1996, Узбекистан – 1999). При этом все договоренности создаются в рамках текущих конъюнктурных интересов каждой из стран и не имеют под собой социально-экономических оснований. На постсоветском пространстве доминирует миф: связи у нас очень тесные, определенные единым в прошлом советским рынком, и достаточно лишь политической воли и желаний лидеров стран, чтобы народы снова могли строить свое будущее вместе. Но даже сами инициаторы многосторонних соглашений не относились к ним серьезно – большинство положений не выполняется, и лишь ЕврАзЭС был заявлен в Комитет ВТО по региональным соглашениям.

На самом деле, несмотря на официальные заявления о тесном сотрудничестве, в этот период субъекты когда-то единой экономической системы становятся самыми жесткими конкурентами, так как имеют практически однородные экономики. В Украине и России конкурирует целый ряд отраслей – это металлургический комплекс, автомобильная отрасль, сельское хозяйство, пищевая промышленность. А для России особенно чувствительным выступает кроме прочего энергетический сектор, экспорт продукции которого является основной статьей наполнения бюджета страны. В свою очередь Украину свободная торговля с Россией интересует прежде всего в контексте энергоносителей – более дешевые энергоресурсы означают более низкие производственные издержки и, следовательно, более конкурентоспособный как на внешнем, так и на внутреннем рынке продукт. Фактически конкурируют части одного целого, которые еще не приспособлены не только к мировой конкуренции, но и к конкуренции вообще. Поэтому соглашение о свободной торговле действует в урезанном виде, с многочисленными изъятиями и не приводит к каким-либо внешнеэкономическим результатам

Структура заключенных торговых соглашений содержит множество перекрывающих, а в некоторых случаях и противоречащих положений, усложняющих согласованность двусторонних и многосторонних соглашений между странами, каждое из которых имеет отдельный перечень исключений и особых положений. При отсутствии четкой, экономически обоснованной государственной политики по отношению к международной кооперации эта сфера попадает под влияние отраслевых лобби, которые в условиях слабого государства выдают свои коммерческие интересы за государственную политику. Многие антидемпинговые расследования как со стороны Украины, так и со стороны России, проводились без должной аргументации, предвзято, порой «под заказ» того или иного национального производителя. Как следствие – постоянное уменьшение удельного веса России во внешнеторговом обороте Украины. С 1996 по 2002 год удельный вес Российской Федерации в товарообороте Украины уменьшился на 16,9 процентных пункта, а в экспорте – на 22 процентных пункта и за январь—декабрь 2002 года составил 30% по сравнению с 32% за аналогичный период 2001 года.

Перечень отраслей, по которым ведутся войны, не маленький: специальные защитные пошлины и квотирование поставок украинских труб, антидемпинговые пошлины на импорт оцинкованного проката и прутков для армирования железобетонных конструкций, антидемпинговое расследование в отношении украинской карамели и сахара, увеличение импортной пошлины на украинский маргарин и сливочное масло. Украиной были приняты аналогичные меры в отношении приблизительно 30 товарных позиций. Наибольший резонанс в российско-украинской торговой войне вызвало введение нами пошлины на российские автомобили, в результате чего цены на них в Украине выросли примерно на 30%, их импорт стал неконкурентоспособным, что способствовало росту объема реализации продукции отечественных автопроизводителей, в частности автомобилей произведенных «АвтоЗАЗ-Daewoo». За период действия спецпошлины доля российского ВАЗа на украинском рынке снизилась с 54% в июле до 37% в ноябре 2002 года. В результате на фоне официальных заявлений о дружбе славянских народов мы имеем не свободную торговлю с изъятиями, а взаимное эмбарго с небольшими исключениями.

