СЫРОЙ ПОРОХ ДЛЯ КРЕПКОГО ПРАКТИКА

Барон Мюнхгаузен: Я улетаю на Луну. Скажи мне что-нибудь.

Марта: Я люблю тебя.

Б.М.: Не то.

Марта: Я буду ждать тебя.

Б.М. Не то.

Марта: Они подложили тебе сырой порох!..

«Все тот же Мюнхгаузен» Г.Горин

10 июля. 344 голоса за премьера. Конституция набрала меньше, но это еще не повод говорить о том, что Конституция проиграла премьеру. Конституции было намного сложнее - ее принимали гласно и по регламенту, а премьера - единогласно, без обсуждения и по неузаконенной процедуре. В свое время «единогласно» же был одобрен соответствующими предреферендумными комитетами так называемый «президентский» проект Конституции, впоследствии проваленный ввиду несостоявшегося референдума...

Зачем бы вспоминать все эти уже забытые подробности, если в конце концов все мы получили желаемое - опору стабильности, перспективу сбалансированности политических отношений и все прочие блага? Примерно так же рассуждал и парламент, пока не услышал от Президента Кучмы что-то весьма тревожное. Чрезвычайное положение, чрезвычайный режим в экономике, социальное самочувствие граждан. Как, опять угроза осенних потрясений? Это когда коммунисты практически лишены возможности (а в первую очередь желания) выполнять свою бунтарскую миссию? Это когда шахтеры ложатся на рельсы не пропуская поезда? И все-таки чрезвычайщина? О нет, это что-то совершенно политическое, совершенно, как в 1993 году. Господа, кажется, нам опять напоминают, что потребуются жертвы?

Парламент не сказал этих слов. Но подумал. Наверняка подумал каждый из 344 депутатов, голосовавших 10 июля за предложение Президента назначить премьер-министром П.Лазаренко.

История ХХ века говорит по поводу социальной нестабильности: хорошо поставленному тоталитарному режиму украинцы дают себя тихо умертвить.

Гражданскую войну могут развязать лишь с внешней «помощью», но уж в этом случае добросовестно уничтожают друг друга без особого различия этнических примесей и партийной принадлежности. Ничего подобного «русскому бунту, бессмысленному и беспощадному», особенно против родной власти, украинский народ никогда не демонстрировал.

Соответственно, приходится признать, что угроза «социального взрыва» осенью-зимой нынешнего года (при несомненной реальности углубления социально-экономического кризиса) может считаться весьма условным «противником» политической стабильности. А поставленная Президентом перед премьером и правительством задача - предотвращение или уничтожение этой нестабильности может, в таком случае, быть всего лишь тактической частью некоей стратегической задачи, отнюдь не адекватной словам, которыми эта задача сформулирована.

Еще раз напомним себе слова Президента: без введения чрезвычайного положения в стране правительство должно предложить (а затем, по-видимому, и реализовать) программу чрезвычайного режима в экономике. Обоснование - крайне напряженное социальное самочувствие граждан.

Очевидно, что плохое социальное самочувствие граждан могло бы угрожать срывом референдума или, к примеру, выборов, но это еще далеко не бунт. Поэтому и «чрезвычайного положения» не надо, как неслучайно отмечает Президент. Впрочем, эти слова к премьеру не относятся - это дело Президента объявлять или не объявлять чрезвычайное положение в стране, и дело парламента потом такое решение утверждать. Но раз уже сейчас решено не объявлять, то тогда зачем «чрезвычайный режим в экономике»?

Кстати, опрос некоторых депутатов, в том числе и тех, кто не понаслышке знаком с социальным напряжением и механизмами его усиления одной стороной и подавления другой, показал: парламентарии в осенне-зимние восстания народа не верят и их не боятся. Хотя значительного экономического ухудшения не отрицает никто. При этом один из депутатов напомнил, что любая чрезвычайщина в экономике влечет за собой ограничения гражданских прав, обеспечиваемых украинским законодательством, а возможно, и самой Конституцией. А это допустимо только в случае введения политического (описанного специальным законом) чрезвычайного положения. Других законов на этот счет у нас не существует. Припомнилось также, что сам Л.Кучма, которому в бытность его премьерства предлагали ввести подобные меры, отмахивался дескать, чрезвычайное положение в экономике у нас и так есть, зачем его еще вводить.