В основе неэффективного выполнения как двусторонних, так и региональных торговых соглашений лежит экономическое противоречие. Ратуя за обеспечение продолжительного доступа к рынкам СНГ, каждая из стран значительно повысила барьеры для выхода на ее рынки продукции от «традиционных поставщиков», вследствие чего даже там, где применялись двусторонние соглашения, продукция чувствительных секторов попадала под защиту. Введенные ограничения взаимного импорта повлекли переориентацию производителей обеих стран на новые рынки сбыта. Поэтому, несмотря на очевидное экономическое побуждение к более близким региональным торговым отношениям в ситуации с экспортом, экономическая необходимость диверсификации импорта означает меньшую готовность стран к согласованию взаимных торговых уступок. Каждый новый виток политической активности в двусторонних отношениях сопровождается новым витком взаимных антидемпинговых расследований и ограничений. Поскольку мы имеем дело с процессами объективного характера, нет оснований предполагать, что «торговые войны» можно будет остановить в ближайшей перспективе.

Пробуждение медведя

Собственно, 2002 год это подтверждает. И хотя он объявлен годом Украины в России, что становится оригинальным культурным и политическим шагом двух стран навстречу друг другу, в их экономических отношениях ничего не меняется. Россия активно и довольно успешно занимается государственной реформой, решением чеченского вопроса, либерализацией экономической сферы, вызывая определенную зависть у своих украинских коллег. В том году Путин скажет, что ему удалось остановить распад государства и сохранить его целостность. Россия единственная страна в регионе, которая обеспокоена своим геополитическим положением в мире. Ее внешние инициативы направлены не только на удовлетворение коммерческих интересов отдельных групп, но и на установление себя в качестве мировой силы, особенно после событий 11 сентября в США. При этом активность и успехи России на геополитическом уровне сопровождаются провалами в отношениях с бывшими республиками СССР. В течение последних трех лет подряд доли в двусторонней торговле во внешнеторговом обороте Украины и России продолжают падать, а сами экономики переориентируются на другие рынки. И если для самих экономик Украины и России это скорее положительный факт, то для России – как нового геополитического лидера, это означает, что страна еще не обладает ни силами, ни ресурсами, ни современными технологиями влияния для игры на макроуровне, поскольку не имеет общей стратегии безопасности и развития для региона, в котором она исконно признавалась лидером. Россия оказалась в ситуации, когда отсутствие концепции отношений со странами постсоветского пространства становится краеугольным камнем внутренней политики, которая с приходом Путина снова приобретает выраженный имперско-патриотический характер. Выбор у российского руководства был небольшой – мы предлагаем рассмотреть три сценария, которые характеризуют украино-российские отношения, а в результате помогают понимать ситуацию в целом регионе.

Сценарий №1: потребность в сильной руке

Первый заключался в «наведении порядка» в рамках уже существующих договоренностей. Данный сценарий исходит из того, что все предыдущие неудачи объясняются безалаберностью и некомпетентностью чиновников, а не отсутствием соответствующей экономической базы. Россия могла даже отказаться от некоторых своих экономических интересов и согласиться на установление и контроль функционирования зоны свободной торговли в рамках СНГ, что привнесло бы экономический импульс в объединение, выполняющее на сегодня скорее роль признака принадлежности страны к определенному региону, чем поля для выявления общих интересов. Это было бы также серьезной уступкой в сторону Украины, и Россия могла бы потребовать что-либо взамен. Но на фоне сложившейся ситуации в наших двусторонних отношениях, в частности в энергетической сфере, очевидно, что Россия или вообще не будет участвовать в соглашении о зоне свободной торговли с Украиной, не предусматривающем дальнейшую интеграцию, или подойдет формально к вопросу ее функционирования. Россия могла также, например, укрепить слабо функционирующий
ЕврАзЭС, на базе которого все же воплотить в жизнь проект таможенного союза. Однако преобладание старой советской экономики, даже при достижении определенной договоренности, не позволило бы данному сценарию иметь место в долгосрочном периоде. Россия не могла позволить себе выбрать такой сценарий. Учитывая эти обстоятельства, предложение Украины о создании зоны торговли является скорее удачной (или неудачной) переговорной позицией, но вряд ли имеет положительную перспективу.

Сценарий №2:
назад в СССР или евроазиатская атака на капитализм

Второй вариант состоял в новом предложении. Его Россия и предпочла. Единое экономическое пространство, заявление о создании которого было сделано президентами России, Украины, Беларуси и Казахстана 23 февраля 2003 года, предполагает наивысшую степень интеграции – создание надгосударственного органа и введение единой валюты. Общая цель – быть вместе – понятна всем. Однако сразу возник вопрос: это экономический или все же геополитический проект. То, что он был сформулирован экономическим языком, сразу же выявило все его противоречия. Во внешнеторговом обороте как Украины, так и России сокращается доля двусторонней торговли на фоне увеличения доли ЕС. Обе страны активно ведут переговоры о вступлении во Всемирную торговую организацию. А этот сценарий предполагает отказ их обеих от переговоров и серьезно затормозит интеграцию в мировое торговое пространство. И если Россия готова идти на «замедление интеграции», то для Украины это означает остановку реформ и отказ от самостоятельной внешней политики. Таким образом, нет никаких причин полагать, что новое объединение не постигнет участь предыдущих. Есть еще несколько аргументов, делающих эту инициативу призрачной. Во-первых, мы должны быть четко уверены, что этот проект является действительно качественно новым, а не попыткой восстановить старые отношения, построенные на новых принципах изоляции от «империалистического и проамериканского Запада». Во-вторых, наши экономики продолжают находиться в состоянии глубокого трансформирования и поиска своего места в международном разделении труда. При этом многие предприятия, будучи когда-то частями единого целого, имеют много общего, вследствие чего жестко конкурируют, а зачастую взаимоисключают друг друга. И этот процесс будет продолжаться еще минимум десятилетие. А предельно сжатые сроки, предложенные для разработки концепции Единого экономического пространства, не позволяют в принципе взвешенно принимать какие бы то ни было решения. Другое дело, если его сторонники отбросят дипломатичность и будут обсуждать его на языке геополитики, общих угроз, вызовов и в результате на языке совместного исторического и культурного будущего. Проблема только в том, что в мире не существует цивилизованной формы политической интеграции, которой не предшествует экономическая и культурная интеграция. В результате инициативы России уж очень напоминают проект, предложенный В.Лениным, когда новая империя создавалась на допущении, что не только можно, но и необходимо миновать этап становления экономических отношений (капитализм), и сразу перейти к строительству нового общества счастливых советских людей (социализм). Правда, именно этот исторический пример говорит нам о том, что чем более проект нереалистичный, тем более у него шансов быть реализованным именно на территории бывшей Российской империи.

Сценарий №3: последний бросок на Запад

Еще один, третий вариант развития дальнейших отношений внутри постсоветского региона, конечно, нельзя назвать легким, но в то же время он наиболее реалистичен. Он базируется на допущении, что основной проблемой является доминирование в экономике принципов советской системы. И основная задача новых стран заключается в увеличении части новой экономики, которая сразу будет интегрирована в мировое экономическое пространство. То есть единственный выход для этих стран – конкурировать на рынках, перестраивать экономики, самостоятельно вести переговоры о вступлении в ВТО. И, возможно, через 10—15 лет, когда их экономики превратятся в самостоятельные единицы мировой экономической системы, можно будет начать переговоры об экономической кооперации на основе новых экономик в таких ее формах, как таможенный и даже валютный союз. То есть пойти все же от экономики к политике, а не наоборот.

Именно этот сценарий позволяет отношениям развиваться с учетом исторических обстоятельств. Несмотря на то что Украина часто критикуется за отсутствие ясной стратегии развития, она все же придерживается определенного сценария развития, пытаясь реализовывать третью описанную модель. Очевидно, что, в случае принятия Украиной второго сценария, ей нужно отказаться от самостоятельной внешней политики уже сегодня и перестать вести переговоры о вступлении в ВТО и сближении с экономиками стран Евросоюза. Также очевидно, что в ближайшее время мы будет свидетелями нового структурирования политической элиты в Украине по линии разлома между вторым и третьим сценарием и новых конфликтов между сторонниками различных сценариев. А в случае неподдержки Украиной инициативы российского президента мы можем ожидать как экономическое давление на страну, так и давление на отдельных должностных лиц. И может оказаться так, что будущее двух стран зависит не от реалистичности того или иного сценария, а от крепости нервов тех, кто ведет эти переговоры.