Но, может быть, премьер П.Лазаренко лучше разбирается в тонкостях чрезвычайных положений, которые надо вводить, а которые и сами возникают? В выступлении премьера, последовавшем сразу же после президентского представления его кандидатуры, ничего чрезвычайного заметить было нельзя. Поддержка отечественного товаропроизводителя. Снижение налогового пресса, тщательный сбор поступлений в бюджет (в первую очередь на основе предложений УСПП). Чтобы комбанки кредитовали село с учетом сезонности, а промышленность инвестировали через ПФГ. Чиновников за небрежность наказывать, злостных неплательщиков налогов... нет, насчет «сажать» ничего не сказано. Урожай собрать, земельную реформу продолжать, не отклоняясь от Конституции. Энергоресурсы продавать, а не отпускать. Платежный кризис гасить взаимозачетами, векселя выдавать. Зарплату платить, управленческий аппарат сокращать. Стратегические предприятия не продавать иностранному капиталу целиком, а сохранить за государством контрольные пакеты, а за трудовыми коллективами - приоритеты... Нет, такой «чрезвычайщиной» нас не удивишь. И не напугаешь, если именно это - те непопулярные меры, о которых предупредил Президент. И не успокоишь, в том смысле, что подобные меры едва ли могут улучшить «социальное самочувствие граждан».

Остается понимать, что отнюдь не это выступление П.Лазаренко в парламенте будет той программой, которой от него требует Президент. Но именно этот текст предложил премьер депутатам, выполнив формальную процедуру и как бы рассчитывая именно на его основании получить поддержку своей кандидатуры. Поддержку премьер получил, но, как представляется, отнюдь не на основании конспекта программы.

Впрочем, текст принятого парламентом постановления вообще не упоминает ни о какой поддержке, а тем более об одобрении кандидатуры на пост премьера. Постановление гласит: дать согласие на назначение Президентом премьер-министра... То есть не отказать Президенту в его просьбе. Да, редкое для нашего парламента добродушие, но чего не сделаешь, чтобы вовремя уйти на каникулы...Что же касается цифры 344...

Самым замечательным явлением того дня был отказ парламента обсуждать кандидатуру будущего премьера, его программу или хотя бы его карьеру. То есть фракции и комиссии предпочли не давать каких-либо внятных оценок П.Лазаренко с позиций то ли своих профильных интересов, то ли своих программных политических принципов. Более того, как будто сговорившись, все опрошенные прессой депутаты - от коммунистов до либералов, от «Реформ», «Центра» до «Руха» - давали только, скажем так, психофизиологическую оценку премьеру: настоящий сильный характер, обладатель крепкого «хребта» и в то же время уникальной политической гибкости. Даже о выдающихся оргспособностях премьера не особенно распространялись, все больше припоминали, что он обустроил Днепропетровск, и там все довольны... Президент, впрочем, тоже не порадовал более подробной характеристикой своего кандидата, чем высказанная еще на минувшей неделе: другой, мол, кандидатуры не вижу. Не новое для Л.Кучмы подтверждение того, что скамейка «запасных», как известно, весьма коротка. Не удивительно, что еще 9 июля некоторые депутаты, хорошо знакомые с этой пословицей Президента, расцвечивали ее упоминанием рака на безрыбье, а кое-кто неуместно пошутил насчет «наименьшего зла». Но 10 июля ничего подобного уже не замечалось. Естественно, что не мы, журналисты, будем давать в таком случае оценку премьеру, несмотря на пример одного известного с той поры автора «Правды Украины», который назвал главу будущего правительства «крепким практиком», и, судя по всему, не прогадал...

Мы же пока констатируем, что назначение премьера (именно этого и именно сейчас) никак не связано с грядущими трудностями, по крайней мере с их преодолением с пользой для страны и ее стабильности. По крайней мере, ни депутаты, ни Президент такой прямой связи не установили, но возлагали надежды. И даже не столько надежды, сколько говорили: посмотрим.

На что же посмотрят в сентябре Президент и парламент? В первую очередь, естественно, на новый кадровый состав Кабмина. А вдруг премьер Лазаренко удовлетворил требования фракций относительно министерских портфелей? Те фракции, которых П.Лазаренко удовлетворит, наверняка, тут же забудут о программе правительства, прочие же, вполне возможно, вспомнят, что она нужна, если не им лично, то хотя бы для выполнения требований Конституции. Когда ее представить - это вопрос не Конституции, а Закона о Кабмине. А вот когда и какой Закон о КМ примет парламент, зависит от того, кто и когда его представит и кто одобрит. Данная же проблема опять возвращает к вопросу о распределении министерских портфелей. Вечное стремление к исполнительной власти правоцентристских фракций никого не способно удивить, а вот представление своего списка претендентов социалистами, а также вероятность предоставления «чернобыльского» портфеля коммунисту Яценко настораживает. Это что же, левые готовы разделить с правительством ответственность за все? Или разделить с ним успех? Уж не победу ли социализма надеются увидеть благодаря Павлу Лазаренко большевики, овладевшие искусством парламентаризма в ходе борьбы против Конституции, толкавшие к референдуму за президентскую республику?

Разумеется, окончательный вывод по этому поводу можно будет сделать только после рассмотрения парламентом программы Кабмина. Той самой чрезвычайной программы, одобрив которую ВС не просто лишает себя права в течение года выражать недовольство правительством, но оставляет такое исключительное право за Президентом. А, как мы знаем, Президент Кучма может без всяких объяснений уволить кого угодно, и особенно за первые же признаки самостоятельного политического влияния. Возможно, не лучшую услугу оказали П.Лазаренко те, кто называл его гибким политиком...

Впрочем, у Президента могут весьма быстро найтись и вполне официальные основания для недовольства премьером. Например, если он, паче чаяния секретаря СНБ В.Горбулина, повторит ошибку предшественника и начнет формировать кадровый состав Кабмина, не реформировав в пользу функциональности его структуру. А ведь такой риск существует, если политик-Лазаренко, ради реальной поддержки своей программы парламентом, постарается удовлетворить кадровые притязания всех фракций, большинство из которых ни о какой функциональности и не помышляют, а продолжают печься об отраслевом лоббировании. Очень трудно представить себе, что созданием специального управления по работе с депутатскими запросами премьеру удастся удовлетворить все лоббистские аппетиты депутатов. И в этом смысле они, надо ожидать, будут весьма придирчивы к структуре Кабмина. А уж как они проследят за ограничением полномочий президентской администрации, в частности, за исключением из нее всех экономических подразделений и должностей - на том основании, что Президенту по Конституции экономика без надобности, не царское это дело...

Что касается перспектив одобрения правительственной программы, то они пока сводятся у депутатского корпуса к тому же самому: посмотрим. Никаких установок, никаких общеполитических или общеэкономических требований со стороны фракций.

Все совершенно не так, как предлагали еще до отставки Кабмина реформатор Пинзеник и социалисты Мороз и Николаенко: дескать, соберемся без свидетелей с Президентом и правительством, обсудим принципиальные программные установки, потом и будем действовать. Не ответом ли на это предложение был спешный указ Кучмы об отставке правительства и непредвиденная подача им на согласование кандидатуры премьера? И не встречным ли ответом теперь явилось полнейшее равнодушие парламентариев к будущей программе? Что это - уверенность, что любая поданная П.Лазаренко программа будет одобрена, или, наоборот, уверенность, что отклонена? Любовь к портфелям как будто говорит о первом. Но есть странная деталь, подсказывающая, что не исключено как раз второе...

Как только стало известно о представлении Президентом кандидатуры П.Лазаренко, парламентарии намертво забыли о таком явлении, как коалиция. То есть никакое дальнейшее структурирование парламента (а оно продолжается и будет продолжаться), по мнению всех опрошенных, не приведет к формированию такого большинства, которое могло бы отвечать за программу правительства. А.Мороз и Е.Марчук, находившиеся в те дни в разных местах, совершенно одинаково отрицали возможность формирования в данном парламенте этого самого большинства и возможность существования правительственной коалиции тем более. Лидер НДП В.Филенко, уже приступивший к формированию партийной фракции в ВС, повторил не слышанные им слова Мороза и мысль Табачника: никакого устойчивого большинства нет и не будет, только ситуативное...

Таким образом, нельзя не констатировать, что на назначение премьера П.Лазаренко согласие Президенту дало ситуативное и совершенно безответственное большинство парламента в размере 344 депутатов. Безответственное не только в уже упоминавшемся партийно-политическом смысле, но и в буквально-конституционном: до новых выборов парламент и Президент полностью обезопасили себя от каких-либо взаимных жертв, даже ради улучшения социального самочувствия народа. А вот если этому народу станет уж слишком тошно, до такой степени, что возникнет угроза невыполнения им своего избирательского долга в уже совсем не далеком марте 1998 года, кто-то из них - Президент или парламент - могут пожертвовать премьером. Кто именно - тут возможна дискуссия, но традиция «хоронить» премьеров, и как раз тех, которые не вызывались быть «камикадзе», может оказаться сильнее любых раздоров.

Естественно, у каждого премьера, а особенно у П.Лазаренко, есть выход: победить кризис, оправдать доверие Президента, заслужить не страх и тайную ненависть, а любовь и уважение, в том числе и парламента. 344 депутата плюс Президент широким жестом предложили премьеру этот шанс. Вот только... почему Президент, только что вроде бы положившийся на способности премьера, тут же обратился к западным партнерам с просьбой о материальной помощи для погашения социальной задолженности? И почему парламент проголосовал за пакет новых акцизов, мифические доходы от которых (по мнению главы бюджетной комиссии Азарова, превосходящие реальную эффективность акцизов для бюджета раз в 15 - 20) приведут в конце концов к ответственности за невыполнение собственных обещаний лично П.Лазаренко, предложившего эту меру как радикальное средство против бюджетной социальной задолженности? Кто кому помогает, страхует, подсаживает или подсиживает?

Как-то раз советник Президента по национальной безопасности В.Горбулин сравнил принятие Конституции с космическим запуском. Он не упомянул в этой связи, какая ступень запущенной ракеты отойдет первой. Наверное, он тогда и сам не знал...